Приключения Мурзилки - Карлов Борис - Страница 46

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая

Однако, пора было браться за работу. Для того, чтобы осуществить диверсию, шпиону была необходима схема Центральной очистительной станции. Именно туда, в главный отстойник, Собакин намеревался выпустить отраву.

Расположившись у телефонного аппарата и вкладывая в свой голос весь запас обаяния, Собакин принялся наводить мосты с нужными людьми. Он знал, что к финнам и прибалтам русские относятся хорошо, по-доброму, и даже рассказывают про них анекдоты. Поэтому шпион решил представляться финским предпринимателем, производящим у себя в Финляндии водоочистные фильтры. Свою некомпетентность в данной области он рассчитывал при необходимости скрыть плохим знанием русского языка.

Нужными людьми Собакин называл прежде всего сотрудников предприятия «Московский водопровод». Узнав номера телефонов через справочное и разговорив девушку из бухгалтерии, шпион выведал координаты главного инженера. Теперь нужно было найти к нему правильный подход, узнать его интересы и его слабости, не повторяя предыдущих ошибок. Он набрал номер и растянул губы в дежурной улыбке.

— Алло! — сказал он, после того как откликнулись на другом конце провода. — Буть-те любезны Ивана Ильича Водопьянова к труп-почке, пожа-луйста…

— Его нет, — ответил кто-то довольно хмуро.

— А буть-те любезны, с кем я говорю?

— Вечером звоните.

— Передайте, что звонил господин Хокконен из Финляндии.

— Угу.

В трубке засигналили короткие гудки.

— Сынок подросток, — отметил для себя Собакин. — Переломный возраст. Легко податливый материал, если найти правильный подход…

Как сразу догадался шпион Собакин, ученик девятого класса Гога Водопьянов был ещё тот фрукт. Успеваемость он едва тянул на троечку, планов на будущее у него не было. Иван Ильич всё время что-нибудь изобретал и уделял совсем мало внимания воспитанию своего сына. Стены одной из комнат, которую он оборудовал под слесарную мастерскую, были увешаны свидетельствами на изобретения всевозможных водяных клапанов, счётчиков и механизмов сливного бачка. У мамы давно была другая семья, поэтому Гога и его отец жили так, как хотели. Иван Ильич успокаивал себя мыслью, что сын уже почти взрослый.

А сын тем временем рос лентяем и оболтусом. Главной проблемой для Гоги, особенно с тех пор, как он начал прогуливать уроки, была проблема как убить время. Преступление, которое, по недостатку знаний и воображения, иные считают ненаказуемым. Утром Гога ходил в кино, днём спал, вечером тусовался в клубе, ночью часами просиживал у компьютера. Главной его проблемой была катастрофическая нехватка денег на карманные расходы.

В этот день, вернее, уже вечер, к Гоге забежал Боря Кроликов. Если Гога был мальчиком высоким, худым и слегка заторможенным, то его приятель был толстеньким, коренастым и подвижным.

— Прячемся от реальности? — сказал Кролик.

— Ещё не известно, где реальность… — отозвался Гога, не переставая резаться в стрелялку с компьютерными врагами.

— Иногда бывает полезно оглядеться по сторонам.

— Чего я там не видел.

— Денег хочешь?

— Допустим.

— Есть работа, одно удовольствие. Сядешь на велосипед и отвезёшь пакет куда скажут.

— Наркотики, что ли?

— Не знаю. И тебе знать не советую. С того, который не знает, и спросу нет.

— Нет, не хочу.

— Сидеть у отца на шее не надоело? Я кому попало не предлагаю. Появилась вакансия, срочно человек нужен.

— Ладно, ладно, я подумаю, не мешай…

— Подумай, я ещё завтра к тебе зайду.

Вечером Гога поинтересовался у своего отца:

— Папа, ты во сколько лет начал зарабатывать?

— В седьмом.. или в восьмом классе. Разносил телеграммы по квартирам. Десять копеек за адрес, до сих пор помню.

— Тяжело было?

— Нет, не очень тяжело, я на велосипеде гонял.

— Неужели так мало — десять копеек?

— Десять копеек буханка хлеба стоила, или кило картошки, или пирожок с мясом, или литр кваса…

— Сколько же литров кваса ты мог за вечер заработать?

