Сыщик и вор - братья навек - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/78
- Следующая
Он уже слегка опьянел, когда за их стол внаглую подсел какой-то «обмороженный». Он сел боком к нему и впился в Таню тяжелым взглядом. На Женю он даже не посмотрел.
– Ты чего это, коза, от стада отбиваешься? – с блатным выговором спросил он.
Голос Жене показался знакомым. Да, урода этого он где-то видел. И вспомнил, где...
– Ну ты чего, Мишаня? – испуганно смотрела на него Таня. – Я выходной себе взяла...
– А кто разрешил?
– Вот это не твое дело, – отрезал Женя. – Вали отсюда, Машаня...
– Машаня? – взвился наглец и обернулся к Жене.
И тут же вся его спесь слетела с него, как последняя листва с дерева под холодным ноябрьским ветром. В глазах появились испуг и растерянность. Он узнал Скрипача.
– Сдерни отсюда, Машаня, пока снова на шершавого не намотали...
«Борзый» сделался вдруг белее мела и поспешил исполнить его приказание.
– Женя, почему тебя все боятся? – удивленно посмотрела на него Таня.
Она сунула в рот сигарету, поднесла к ней зажигалку. Ее руки едва заметно дрожали.
– Да сам не знаю, – усмехнулся он краешком губ. – А чего это к тебе Машаня приставала?
– Не Машаня, а Мишаня... И не приставала...
– Хорошо, пусть будет так...
Не объяснять же, что этот козел самый настоящий «петушара» с шестилетним стажем. За изнасилование он срок мотал. К ним на зону с «малолетки» попал. «Опустили» его еще там. К касте «неприкасаемых» он принадлежал. На него даже смотреть западло было. Но Женя его помнил. Один раз увидел и запомнил. Память на лица у него была исключительная.
Вот оно, значит, как бывает. На зоне этот «дырявый» языком унитазы вылизывал, а здесь делового из себя корчит. Нате вам, пуп земли в кабак закатил...
– Так чего он от тебя хотел?
– Да так, ничего. – Таня покраснела и отвела в сторону взгляд.
Что ж, каждый человек имеет право на свою маленькую тайну. Все равно когда-нибудь тайное становится явным. И это «когда-нибудь» случилось этим же вечером.
Везло ему с Таней на приключения.
Из кабака они вышли в начале двенадцатого ночи. На тротуаре перед остановкой такси было пустынно. Только два каких-то крепыша стояли. Явно кого-то поджидали. И не кого-то, а его. Только он попал в их поле зрения, они направились к нему. Рука скользнула в карман пиджака.
Но крепышам нужен был не он, а Таня.
– Ну что, сучка, допрыгалась? – грубо спросил ее один из них.
И снова на Женю ноль внимания. Как будто его и нет.
– А что такое? – с вызовом спросила она.
– Ты кента нашего трипаком наградила... Два стольника с тебя...
– Да ты гонишь!.. – протянула она. – Я чистая...
Вот тебе и Таня! А такой тихоней казалась!
Крепыш без размаха влепил ей пощечину. Она подалась назад, но удержалась на ногах, повиснув на руке у Жени.
Женя обо всем догадался. Таня – всего-навсего обычная проститутка. По ресторанам шляется, передком на жизнь себе зарабатывает. И неплохо зарабатывает. Квартиру снимает, мебель приличная, холодильник полный. С Женей она провела три ночи. И все забесплатно. Может, влюбилась в него? Все ведь может быть. Проститутка – она ведь тоже человек, хоть и низшей категории. А в Женю влюбиться можно, он знал это...
На работу Таня из-за него не выходила. Нарвалась на Машаню, на сутенера своего. Вот, стало быть, куда пидер этот подался... А теперь вот разборки с клиентами. Не может быть, чтобы у нее трипак был. Он же через три дня как раз и проявляется. А у него с конца не капает.
Может быть, Таня и заслужила подобное обращение. Только вот он не заслужил того, чтобы его девушку били прямо у него на глазах. Шлюха она или нет, это сейчас не имеет никакого значения. Его оскорбили. А оскорблений он не прощает.
– Я отстегну за нее, – хищно прошипел Женя.
– А тебя, козел, никто не спрашивает...
Это были последние слова в жизни крепыша.
Женя вынул «перо» и сделал молниеносный выпад. Выскочившее жало «лисички» вошло прямо ему в сердце. Его кент среагировал мгновенно. Он отскочил в сторону. В его руке также появилась «пика».
