Горько-сладкие шестнадцать - Каргман Дж. - Страница 29

• Предыдущая
• 29/33
• Следующая

– Да, ты хотела испачкать меня, ты... – набросилась Софи на Уитни.

– Пошла вон, дрянь! Отстань от моей лучей подруги! – прокричала Уитни в ответ. – Ты тоже виновата! Проваливай!!!

– Прости меня! – Софи зарыдала громче Уитни. – Я не хотела тебя обидеть!

Родители наблюдали за нами из кухни. Да, такую драму они только в опере видели. Представляю картину: стою я, похожая на мокрую крысу, а вокруг столпились четыре рыдающие девочки, все при параде, с потекшей косметикой. Наша прежняя компания. Только сейчас в ней царят гнев, вражда и обида. А обижена в основном я.

Я сделала глубокий вдох:

– Вы обе мне омерзительны! Не пытайтесь меня разжалобить, я знаю ваше истинное лицо.

– Это случайно вышло, – с мольбой пролепетала Софи, но я не обратила на нее внимания.

– Уитни, – я взглянула подруге в глаза, – мы были лучшими подругами десять лет, а тебе хватило десяти минут, чтобы поссориться и наговорить мне такие ужасные вещи. Что тебя касается, Софи, не знаю, что я в тебе нашла. Теперь уходите. Обе.

Софи и Уит стояли на месте и тихо всхлипывали.

– Хорошо, тогда уйду я.

Я ушла в свою комнату, закрыла дверь, рухнула на кровать и заплакала, уткнувшись в подушку.

Говорят, нет худа без добра, но это неправда. Пока что никакого добра в этом году не наблюдалось. Слава богу, начались рождественские каникулы – три недели отдыха! Они мне необходимы! После всех переживаний я заболела и первые несколько дней провела в постели. Иногда в комнату заглядывали мама с папой и сообщали, что звонит Уитни или Софи, но я не брала трубку. Бывшие подруги испугались моей недавней вспышки гнева и прислали на разведку Кейтлин и Аву, но у тех так и не получилось помирить меня с Софи и Уитни. Кейтлин и Ава признались, что сами хотят, чтобы все побыстрее закончилось. Унылое было время, погода тоже не ободряла: белый снег превращался в грязь под ногами, город охватывал холод.

На четвертый день я лежала в постели и без особого энтузиазма пыталась придумать эскиз нового платья – испачканное краской спасти не удалось, и я наделась, что новое платье поможет мне отвлечься. Тут в дверь постучала мама.

– Уитни опять звонила. – Она зашла в комнату и присела на край постели.

– Я не хочу с ней разговаривать.

– Она просила тебе передать, что уезжает сегодня на Барбадос. Или на Багамы? Хм... Забыла. Наверно, все-таки на Багамы. Позвонит, когда вернется.

– Хорошо. Мне все равно. Пусть звонит, я не буду с ней разговаривать.

– Ты права. – Мама убрала прядку волос с моего лица.

– Мам, почему средняя школа – это такой рассадник зла? – спросила я.

Мама сжала руки и посмотрела в потолок. Родители всегда серьезно относятся к вопросам и не дают непродуманных ответов.

– Знаешь, что я думаю? – спросила она наконец. – Наверно, подросткам просто не хватает ласки. Детей постоянно обнимают и целуют родители, взрослых – возлюбленные. А вот подростков... подростки боятся любви. Они не любят, когда их трогают. Не привыкли. А ведь объятие – лучшее болеутоляющее для души.

Хм...

– В этом что-то есть, мам. Мы не обнимаемся с девочками, а если обнимаемся с мальчиками, о нас начинают плохо думать. С родителями обниматься считается непрестижно. Наверно, ты права.

– Можно тебя обнять? – с улыбкой спросила мама.

– Конечно!

Обнимались мы долго. «Тупо!» – сказали бы бывшие подруги, но мне было все равно.

– Не волнуйся за меня. Все хорошо будет.

– Ну что ты! Я за тебя спокойна, – ответила мама, вставая. – Всегда спокойна. Ты не пропадешь, Лора. Для этого мира у тебя есть все необходимые качества. А их не купишь за деньги.

Я люблю своих родителей! Не то что Уитни и Софи. У них в семьях все совсем не так.