— Двадцать, тридцать, а то и пятьдесят. А вот рекорд был — девяносто.

— Я тоже хочу пойти работать.

— Ничего кроме пользы. Кем работать?

— Может быть, курьером.

— Хорошо, если получится. Я тут, знаешь ли, один станочек присмотрел — маленький но дорогой, точный. Если будешь сам себе что-то зарабатывать, смогу купить.

— Покупай, папа, не сомневайся. Завтра же пойду работать.

Утром следующего дня Гога отправился в школу. Не так, чтобы очень рано, — ко второму уроку. Выходя из парадной он столкнулся со специально поджидавшим там его Собакиным.

— О! Простите! Извините! — расшаркался иностранец, ломая язык на финский манер. — Но… какая обида! У фас совершенно разорвалась руба-шечка!..

Собакин нарочно порвал мальчику рубашку: ноготь его мизинца был остро отточен и покрыт сверхпрочным веществом. В случае необходимости он мог не только рвать одежду: изнутри, под плёнкой лака, находилась щепотка яда. Стоило только повредить эту плёнку, и малейшая царапина, сделанная этим ногтём, могла быть для человека или для животного смертельной.

Гога хмуро оглядел разорванную рубашку.

— Вот, возьми-те, — иностранец зашуршал купюрами в толстом бумажнике и протянул мальчику двадцать долларов. — Это есть маленькое компенсирование вашего ущерба. Прошу вас, не отказывайте, я очень, очень состоятельный человек.

— Я не отказываюсь, — пробормотал Гога, запихивая деньги в карман.

Он повернул обратно в парадную, чтобы зайти домой и переодеться.

Иностранец зашёл за ним следом и оказался с мальчиком в одном лифте.

— Девятый, — сказал Гога.

— Та! Тевятый. Я тоже.

— Так это вы вчера звонили?

— Та! Это я! Хокконен, «Голубая вода»!

— Папа на работе.

— Тогда… Вы не позволите мне сейчас воспользоваться вашим домашним телефоном? В моём, как особенно, села батарейка…

— Пользуйтесь.

Они зашли в квартиру.

Через окно парадной дома напротив за ними пристально следили двое в чёрном — бесшумные и безжалостные суперниндзи.

Собакин позвонил в свой собственный гостиничный номер и, никого там, естественно, не застав, быстро и внимательно осмотрел квартиру инженера. По обстановке, в особенности той комнаты, которую Иван Ильич оборудовал себе под мастерскую, он понял, что хозяин по своей натуре, скорее всего, чудаковатый изобретатель, и его вряд ли можно подкупить деньгами. Другое дело — его великовозрастный оболтус. Красотка в купальнике на полстены… За пачку зелёных долларов или за лживые девчоночьи глазки… Стоп. — Собакин замер и щёлкнул пальцами. — Сюда необходимо выписать красотку Сью. Русская девчонка, живёт в Америке лет восемь. Похоже, парень не избалован вниманием такого рода. Эта Сью, или как там её, Люся, по прозвищу Ехидна вила верёвки из очень, очень крепких ребят своего неблагополучного квартала…

— Вы тут ещё? Господин…

— Хокконен. Всегда к вашим услугам, молодой человек.

— Может, хотите что-нибудь купить? Сувенир?

— Нет… То есть, да, конечно, продайте мне что-нибудь.

— Один секунд.

Гога вошёл в комнату и начал хлопать дверцами шкафа, а Собакин заговорил с ним из прихожей:

— Знаете, на днях сюда приедет одна моя племянница — из Амэр-рики. Она русская, из Петерс-Бурга, в Амэр-рике она учится. Здесь, на родине у неё совсем никого нет. Могли бы вы с ней погулять, показать Москву?

— Симпатичная?

— О, та, та, очень симпатичная. Совсем чуть-чуть, годов на десять, старше вас. Все расходы я, разумеется, беру на себя. Не стесняйтесь в расходах, пусть девочка отдохнёт от напряжённой учёбы в этом… юнивёситэт. Вы согласен?

— Можно. А что вы сказали насчёт расходов?..

— О! Не сомневайтесь. Для полноценного отдыха моей двоюродной племянницы из Соединенных Штатов Амэр-рики мне ничего не жалко!

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая