Дорога из трупов - Казаков Дмитрий Львович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая
– Наш хозяин, – отозвался повар, разглядывая тушу, распростертую в луже хереса, точно некое диковинное блюдо.
– А что это значит?
Повар посмотрел вверх, на дыру в потолке, и ответил:
– Что одна из сокровищниц перестала быть тайной. И еще кое-что.
– Что именно?
– Что у нас будут неприятности. И не только у нас.
Патруль двигался по улицам Ква-Ква тесной группой.
То есть и обычно Торопливые старались особенно не удаляться друг от друга. А сейчас они и вовсе жались друг к другу. И причиной являлось то, что патруль двигался по НОЧНЫМ улицам Ква-Ква.
А темное время суток в величайшем городе Лоскутного мира – это не благостная темнота, шорох ветра и веселые песни вдалеке. То есть песни вполне возможны, только исполнять их будет самоубийца. А обычно все ограничивается мягким топотом ночных хищников (на двух ногах), вскриками и лязгом, о происхождении которого не хочется даже задумываться.
Узнай о ночных улицах Ква-Ква портовые кварталы Бомбея, гопницкие окраины Нижнего Новгорода и переулки Южного Бронкса, они бы все дружно написали заявление об уходе на пенсию.
Так что Торопливые шагали кучкой, нервно оглядывались, и даже факелы в их руках горели неярко, боязливо.
– Э-это что там? – спросил Ргов, когда во тьме сверкнули два желтых огонька.
– Кошка, – ответил Калис. – Или ты думаешь, кто-то лежит на земле, поджидая нас в засаде?
– А почему нет?
По своей воле стражники никогда не вышли бы на улицу ночью. Но сегодня их заставили.
– Как он орал, – сказал лейтенант Лахов, когда огоньки, оказавшиеся на самом деле кошачьими глазами, остались позади. – У меня до сих пор в голове звенит. И гудит.
Сержанты дружно буркнули что-то вроде «ага».
Вспоминали они, само собой, МЕНТа, который как-то прознал о странных убийствах. Потом он почему-то решил, что они должны прекратиться, и отправил большинство Торопливых ночью бродить по городу.
С какой стороны ни посмотри – возмутительный поступок.
Разве так должен себя вести настоящий начальник стражи?
– Орать всякий может, – проговорил Ргов, благодаря жене хорошо знакомый с этой истиной. – А вот ходить тут… когда всякие…
Справа, из-за реки, донесся низкий, очень неприятный, кровожадный вой, что мог принадлежать собаке.
А мог и оборотню.
Или кому-нибудь похуже. Сложно представить что-то хуже оборотня, но если это «что-то хуже» есть, то оно обязательно болтается где-нибудь в Ква-Ква, пугая прохожих до смерти.
Лахов вздрогнул, Ргов сделал попытку спрятаться в свой шлем, как улитка в раковину. Калис стремительным движением выхватил четыре взведенных арбалета. Только Форн Фекалин остался спокоен, его бледное лицо даже не дрогнуло, и лишь в глазах мелькнул огонек.
Но остальным Торопливым было не до того, чтобы обращать внимание на всякие глупости.
– Вроде бы далеко, – сказал Лахов. – И это хорошо. Так что там у нас впереди? Мотыжная площадь?
Приближение большой площади, где днем работал скотный рынок, чувствовалось издалека.
– Может, обойдем ее? А? – предложил Форн Фекалин.
– Можно и обойти, – согласился лейтенант. – А то воняет там. Пойдем, пожалуй, налево.
– А может, направо?
Лахов удивленно посмотрел на неожиданно разговорившегося новобранца, потом на переулок, куда он предлагал свернуть.
– Там же темно, – сказал Ргов.
– Но если войти туда с факелами, там сразу станет светло. – Форн Фекалин нетерпеливо моргнул.
– О!
– Главное – что там тихо. Идем туда, – вынес вердикт лейтенант, хорошо знавший первое правило выживания в ночном Ква-Ква.
Держись подальше от любых источников звука.
И тогда ты, может быть, проживешь на пять минут дольше.
Переулок оказался узким, кривым и извилистым. А через пару дюжин шагов Торопливые наткнулись на два тела. Одно лежало на животе, и вокруг его головы растекалась лужа крови. Другое валялось на спине, храпело и распространяло запах дешевой выпивки.
