Чёрный диггер - Каретников Роман - Страница 88

• Предыдущая
• 88/89
• Следующая

— По-прежнему, — так же неопределённо ответил Профессор.

— А-а, — многозначительно протянул Зося, затем потоптался и подошёл ближе к нему. — Слушай, Профессор, — зашептал он, заговорщически понизив голос, — там, у вагона, когда за тобой пришли, ты не думай, я тебя не сдавал. Я, наоборот, Галку отправил, чтобы она тебя нашла и предупредила. Можешь у неё спросить.

— Да не волнуйтесь вы так, — сказал ему Войцех Казимирович. — Все в порядке.

— Правда? Ну и хорошо… А то я думал, что ты… того… Ну, это…

— Ну, будет, будет… Ничего такого я не думал. Вы лучше скажите, как там мои вещи?

— Ой, с вещами завал. Три раза у тебя обыск делали. Перевернули все вверх дном. Что-то забрали, но… Зося наклонился поближе к Профессору:

— …Нычку твою после первого шмона не нашли. Я её тогда сразу перепрятал, так что с этим все в порядке.

Профессор улыбнулся. Кручёный Зося, конечно же, первым делом наложил лапу на его деньги. Он рассудил, что если Войцех Казимирович не вернётся, то пусть уж лучше они останутся у него, чем перейдут неизвестно кому.

— Благодарю вас, — сказал Профессор. — Весьма любезно с вашей стороны.

— Да чего уж там. Ты сегодня придёшь ночевать?

— Непременно.

— Ну, тогда я девкам скажу, они приберутся у тебя. Чтоб по-людски было…

— Спасибо ещё раз.

— Ага. Побег я, а то они там хлеба ждут. Ты не беспокойся, к твоему приходу все организуем, уберём и блеск наведём. Давай, Войтек!

— До встречи!

Войцех Казимирович направился дальше. К вокзалу, к своим, к делам, которые его там ожидали.

Прежде всего нужно было проверить, все ли на месте и все ли живы-здоровы.

Во-вторых, повидать Короля и завершить начатый пять дней назад разговор. Кроме того, было ещё одно дело, самое тяжёлое и болезненное для Войцеха Казимировича, но его-то и предстояло выполнить в первую очередь. Профессор должен был найти Клару и рассказать ей о Шурике. Все, от начала и до конца. Про то, как он погиб. И как сам Профессор допустил это. И что произошло потом с его убийцами.

И ещё Войцех Казимирович спрашивал себя, знает ли уже Клара, что произошло с Шуриком. Наверное, знает, он погиб два дня назад, тело должны были вскорости обнаружить, а подобные известия здесь распространяются быстро. Но если Кларе никто ничего не сказал, оберегая её, хватит ли у него сил и смелости сообщить ей такую новость?

Профессор уже шёл по перрону, когда кто-то требовательно дёрнул рукав его пальто. Войцех Казимирович повернул голову и увидел изборождённое морщинами строгое лицо Елизаветы.

— Профессор, — сказала она и с негодованием сообщила:

— Гонють меня.

— Откуда гонят? — спросил Профессор, останавливаясь, и, не в силах сдержаться, широко улыбнулся.

— Как откуда? С места мово гонють! У базару. Цыган-чуки пришли, девок своих насадили, а меня теперь гонють.

Ну, конечно, свято место пусто не бывает. Как только «вокзальных» забрали, на хлебные точки сразу набросились пришельцы. Ну, это дело поправимое.

Территорию им не впервые отвоёвывать.

— Не волнуйтесь, Лиза, — сказал Войцех Казимиро-вич. — Все решим, завтра будете на своём месте.

— Вот спасибо тебе, дай бог тебе здоровья на долгая… — запричитала она свой отработанный текст.

— Вы пока идите к центральному входу, — прервал её Профессор. — Сегодня там поработаете.

— Как же я пойду? То ж Веркино место.

— Свободное теперь. Нету Веры.

— Как?

— Так вот. Уехала.

— Куда эт она уехала?

— Когда все началось, собрались они с Ботей и отправились на товарном в Гребёнку. Кто-то там из родных у неё.

— О-она как. То-то я смотрю, не видно Верки. Думала, её в милиции держат до сих пор. А раз так… Спасибо тебе, а то я уж собралась к переходу идти, да боязно, не наш переход-то…

Войцех Казимирович ещё раз успокоил Елизавету, пообещал, что завтра все будет как прежде, и вошёл в зал ожидания.

