Девушка и призрак - Кинселла Софи - Страница 8

• Предыдущая
• 8/80
• Следующая

— А где цветы? Если это мои похороны, куда делись цветы?

— М-м-м… — Мне немного стыдно. — Цветы по ошибке отправили в другое место. Честно, была целая гора. Роскошные букеты.

Она не настоящая, настойчиво уверяю я себя. Это все моя больная совесть.

— А как насчет родных и близких? Где они все?

— Некоторые не смогли приехать, — я скрещиваю пальцы за спиной, надеясь, что слова мои звучат убедительно, — хотя многие хотели…

Я замолкаю, потому что она растворяется в воздухе посреди моей речи.

— Где мое ожерелье?

Я испуганно подпрыгиваю, снова слыша голос прямо в ухе, и ору:

— Понятия я не имею, где твое долбаное ожерелье! Отцепись от меня! Ты вообще соображаешь, в какую историю я из-за тебя влипла? А ты даже спасибо не сказала!

Девушка замолкает и появляется передо мной, смущенно потупившись, как застигнутый за озорством ребенок.

— Спасибо, — говорит она робко.

— Не за что.

Привидение нервно теребит браслет в виде змеи, а я с интересом ее разглядываю. Волосы у нее темные и блестящие, кончики завиваются. Шея длинная и белая, а огромные блестящие глаза, которые мне вначале показались почти черного цвета, на самом деле изумрудно-зеленые. Обут призрак в крохотные кремовые туфельки — размер четвертый, не больше, с маленькими пуговичками и кубинскими каблуками.[3] Я бы сказала, что мы ровесницы. Может, она даже моложе.

— Твой дядя Билл, — говорит она, — это Уильям. Один из мальчиков Вирджинии.

— Да, Вирджиния — моя бабушка. Мой папа — Майкл. А ты — моя двоюродная бабушка… — Я качаю головой. — Это полный бред. Откуда я вообще могу знать, как ты выглядишь? С чего ты мне привиделась?

Она обиженно вскидывает подбородок:

— Я тебе не привиделась! Я живая.

— Ты не можешь быть живой, — говорю я нетерпеливо. — Ты умерла! Значит, ты привидение.

Повисает пауза. Девушка отворачивается.

— Я не верю в привидения, — говорит она презрительно.

— Я тоже. Привидений не бывает.

Открывается дверь, и я чуть не подскакиваю. В зал входит раскрасневшаяся священница.

— Лара, я позвонила в полицию. Они ждут вас в участке.

По-моему, в полиции слишком уж серьезно относятся к убийствам. Пожалуй, мне следовало подумать об этом заранее. И вот я сижу в маленькой комнатке, где нет ничего, кроме стола, пластиковых стульев и плакатов «Не забудьте закрыть вашу машину». Передо мной чашка чая и официальный бланк. Женщина-полицейский предупредила, что детектив подойдет через минуту.

Я готова истерически расхохотаться. Или выброситься в окно.

— И что мне ему сказать? — вопрошаю я, как только дверь закрывается. — Я ничего о тебе не знаю! Как мне доказать, что тебя убили?

Но похоже, Сэди не желает меня слушать. Сидит на подоконнике и болтает ногами. Присмотревшись повнимательнее, я понимаю, что вовсе она не сидит, а висит в дюйме от подоконника. Поймав мой заинтересованный взгляд, она недовольно хмурится. После чего меняет положение, создавая полную иллюзию, что все-таки сидит.

Это всего лишь плод моего воображения, в который раз повторяю я себе. Надо подключить разум и рассуждать здраво. Если мой мозг ее породил, он ее и убьет.

«Убирайся! — мысленно приказываю я, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. — Убирайся, убирайся, убирайся…»

От окна несется хихиканье.

— Ты как-то странно выглядишь. Живот скрутило?

Только я собралась ответить, как мой желудок и впрямь мучительно сжимается. А все потому, что в комнату входит детектив в штатском, а это, между прочим, даже еще страшнее, чем если бы он был в форме.

Детектив протягивает мне руку. Он молод, широкоплеч, с темными волосами. И держится вполне дружелюбно.

— Инспектор Джеймс.

— Привет. — Мой голос подрагивает. — Приятно познакомиться.