В руке оно держало бутылку из-под кукурузного самогона «Рыгач», а во второй – огромный, покрытый красными пятнами нож.
– Это что? – спросил Калис, подав уверенную заявку на первое место в конкурсе «Самый тупой вопрос года».
– Вялый Пырк, – дрожащим голосом ответил Ргов. – Он… э, грабитель из Нор… Может, пойдем отсюда, пока чего не случилось?
– Хорошая идея, – кивнул Лахов. – Медленно, не шумим, отсту…
– Да вы что! – вмешался Форн Фекалин. – Это преступление! Мы поймали того, кто всех убивал! Я уверен, что если перевернуть тело, то у него окажется вырван кадык, как и у остальных.
– Маленькая поправочка, – пискнул Ргов, – мы его не поймали, а только нашли…
– Так в чем проблема?
Форн Фекалин шагнул вперед. Перевернул труп на спину, и стало видно, что вместо горла у него и вправду жуткая рана. Затем подошел к Вялому Пырку, вынул из лапищи окровавленный нож. После чего снял с собственного пояса веревку и связал грабителя по рукам и ногам.
Остальные стражники боязливо наблюдали за происходящим.
– Так ты что, арестовал его? – спросил Лахов, соображавший немного быстрее подчиненных.
– Да. На месте преступления.
– Ооооо.
Ргов и Калис растерянно переглянулись.
Вялый Пырк – заметная фигура в преступном мире Нор, криминального квартала на восточной окраине Ква-Ква. Вряд ли его дружки сильно обрадуются, узнав, что его взяли и засадили в тюрьму. Но, с другой стороны, использовать обычную тактику – то есть тихо удрать – уже не получится.
И все из-за слишком ретивого новобранца…
– Сержант Калис! – скомандовал лейтенант, пришедший к тем же выводам.
– Я!
– Прочитайте задержанному его права.
– Есть!
– А может быть, надо привести его в сознание? – спросил Форн Фекалин.
– Зачем? – удивился Лахов. – Мы должны их прочитать, но нигде не указано, что он должен их услышать. Приступайте, сержант.
– Ты имеешь право болтать все, что угодно. Имеешь право на три удара по печени, на яркую лампу в глаза и… – забормотал Калис, нависнув над Вялым Пырком, точно скала над морем.
Знакомые сочетания звуков были уловлены тем, что у подобных типов сходит за подсознание, и грабитель открыл глаза. Некоторое время они вращались, точно шарики из цветного стекла, потом остановились на Калисе, и в них появилось искреннее удивление.
– Очухался, негодяй, – сказал Лахов лишь чуточку дрожавшим голосом. – Э, мирные граждане мирно радуются в мирных домах…
Лейтенанта от переживаний несколько понесло.
– Век воли не видать, начальник, – просипел Вялый Пырк хриплым голосом настоящего бандюгана. Без такого голоса нет смысла выбирать карьеру убийцы или преступного авторитета. Все равно никто не воспримет вас всерьез. – Мы слегка бухнули с Брашом Серым и с этим, третьим… как его…
– Слегка бухнули? – ухмыльнулся Калис. – Глянь-ка вон туда.
И он показал на труп с разорванным горлом.
Вялый Пырк перевел взгляд, и удивления в его глазах стало больше, чем огня – в топке паровоза.
– Э… Браш Серый… что с ним? Он кашлял вроде… Может, сильно кашлянул? Да, помню… – Грабитель сел. – Мы сидели в таверне… Нам наливал еще этот, как… Скользкий такой… А потом пошли гулять…
– Хватит пороть ерунду! – заявил Лахов. – Ты напился и убил своего приятеля! И ты убил всех остальных!
– Всех? Это не под силу человеку…
Тут Вялый Пырк дернулся. Веревка, связывавшая его руки за спиной, непонятным образом лопнула. Лапищи грабителя оказались свободны, и одна машинально дернулась к лежавшему неподалеку ножу.
– Режут! – завопил Лахов.
Ргов метнулся в сторону, с металлическим звоном врезался в стену и упал. Калис полез за арбалетами, но запутался в плаще. В руках Форна Фекалина сверкнул длинный меч. Его острие мягко, почти нежно вошло Вялому Пырку в спину. Тот всхлипнул и упал наземь.
Стало тихо.
Лахов сглотнул, издав звук, который невозможно изобразить буквами обычного алфавита.
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая