Полководец - Карпов Владимир Васильевич - Страница 110

• Предыдущая
• 110/188
• Следующая

Военный совет фронта вынес решение об освобождении полковника Потапова от должности командира бригады.

Настала вторая ночь наступления.

В 2.30, когда суда были на подходе к берегу, по противнику опять ударила наша артиллерия, а с неба посыпались бомбы ночных бомбардировщиков.

Около 3 часов ночи по требованию командиров отрядов артиллерия перенесла огонь в глубину. На всех участках началась высадка десантов. Проходила она по-разному.

290-й полк подполковника И. В. Пискарева захватил пристань Каботажную и стал продвигаться вперед. А на правом фланге к месту, где воевал полк догнавшего свою часть подполковника Каданчика, шел 1337-й полк Бульбуляна. Но к этому часу обстановка здесь серьезно осложнилась. После тяжелого боя противнику удалось занять весь берег, и полк Каданчика оказался в окружении. А так как у Каданчика была разбита полковая радиостанция, то ни командарм Леселидзе, ни Петров не знали истинного положения дел на этом участке. Следующему сюда десанту, с которым шел и командир 318-й дивизии полковник В. А. Вруцкий, предстояла нелегкая задача: высадиться на берег, занятый противником, соединиться с окруженным полком и развивать наступление. При подходе десанта к берегу противник встретил его сильным артиллерийским минометным огнем. Некоторые суда рванулись вперед, другие, уклоняясь от огня, выходили к берегу на широком фронте. Многим десантникам пришлось бросаться в воду. Но все же они достигли берега, сразу вступили в тяжелый бой и сквозь шквальный огонь пошли вперед. Всю ночь кипел жаркий бой. На отдельных направлениях наши продвинулись вперед, но соединиться с окруженным полком не удалось.

Настало утро, артиллерийский обстрел велся по фронту и в глубину вражеской обороны. С аэродромов поднимались и летели на врага одна за другой группы самолетов. Ударил мощный залп «катюш», и земля вздрогнула. По плану этот залп был сигналом «вперед» для полков 18-й армии, охватывавших город с востока и с запада. Пехота пошла вперед. Восточная группа 18-й армии в течение дня вклинилась в оборону всего на глубину одного километра. Западная, наступавшая с плацдарма Мысхако, отвоевала первые траншеи противника.

А в городе и прибрежной полосе Цемесской бухты противник предпринимал отчаянные усилия, чтобы сбросить десант в море. В районе вокзала держалась рота старшего лейтенанта Райкунова. В районе клуба моряков часть батальона возглавлял комбат Ботылев. Обе эти группы находились в окружении врага и вели тяжелые бои с превосходящими силами. За ночь и два дня боев каждая из групп отразила около 20 атак гитлеровцев.

Наконец поступили доклады: 1337-й полк Бульбуляна соединился с полком Каданчика и вместе в упорном бою они отвоевали заводы «Пролетарий» и «Красный двигатель». Поступило и второе радостное донесение: 142-й и 327-й батальоны соединились с разобщенными подразделениями своей бригады и образовали сплошной фронт.

Даже из коротких эпизодов, приводимых мной, читатели видят — главная трудность операции легла на плечи моряков и пехотинцев, которые высаживались десантом. Там каждый был героем. Можно много еще рассказать (и уже немало написано) о доблести и мужестве этих замечательных бойцов. Но я не могу расширять повествование, памятуя о главном своем намерении — рассказать о жизни И. Е. Петрова. Да простят мне это многие не упомянутые здесь герои и даже целые подразделения и части.

Генерал Петров, хотя и не летели в него пули и осколки, тоже был активнейшим участником этого сражения, и от его искусства зависел исход битвы — победа или поражение. Никак нельзя было допустить, чтобы жертвы, приносимые нашими бойцами и командирами, оказались напрасными.

Как же проявилось искусство Петрова на этой стадии операции?

Одна из особенностей талантливых полководцев — это умение создавать и использовать резервы. В тех немногих исторических примерах, которые я приводил выше, решающую роль в победном исходе играли резервы: у Ганнибала это была кавалерия, которую он пускал в дело в переломные минуты сражения, у Александра Невского в Ледовом побоище — засадные дружины, которые изменили весь ход битвы и опрокинули прорвавшихся рыцарей.