Три недели каникул я провела по принципу модных психологических тренингов: «перегруппировывалась», «вновь обретала себя» и «устанавливала связь со своим внутренним миром». Вся эта ерунда на самом деле помогает. Полезно иногда гулять в одиночестве и думать только о себе. Софи просила передать, что она улетела на курорт в Аспен и позвонит, когда вернется. Как будто мне до нее дело есть. Я старалась не думать ни о Софи, ни о Уитни, тем более что бывшие подруги были далеко: катались на лыжах и загорали. Все свободное время проводила на Южном Манхэттене, в фешенебельные районы не совалась – хотела сбежать от всего и всех и забыть про эти дурацкие вечеринки.

Я постоянно думала о новых эскизах и шитье. Уитни попрекнула меня тем, что я одалживаю ее вещи, так вот, больше они мне не нужны. Безусловно, одежда у Уит красивая, надеюсь, когда-нибудь смогу сама купить себе такую же. Но по-моему, если я снова начну шить, то сооружу платья ничуть не хуже дизайнерских.

Три недели я ходила по своим любимым магазинам. Заглянула в «Инкубатор», посмотрела, как работает Джейд. Она показала мне альбомы с рисунками и рекламные объявления, рассказала, что войдет в моду весной. Я сходила в магазины тканей, пуговиц и отделочных материалов. Осмотрела все, что можно. У меня был творческий порыв. Сколько же времени потрачено зря! Эти дурацкие вечеринки, ссоры. Все, в новом году живу своей жизнью. Больше меня ничего не волнует.

И все же кое-что меня беспокоило. Точней, кое-кто: Джейк. Я слишком грубо с ним разговаривала. Но я так устала от его нерешительности! Выбрал бы уж поскорее Софи или Уитни, и все конфликты остались бы в прошлом. Девочки назвали меня слабачкой, но кто тогда Джейк? Просто воплощение нерешительности! Я думала, он выбрал Софи, ведь они целовались. Но почему тогда он так удивился, когда я упомянула ее на автобусной остановке? И вел себя так, как будто все еще был один? В любом случае меня это не касается, поэтому грубить не следовало. Я даже в канун Рождества немного помолилась в церкви, просила, чтобы Джейк не обижался (глупо, знаю!). Странно, что он не позвонил мне после того унизительного эпизода на балу. Наверное, после того, как я ему нагрубила, дружбе и правда пришел конец. Моя совесть была нечиста не только поэтому. Я согрешила, очень сильно, и теперь раскаивалась. Я завидовала. Ужасно завидовала. Позеленела от зависти из-за той игры в бутылочку. Пришлось самой себе признаться: мне нравится Джейк. Очень нравится. До сих пор мне казалось, что Джейк не может влюбиться в меня. Ведь за ним бегают две самые шикарные девушки Тейта. Но тут, проанализировав его поведение, я вдруг подумала: звонит он мне, мы хорошие друзья, а ведь это очень-очень важно! Меня мучило раскаяние. Но в канун Нового года я неожиданно получила подарок.

Мы с родителями смотрели, как опускают шар на Таймс-скуэр (так в Нью-Йорке традиционно отмечают Новый год). Вдруг зазвонил телефон.

– Привет, Финниган.

– Джейк.

– Надеюсь, я не поздно. Наверно, собираешься сейчас праздновать Новый год? – сказал он.

– Привет, Джейк. Да, я дома с родителями. Как съездил на Антигуа? – спросила я, стараясь не показывать радость.

– Хорошо. Солнечно. Ничего особенного. Я просто... хотел поздороваться.

– Здорово, что ты позвонил. – Я не знала, стоит ли обсуждать нашу встречу на остановке. О бале даже вспоминать не хотелось. – Джейк, извини меня, пожалуйста. Я ужасно себя вела. Очень уж плохое настроение было.

– Ничего страшного. Все наладилось?

– Да. Смотри! Шар опускают! Странно, да? Каждый год миллионы людей смотрят, как опускают какой-то маленький шарик. Может мне кто-нибудь объяснить почему?

Джейк рассмеялся:

– Не знаю. А ты наблюдательная!

– Ну правда, странно!

– Хорошо, папа! – пробормотал Джейк. Похоже, ему пора. – Ладно, Лор, меня зовут. Уже вся семья собралась. Поздравляю тебя с Новым годом! В этом году все будет замечательно!

– Думаешь? – с надеждой спросила я.

– Уверен. Такое у меня предчувствие.

– Надеюсь, ты прав. С Новым годом, Джейк!

– Пока, Лора!

Я повесила трубку. Родители смотрели на меня очень заинтересованно.

– Что такое?

• Предыдущая
• 29/33
• Следующая