— Итак? — Он садится напротив и достает ручку с блокнотом. — Насколько я понимаю, вы остановили похороны вашей двоюродной бабушки?

— Точно, — киваю как можно увереннее. — Ее смерть кажется мне подозрительной.

Инспектор Джеймс что-то черкает в блокноте и поднимает взгляд:

— Почему?

Я тупо гляжу на него, сердце загнанно колотится. Ответить мне нечего. Надо срочно что-то придумать.

— Ну… а вам не кажется это подозрительным… Ни с того ни с сего умереть. Должна же быть причина!

Взгляд инспектора непроницаем.

— Насколько я знаю, ей было сто пять лет.

— Подумаешь! Что, в этом возрасте не убивают? Вот уж не думала, что полицейские так презирают стариков.

Инспектор Джеймс хмыкает — то ли изумленно, то ли раздраженно.

— Кто же, по вашему мнению, убил вашу двоюродную бабушку?

— М-м-м, — я тру переносицу, стараясь выиграть время, — это… довольно… запутанно… — И беспомощно оглядываюсь на Сэди.

— От тебя никакого проку, — тут же подает голос та. — Срочно придумывай историю, или никто тебе не поверит! И похороны состоятся! Скажи, что подозреваешь работников дома престарелых! Скажи, что подслушала их коварные планы.

— Нет! — вскрикиваю я.

Инспектор Джеймс сводит брови.

— Лара, вы действительно верите, что кто-то желал смерти вашей бабушки?

— Скажи, что это работники дома престарелых! — визжит голос Сэди прямо в ухе. — Скажи! Скажи-скажи-скажи!

— Люди из дома престарелых! — повторяю я.

— И у вас есть основания для подобных подозрений? — спокойно осведомляется инспектор.

Сэди парит над ним, знаками веля мне продолжать. А сама с интересом разглядывает полицейского.

— Я… э-э-э… я случайно подслушала в баре их разговор. Что-то про яд, страховку. Тогда я не обратила внимания. А потом умерла бабушка. — Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошлом месяце.

— И подтвердите это под присягой?

О боже. «Присяга» — слово такое же страшное, как «налоговый инспектор» и «пункция спинного мозга».

— Д-да-а-а.

— Вы видели этих людей?

— Н-н-е-ет.

— Как называется дом престарелых? Где он расположен?

Молчу, не имея о том ни малейшего представления. А парящая в воздухе Сэди прикрывает глаза, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Фэйрсайд, — бормочет она. — В Поттерс-Бар.

— Фэйрсайд в Поттерс-Бар. — повторяю я.

Пауза. Инспектор Джеймс нервно щелкает ручкой. Потом встает.

— Мне нужно посоветоваться с коллегой. Я вернусь через минуту.

Дверь за ним захлопывается, и я ловлю презрительный взгляд Сэди.

— И это все, на что ты способна? Да он никогда тебе не поверит! Так-то ты мне помогаешь.

— Ради тебя я обвинила совершенно невинных людей в убийстве.

— Подумаешь, большое дело. Ты даже имени ни одного не назвала. Вся эта история выглядела совершенно неправдоподобно. Яд? Разговоры в пабе?

— Сама попробуй выдумать что-нибудь на пустом месте! — огрызаюсь я. — И вообще дело не в этом! Главное…

— Главное — отсрочить похороны. — Взгляд ее делается из презрительного жалобным. — Они не должны состояться. Слишком рано.

И Сэди растворяется в воздухе.

Господи, до чего же я устала. Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Того и гляди привидение появится с фламинго под мышкой и криком: «Рубите им головы!»

Недоверчиво покосившись на стол (вдруг тоже исчезнет?), я закрываю глаза и обдумываю происходящее. Все это слишком неправдоподобно. Я сижу в полицейском участке и под нажимом привидения рассказываю о несуществующем преступлении. Внезапно вспоминаю, что не ела уже целую вечность. Может, это низкое содержание сахара в крови во всем виновато? Может, я просто диабетик и сама не подозреваю об этом? И мозг мой бунтует?

— Они все равно проведут расследование. — Это Сэди снова материализовалась на подоконнике. — Даже если сочтут, что ты заблуждаешься, им все равно надо убедиться и проверить твою информацию.

• Предыдущая
• 8/80
• Следующая