Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично - Карнеги Дейл - Страница 18
- Предыдущая
- 18/50
- Следующая
7. Чтобы запомнить фамилию незнакомого человека, задавайте вопросы по этому поводу — как она пишется и т.д. Внимательно вглядывайтесь во внешность этого человека. Пытайтесь связать его фамилию с его лицом.
Узнайте, чем он занимается, и попытайтесь придумать мнемоническую фразу, которая свяжет его имя с его занятием, как было сделано группой, собравшейся в Пенсильванском атлетическом клубе.
8. Чтобы запомнить даты, ассоциируйте их со знаменательными датами, которые вы знаете. Например, трехсотая годовщина рождения Шекспира совпала с Гражданской войной в США.
9. Чтобы запомнить последовательность пунктов своего выступления, расположите их так, чтобы одна тема логически вытекала из другой. Кроме того, вы можете придумать мнемоническую фразу, включающую основные моменты, например: «Корова курила сигару и лягнула Наполеона, а дом сгорел вместе с религиозными культами».
10. Если, несмотря на все меры предосторожности, вы внезапно забыли, что собирались сказать, вы можете избежать полного провала, используя последние слова последней фразы как первые слова новой фразы.
Можно продолжать речь таким образом, пока вы не вспомните следующий пункт своей речи.
Глава пятая
Главные предпосылки успеха публичного выступления
В день, когда пишутся эти строки, 5 января, отмечается годовщина смерти сэра Эрнеста Шеклтона. Он умер, плывя на прекрасном судне «Квест» («Поиск») на юг для исследования Антарктики. Первое, что привлекало внимание тех, кто поднимался на борт «Квеста», были следующие строки, выгравированные на медной доске:
"Если ты умеешь мечтать и не превращать мечту в своего хозяина,
Если ты умеешь мыслить и не превращать мысли в самоцель,
Если ты умеешь встречаться с триумфом и катастрофой
И одинаково обращаться с этими двумя обманщиками,
Если ты можешь заставить свое сердце, и нервы, и мышцы
Делать свое дело и после того, как их уже не будет,
И таким образом сохраниться, когда от тебя уже ничего не останется,
Кроме воли, которая говорила им: «Держитесь!»,
Если ты можешь заполнить неумолимую минуту
Шестидесятискундным пробегом, —
Тебе будут принадлежать земля и все, что в ней,
И более того, ты будешь человеком, сын мой!"
Шеклтон называл эти стихи духом «Квеста». И действительно, в них отражен тот дух, которым должен быть проникнут человек, отправляющийся на Южный полюс, и человек, желающий приобрести уверенность в себе во вовремя публичного выступления.
Но должен с сожалением сказать, что не все приступают к изучению ораторского искусства, проникнувшись таким духом. Много лет назад, когда я начинал свою преподавательскую деятельность, я был удивлен тем, какой большой процент студентов, поступающих в различные вечерние учебные заведения, утомляется и бросает занятия, не достигнув своей цели. Их так много, что это вызывает одновременно удивление и огорчение, наталкивает на нелестную оценку человеческой природы.
Я приближаюсь к середине своей книги и по опыту знаю, что некоторые из читателей уже пали духом, потому что не смогли побороть страха перед аудиторией и приобрести уверенность в себе. Очень печально, ибо «как жалок не имеющий терпенья! Мгновенно рану можно ль излечить?»
Шекспир.
Когда мы начинаем изучать какой-либо новый предмет, например, французский язык, игру в гольф или ораторское искусство, мы никогда не продвигаемся вперед непрерывно. Мы не делаем успехи постепенно. Мы делаем их внезапными скачками, резкими рывками. Порой мы на некоторое время останавливаемся или даже можем откатиться назад и потерять кое-что из приобретенного ранее. Эти периоды стагнации или регресса хорошо известны всем психологам и получили наименование «плато на кривой обучения». Те, кто обучается ораторскому искусству, будут порой неделями задерживаться на одном из этих «плато». Как бы стремительно они не работали, им не удается продвинуться вперед. Слабые приходят в отчаяние и бросают, а люди с твердым характером продолжают и убеждаются в том, что вдруг, внезапно, сами не понимая, как или почему это случилось, они делают большие успехи. Они взлетают с плато, подобно самолету. Внезапно они приобретают сноровку. Они вдруг начинают держать себя непринужденно, приобретают естественность, уверенность в себе во время выступления и влияние на аудиторию.
