Стеклянный дом - Кейн Рэйчел - Страница 15

• Предыдущая
• 15/54
• Следующая

Ворота, выглядящие как смесь Унесенных ветром и Мюнстров были открыты. Она закрыла их за собой, открыла дверь новеньким блестящим ключом, который она обнаружила в своем комоде утром, и захлопнула за собой дверь.

В конце коридора стояла тень. Высокая, широкая тень в мятой желтой футболке и низкопосаженных выцветших джинсах с бахромой внизу. Босоногая тень.

Шейн.

Он просто посмотрел на нее несколько секунд, затем произнес:

— Ева отнесла твое барахло в твою комнату.

— Спасибо.

— Что это?

«Продукты на обед.»

Он слегка наклонил голову, пристально разглядывая ее.

— Ты поступаешь довольно глупо для умной девушки. Ты знаешь это?

— Я знаю. — Она подошла к нему. Он не двинулся.

— Ева говорит, ты не встретила Монику.

— Да. Я ее не встретила.

— Знаешь что? Я на это не куплюсь.

— Знаешь что? — парировала она. — Мне все равно. Извини.

Она протиснулась мимо него в кухню и поставила свои сумки. Ее руки тряслись. Она сжала их в кулаки и начала выкладывать продукты. Говядина. Салат. Томаты. Лук. Консервированная фасоль. Острый соус, из тех, что ей нравился. Сыр. Сметана. Лепешки такос.

— Позволь угадать, — произнес у нее за спиной Шейн. — Ты собираешься готовить китайское блюдо.

Она не ответила. Она была все еще слишком обижена и — совершенно неожиданно — слишком напугана. Напугана тем, чего она не знала. Всем. Ничем. Сама собой.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Его голос звучал по-другому. Тише, мягче, почти любезно.

— Порежь лук, — сказала она, понимая, что он не это имел в виду. Но он подошел, взял луковицу, и сграбастал в подставки жутковато выглядящий огромный нож. — Сначала нужно его почистить.

Он стрельнул в нее укоризненным взглядом, совсем как на Еву, и приступил к работе.

— М-м-м… я наверно, должна маме позвонить, — сказала Клэр. — Могу я воспользоваться телефоном?

— Если оплатишь межгород.

— Разумеется.

Он пожал плечами, потянулся и достал радиотелефон, а затем кинул ей. Она чуть не уронила его, но к счастью, только «чуть». Она достала из шкафчика большую железную сковороду и поставила на плиту, зажгла огонь, и налила немного масла. Пока оно нагревалось, она открыла тонкую книжечку рецептов, которую приобрела однажды в магазине, и одновременно набрала номер.

Мама ответила после второго гудка.

— Да? — Ее мать никогда не говорила «алло».

— Мама, это Клэр.

— Клэр! Детка, куда ты пропала? Я несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться!

— Уроки, — ответила она. — Извини. Я не так часто бываю свободна.

— Ты нормально спишь? Если мало отдыхать, то заболеешь — ты же знаешь. Как ты?

— Мам, я в порядке. — Клэр нахмурилась над лежащим перед ней рецептом. Что означает пассировать? Что-то вроде обжарки? Слово нарубить она поняла. Оно означало просто порезать продукты кубиками, и Шейн это уже сделал. — Правда. Со мной все в порядке.

— Клэр, Я знаю, что это трудно. Мы не хотели, чтобы ты уезжала даже на несколько сот миль в ТПУ, милая. Если ты захочешь вернуться домой, мы с папой будем только рады!

— Честно, мам, у меня все отлично. Все хорошо. Занятия очень интересные, — ну хоть это была правда, — и у меня здесь появились друзья. Они за мной присмотрят.

— Ты уверена.

— Да, мама.

— Просто я волнуюсь. Я знаю, что ты очень взрослая для своих лет, но… — Шейн открыл рот, чтобы что-то сказать. Клэр отчаянно замахала ему «НЕТ-НЕТ-НЕТ», показывая на телефон. «Мама!» — сказала она одними губами. Шейн воздел руки, признавая поражение, и продолжил рубить овощи. Мама все еще говорила. Клэр пропустила несколько слов, но она не думала, что это имеет большое значение. — …мальчиков, верно?

Ух ты. Материнский радар сработал даже на таком расстоянии.

— Что, мам?

— В вашем общежитии не разрешают приводить мальчиков в комнаты, не так ли? У вас там есть какой-нибудь дежурный?

— Да, мам. Дежурные в Ховард Холле двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю гоняют гадких злых мальчишек из наших комнат. — И тут она тоже не солгала. Это абсолютная правда. А то, что она на самом деле не живет в Ховард Холле… ну, это не совсем то, что нужно сейчас пояснять, не так ли?