— Здравствуйте, Профессор, — широко улыбнулся ему стоявший на проходе охранник Дима. — С возвращением.

— Спасибо вам, Дима. Добрый день, — Войцех Казимирович пожал протянутую ладонь.

— На работу? — спросил Дима.

— Пока нет, — ответил старик. — По делу.

— А-а. Ваши все уже здесь работают.

— Всех выпустили? Дима пожал плечами:

— Вообще-то, я не в курсах. Видел многих, а всех выпустили или нет… Вы зайдите в линейное, спросите у Степанишина, он знает.

— Клару случайно не видели?

— Здесь она. Только что пела, минуты две назад. Стоит на своём месте, наверное.

Профессор поблагодарил Диму и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Но Клары там не было. Ничего не поделаешь, придётся теперь искать её в этом муравейнике.

Войцех Казимирович начал обходить все залы по порядку, вглядываясь в лица.

Минут тридцать ушло на бесплодные поиски. За это время он встретил восьмерых «вокзальных», которые бросались ему на шею, хватали за руку, жаловались на цыган и делились своими переживаниями по поводу того, как их задерживали и развозили по разным отделениям. Четверо признались Профессору, что там какие-то люди в штатском, «не менты», очень интересовались его персоной и задавали кучу вопросов. Причём все четверо клятвенно утверждали, что ни на один вопрос они не ответили и вообще держались как партизаны. Всем им Войцех Казимирович отвечал, что ни капли в этом не сомневался, выражал свою горячую признательность, заверял, что подобного произвола со стороны милиции больше не будет, и продолжал двигаться дальше в поисках Клары.

И все-таки первой Профессора увидела она. Войцех Казимирович обернулся на оклик, увидел маленькую фигурку в старой бордовой кофточке за рядами с полусонными отъезжающими и направился к ней, обдумывая на ходу, с чего начинать этот разговор.

А подойдя ближе и заглянув в её бездонные карие глаза, он понял, что впереди у него самое тяжёлое. Ей не сказали. Клара была чем-то раздосадована, кто-то её здорово разъярил, но в её глазах не было знания. И Профессору предстояло сейчас сообщить ей то, что камнем легло на его душу, объяснить, почему она не сможет найти Шурика, и рассказать, как он погиб два дня назад под колёсами девяносто шестого скорого. Это была его ноша, и Войцех Казимирович не мог переложить её на другие плечи. Ему придётся сделать все самому, сейчас и здесь.

— Что же это такое, Профессор? — почти выкрикнула Клара, когда он приблизился к ней. — Вы уже слышали?

— Конечно, слышал, девочка моя, — мягко сказал Вой-цех Казимирович и взял её за руку. — Но нам нужно поговорить.

— Вот именно, Профессор. Нам нужно поговорить. Я ищу вас со вчерашнего дня. Ведь это же черт знает, что такое! У нас забирают последнее. Нельзя позволять всякой сволочи…

— Клара, — ещё мягче сказал Войцех Казимирович, — нам нужно поговорить о другом.

— Как это о другом? — Она топнула ногой. — Профессор, вы должны немедленно это прекратить! Да нет, что там прекратить. Нужно как следует морду набить, вот что.

— Клара, хорошая моя, да выбросьте вы из головы этих цыган. Уже сегодня к вечеру их здесь не будет.

— Цыган? Это кто у нас цыган? Это Крыса цыган? Вы что, Профессор? У вас все в порядке? Да вы посмотрите, что он с ним сделал. Вы посмотрите, посмотрите…

Войцех Казимирович, все ещё находясь в мучительных поисках нужных слов, машинально повернул голову в ту сторону, куда так нетерпеливо показывал её маленький указательный палец с розовым ноготком. Взглянул, и пол дрогнул у него под ногами. Там, у дальнего киоска, с холщовой сумкой в одной руке и надкушенным пирожком в другой стоял Шурик. Живой и даже, кажется, вполне здоровый. Одет он был в какое-то немыслимое рваньё: старые, пузырящиеся на коленях спортивные брюки и штопаный коричневый свитер с непомерно длинными рукавами. Поглощённый рассматриванием витрины, Шурик как раз повернул голову в их сторону и замер. Его рука с пирожком застыла на полпути ко рту.

Шурик хлопнул глазами, опустил не донесенный к цели пирожок, затем его лицо, вспыхнув, засияло ослепительной радостью, и он, забыв обо всем, опрометью бросился сквозь толпу отъезжающих к Войцеху Казимировичу.

• Предыдущая
• 88/89
• Следующая