Как уже говорилось в этой книге, в первые моменты публичного выступления вы, возможно, всегда будете испытывать какой-то мимолетный страх, волнение, нервную тревогу. Но если вы проявите настойчивость, вы вскоре избавитесь от всех страхов, кроме первоначального, и этот страх будет очень кратковременным. После нескольких первых фраз вы овладеете собой. Выступление будет доставлять вам несомненное удовольствие.
Однажды один молодой человек, пожелавший изучать право, написал Линкольну письмо с просьбой дать ему совет. И Линкольн ему ответил:
«Если вы твердо решили стать юристом, дело уже сделано больше, чем наполовину… Помните всегда, что ваша решимость добиться успеха важнее всего другого».
Линкольн знал, что это так. Он сам прошел через это. За всю свою жизнь он проучился в школе в общей сложности не больше года. А книги?
Линкольн говорил, что он ходил пешком в радиусе пятидесяти миль от своего дома, чтобы одолжить все, какие только можно, книги для чтения.
В его хижине всю ночь горел огонь, и он порой читал при свете очага. В стенах, между бревнами, были щели, и Линкольн часто вставлял книгу в одну из этих щелей. Как только рассветало, он вскакивал со своей постели из листьев, протирал глаза, вытаскивал книгу и начинал жадно читать ее.
Он ходил пешком за двадцать-тридцать миль, чтобы послушать какого-либо оратора, и, вернувшись домой, практиковался в произнесении речей повсюду — на поле, в лесу, перед толпой, собравшейся у бакалейной лавки Джонса в Джентривилле. Он вступил в литературные и дискуссионные общества в Нью-Сейлеме и Спрингфилде и практиковался в выступлениях на злободневные темы так же, как вы практикуетесь теперь.
Его всегда мучило чувство неполноценности. В присутствии женщин он робел и не мог слова сказать. Ухаживая за Мэри Тодд, он, бывало, сидел в гостиной и робко молчал, не находя слов, лишь слушая то, что говорила она. Но этот же человек путем тренировки и самообразования стал оратором, который мог дискутировать с таким высокообразованным человеком, как сенатор Дуглас. Этот человек в Геттисберге в речи по случаю переизбрания на пост президента поднялся до высот красноречия, каких редко достигали другие ораторы в истории человечества.
Поэтому не удивительно, что, помня о страшных трудностях, которые ему самому пришлось преодолеть, и о мучительной борьбе, он писал: «Если вы твердо решили стать юристом, дело уже сделано больше, чем наполовину».
В кабинете Теодора Рузвельта висел прекрасный портрет Авраама Линкольна. «Часто, когда мне нужно было принять какое-то решение по сложному и запутанному вопросу, когда возникали столкновения прав и интересов, — говорил Рузвельт, — я смотрел на Линкольна и старался представить себе, как бы он поступил при таки же обстоятельствах. Вам это может показаться странным, но, скажу откровенно, мне казалось, что это облегчало разрешение моих трудностей».
Почему бы и вам не последовать примеру Рузвельта? Если вы пали духом и готовы бросить борьбу за овладение ораторским искусством, попробуйте вынуть из кармана пятидолларовую банкноту с портретом Линкольна и спросить себя, как бы он поступил при данных обстоятельствах. Вы ведь знаете, как бы он поступил. Когда Стивен А.
Дуглас одержал над ним победу на выборах в сенат США, Линкольн сказал своим сторонникам, что нельзя «сдаваться не только после одного, но и после ста поражений».
- Предыдущая
- 18/50
- Следующая