Резервы создаются заранее, еще при планировании операции. Без резервов не воюют. В зависимости от соединений, которыми руководит командир, резервы бывают тактические (в дивизии, корпусе), оперативные (в армии), оперативно-стратегические (во фронте). Это, разумеется, весьма упрощенная схема, которую я привожу лишь для общей ориентировки читателей.

Создается резерв для решения задач, внезапно возникающих в ходе боя, операции: для наращивания усилий на решающем направлении, там, где наметился успех; для отражения контрударов противника; для обеспечения флангов и стыков; для уничтожения десантов, которые могут высадиться в тыл с воздуха или с моря; для замены частей, потерявших боеспособность. В общем, все неожиданности, возникающие в динамической схватке, полководец преодолевает резервами. Определить время, когда наступила пора для ввода резервов, не так просто: израсходуешь их раньше — противник вводом своих тебя одолеет, пошлешь с опозданием — не успеешь повлиять на ход боя, не остановишь покатившиеся назад войска. Кстати, «резерв» — слово латинское, означает оно «сберегаю», «храню». Вот это умение придержать часть сил, приберечь их для решающего момента, уловить, не пропустить этот момент — одно из тех чувств, которым обладает не каждый полководец, а лишь талантливый.

Планируя Новороссийскую операцию, генерал Петров сам создавал резервы и всем подчиненным напоминал об этом. А как он их мастерски использовал, я сейчас постараюсь показать.

На третий день боев ни на одном участке все еще не создались условия для ввода резервов, успех нигде не обозначился. Но и держать резервы в бездействии, когда нет успеха, тоже нет смысла. Как быть? Куда послать усиление? На плацдарм нечем: нет плавсредств. На сухопутные участки? Но там не прорвана даже первая позиция.

Петров знал тактику гитлеровцев: они умеют определить главное направление в сражении и, определив его, сосредоточить здесь все усилия. Одержав верх на главном участке, они добивают остальные части, теряющие устойчивость после падения основных.

Главным в «Голубой линии» был Новороссийск, сюда стянули гитлеровцы все силы. Петров решил дать здесь противнику решающий бой, перемолоть его войска умелым применением резервов и одновременно готовил удары 9-й и 56-й армиями по тем участкам, которые противник ослабит, посылая с них все что возможно под Новороссийск.

С утра 13 сентября он приказал генералу Леселидзе ввести его резерв — 176-ю дивизию генерала С. М. Бушуева с плацдарма Мысхако, а восточнее Новороссийска нарастить удар 89-й стрелковой дивизией полковника Н. Г. Сафаряна.

Кроме того, Петров из своего резерва передал в подчинение Леселидзе 55-ю гвардейскую стрелковую дивизию, но задачу ее командиру генералу Б. Н. Аршинцеву поставил сам в присутствии командующего 18-й армией. Задача эта в общих чертах заключалась в следующем: войти в бой из-за фланга 318-й дивизии и, наступая в направлении вокзала, соединиться с батальоном Ботылева, в дальнейшем вместе с 318-й дивизией наступать в направлении Мефодиевки. Для обеспечения успеха дивизии Аршинцева Петров усилил ее самоходным артиллерийским полком, инженерным батальоном и, кроме того, поддерживал этот довольно мощный кулак армейской артиллерийской группой и авиацией 4-й воздушной армии.

Дивизия Аршинцева, ломая сопротивление врага, пошла вперед. Двинулась и дивизия с Малой земли. Ожесточенные бои опять длились целый день, рукопашные, кровопролитные схватки шли почти непрерывно, но решающего успеха не было.

Генерал Трусов доложил командующему фронтом:

— Противник тоже ввел в бой две дивизии — Сто двадцать пятую и Сто первую. Руофф понял нашу цель — добиться перелома.

Петров знал теперь — успех будет зависеть не только от введения резервов, но и от того, кто быстрее и точнее станет наращивать усилия.

— Что докладывает ваша воздушная разведка? Откуда подтягиваются резервы? — спросил Петров генерала Вершинина.

• Предыдущая
• 110/188
• Следующая