Он кинулся на Женю, но тут же получил отпор. Острое лезвие сделало глубокую отметину на его щеке. Этого хватило, чтобы он понял, с кем имеет дело. Ему только и оставалось, что рвать когти. Так он и поступил.
Преследовать его Женя не стал. Бежал этот гад быстро, как заправский стайер. Он просто не смог бы его догнать. А надо было бы. Кроме него, свидетелей убийства больше не было. Хотя нет, это не так. Таня все видела. Но с ней он еще успеет разобраться.
– Сдергиваем отсюда, – сказал он, увлекая ее за собой.
Она послушно побежала за ним.
– Ты – шлюха? – спросил он, когда они добрались до ее квартиры.
Спросил он ее об этом для порядка. Он знал, что услышит утвердительный ответ.
– Да, – кивнула она, не смея смотреть ему в глаза. – Жить-то как-то надо...
– Почему сразу не сказала?
– Влюбилась я в тебя... – Это было похоже на правду. – Завязать хотела. Да не дают...
– На вот, держи, – он вынул из кармана «кнопарь» с задвинутым лезвием и протянул ей.
Она механически взяла.
– Крепче в руке сожми...
Она сжала рукоятку так, что костяшки пальцев побелели.
– Зачем это? – до нее наконец-то дошло, что она держит в руке орудие убийства.
Женя достал из кармана платок и положил его на ладонь.
– Клади сюда!
Она подчинилась. В ее глазах пылал страх.
– Теперь мы с тобой повязаны, – сказал он, хищно усмехнувшись. – На «пике» твои пальчики. Теперь тебе нет понту стучать на меня ментам...
– Кто ты? – Она с испугом посмотрела на него.
– Я вор. Одиннадцать лет на зоне чалился. И больше туда возвращаться не хочу...
– И Мишаня на зоне был... – непонятно с какой стати вспомнила она о своем сутенере.
– Сутик твой?
– Да, – отрешенно посмотрела она куда-то вдаль.
– Не Мишаня он, а Машаня. На зоне он «петухом» был... Знаешь, что это такое?
– Нет...
– Вместо девки его использовали. В задницу харили...
– Я всегда знала, что он педераст... Гад он...
– Ладно, проехали. Нам не о Машке думать надо. О себе... Ты не бойся, никто тебя палить не собирается. Нож я тебе сунул, чтобы ты жить осталась...
– Не поняла...
– Убить я тебя должен. Свидетель ты...
– Но я...
– Знаю, что сама в ментовку не побежишь. Но они сами тебя достать могут. Крутить начнут. Ты и ляпнешь чего лишнего. А так у тебя рот на замке будет... Повязаны мы с тобой крепко...
Женя знал, что гонит самую настоящую туфту. Да любой самый тупой следак врубит, что Танюха никого не убивала. Следственный эксперимент покажет, что нет у нее такой силы, с какой был нанесен удар. Он бил профессионально... Но бабы дуры. Она-то будет думать, что скамья подсудимых грозит ей.
Надо бы избавиться от нее. Убивал он легко. Угрызениями совести не мучился никогда. Но поднять руку на женщину... Это было свыше его сил...
Никита ничего не понимал.
Вчера в половине двенадцатого в дежурное отделение милиции поступил сигнал о том, что возле ресторана «Большой Урал» обнаружено тело неизвестного мужчины с ножевым ранением в области сердца. Ресторан закрывался в одиннадцать, в десять минут двенадцатого вышли последние подгулявшие посетители. В половине начал расходиться обслуживающий персонал. Вот один из официантов, возвращавшихся домой, и обнаружил тело убитого. Кто и как подрезал неизвестного, не видел никто. Впрочем, так не бывает. Если постараться, то свидетелей можно найти всегда. Но искать их нет пока смысла. Дело в том, что состав преступления, можно сказать, отсутствует.
Вот тут начинается очевидное-невероятное. Пока официант бежал к телефону, тело исчезло. Каким образом оно исчезло, остается загадкой. То ли его по воздуху унесли, то ли по суше, а может, сам домой пошел. Если бы не свежие следы крови на земле, можно было бы подумать, что у официанта просто крыша поехала. Но следы есть. Только без трупа их к делу не подошьешь. Да и дело уголовное заводить никто не стал. Вот если поступит заявление по факту исчезновения человека, тогда за этот случай можно будет ухватиться. Но заявлений не поступало. Впрочем, как говорится, еще не вечер.
- Предыдущая
- 22/78
- Следующая