— Это не шутка. Ты очень ранима, Клэр, и я не хочу…

— Мам, я должна идти. Мне нужно обедать и сделать тонну уроков. Как папа?

— Папа в полном порядке, милая. Он передает привет. О, иди сюда, Лес, и скажи привет своей очень умной дочери. Ты от этого не переломишься.

Шейн передал ей полную чашку нарезанного лука. Клэр прижала телефон около уха и бросила лук на сковороду. Он тут же начал шипеть, введя ее в панику; она подняла сковороду над горелкой и чуть не выронила телефон.

— Привет, детка. Как уроки? — В этом был весь папа. Не «как прошел день?» или «ты с кем-нибудь подружилась?» Нет, его философией всегда было быть первым, все остальное просто помеха на пути.

Но она все равно его любила.

— Уроки замечательные, пап.

— Ты что-то жаришь? Они позволяют вам держать плиту в общежитии? В мое время так не делали, скажу я тебе…

— М-м-м, нет, я только что открыла колу. — А вот это был уже прямой обман. Она поспешно поставила сковороду, подошла к холодильнику и вытащила охлажденную колу, так чтобы можно было открыть ее. Вот. Запоздалая истина. — Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Хотелось бы, чтобы все прекратили беспокоиться обо мне, словно я первый человек в мире, которому сделали подобную операцию.

— Я знаю, пап.

— Доктора говорят, я в порядке.

— Это здорово.

— Я должен идти, Клэр, игра начинается. Ты как там, — о’кей?

— Да. Я в порядке… Папа…

— Да, милая?

Клэр прикусила губу и нерешительно потянула колу.

— М-м-м… Ты знаешь что-нибудь о Морганвилле? История города, или типа того?

— Проводишь исследование, а? Доклад какой-то? Нет, я не слишком много знаю. Университет стоит там почти сотню лет, вот и все, что я слышал. Я знаю, что тебе не терпится пойти в старшую школу, но я считаю, что тебе нужно провести пару лет поближе к дому. Мы уже об этом говорили.

— Я знаю. Просто интересуюсь. Это довольно интересный город, вот и все.

— Ну тогда ладно. Расскажешь потом, что обнаружила. Твоя мама хочет сказать до свидания.

Папа никогда не прощался. К тому времени, как Клэр произнесла «Пока, пап!» он уже ушел, и трубку взяла мама.

— Милая, звони нам, если что-нибудь будет тебя беспокоить, хорошо? Ох, звони нам в любом случае. Мы тебя любим!

— Я тоже тебя люблю, мам. Пока.

Она повесила трубку и уставилась на поджаривающийся лук, затем на рецепт. Когда лук стал прозрачным, она смешала его с говядиной.

— Ну, закончила врать людям? — Спросил Шейн, и обошел вокруг Клэр чтобы пересыпать немного тертого сыра на чашу весов. — Такос. Замечательно. Черт, я рад, что проголосовал за кого-то талантливого.

— Я это слышала, Шейн! — крикнула из гостиной Ева, а потом хлопнула входная дверь. Шейн поморщился. — Почисти свою ванную в эти выходные!

Шейн поморщился.

— Перемирие!

— Ладно.

Ева вошла, лоснящаяся после уличной жары. Пот размыл весь ее макияж, и она оказалась удивительно молодой и симпатичной без него.

— О Боже, похоже на настоящую пищу!

— Такос, — Гордо сказал Шэйн, как будто это была его идея. Клэр толкнула его под ребро, или вернее, попыталась толкнуть. Его ребра были намного тверже ее локтя.

— Оу, — произнес он. Не похоже на вскрик от боли.

Клэр выглянула в окно. Быстро опускалась техасская ночь, бешеное сияние дневного солнца как всегда внезапно уступило место теплым липким сумеркам.

— Майкл здесь? — спросила она.

— Наверное. — Пожал плечами Шейн. — Он всегда появляется к ужину.

Они втроем выстроились в ряд и у них образовалось что-то на подобие сборочного конвейера: Клэр выкладывала мясо на лепешки тако, Ева добавляла подливку, Шейн ложкой накладывал консервированные бобы на тарелки, — когда к линии добавилась четвертая пара рук. Майкл выглядел словно только что проснулся и принял душ — мокрые волосы, сонные глаза, капли воды все еще скатывающиеся на воротник его черной вязаной рубашки. Как и Шейн, он носил джинсы, но он пришел в туфлях.

• Предыдущая
• 15/54
• Следующая