Чёрный диггер - Каретников Роман - Страница 38

• Предыдущая
• 38/89
• Следующая

— Так что же нам делать? — задал Сергей вопрос, уже прозвучавший менее часа тому назад.

Войцех Казимирович положил ложечку, которой он размешивал свой кофе, поднёс чашечку к губам, отпробо-вал, чуть прикрыв глаза, и не спеша поставил её на место.

— Ну, прежде всего мы встретимся с Мамонтом. А затем… — он помолчал, — мы спустимся вниз и попробуем разобраться, что же там действительно произошло.

— Как? — спросил Сергей. — Вы же говорили, что ход уничтожен. Залит раствором.

— Спустимся в другом месте, — флегматично заметил Войцех Казимирович. — Они залили ближайший колодец, а мы зайдём с другой стороны. Вопрос в том, уничтожили они только колодец или и подход к лаборатории тоже?

— Я думаю, да. Чего им останавливаться на полпути? — сказал Крутин, отхлёбывая чай. Чай был крепким, с приятным запахом.

— Не скажите, Серёжа. Все зависит от того, собираются они использовать её в дальнейшем или нет.

— Хорошо, а вы думаете, этот проход никак не замаскирован? Вот так, в открытую, просто дверь или что там ещё?

— Не знаю, Серёжа. Честно скажу, не знаю. Но, — Профессор поднял палец, — мы, по крайней мере, знаем, что искать и где искать. Попробуем.

— Тогда нам нужны фонари.

— И не только.

Войцех Казимирович вынул из кармана ручку, подвинул к себе чистую салфетку и начал составлять список.

— Значит, так — фонари… верёвка… лопатка, это в «Туристе», нож… нет, два…

Список получился длинным. Профессор ещё раз вслух перечитал его, проверяя, ничего ли не упущено, и передал бумажку Сергею.

— Вот вам и работа, Серёжа. Пока я буду встречаться с Мамонтом, вы купите все по этому списку. Денег у вас хватит?

Крутин выгреб из карманов всю имевшуюся наличность вместе с тем, что утром выдал ему Профессор. Хватало. Только-только, в обрез, но хватало.

— А я? — спросил Шурик.

— А вы, Шурик, вернётесь к себе. Большое спасибо за все, вы нам очень помогли. Теперь мы с Сергеем сами. Лицо Шурика исказилось.

— Так надо, Шура, — продолжал Профессор. — Бог его знает, что там может случиться, лишний риск нам ни к чему.

— Я хочу с вами, — прошептал Шурик.

— Хочу, не хочу, — загремел Профессор, хотя Сергей видел, что этот тон давался ему через силу, — что это за детский лепет? Достаточно и того, что мы с Сергеем влезли во все это. Ещё вас, Шурик, не хватало приплести сюда. Будете сидеть дома, как я сказал, и носа не показывать. Пару дней, по крайней мере, пока все не кончится.

— Я боюсь, — дрожащим голосом сказал Шурик. — Если милиция все проверяет, ищет наших, то они и до меня доберутся.

Вот молодец, да? Сергей с удивлением посмотрел на Шурика. Ведь простая мысль, но он никак не ожидал, что такое придёт ему в голову.

— Действительно, Профессор, — сказал Крутин. — Давайте возьмём его с собой. В конце концов, будет держаться в арьергарде, но хоть у нас на глазах. А то оставь его самого, мало ли что может случиться? Может, его тоже ищут, как и нас.

Шурик благодарно посмотрел на него и пододвинулся ближе. Войцех Казимирович бросил на них сердитый взгляд, раскрыл рот, чтобы возразить, ничего не сказал и махнул рукой.

Шурик счастливо заулыбался. Сергей хлопнул его по плечу.

— Порядок, Шурман. Идёшь с нами. Но учти, — Крутин наклонился к нему и сделал страшные глаза, — только высунешь свой нос где не надо, я тебя сам задавлю.

Шурик тихонько засмеялся, вздрагивая худыми плечами. Профессор взглянул на них, пытаясь сохранить суровый вид, но не выдержал и пропустил мимолётную улыбку, коснувшуюся кончиков его губ.

— Ладно, — сказал он и взглянул на часы. — Пора. Они поднялись.

— А можно мне это взять с собой? — спросил Шурик, с вожделением глядя на зеленую картонку.

— Конечно, если она вам нравится, — ответил Войцех Казимирович.

Шурик, не скрывая алчной радости, вынул картонку из-под стакана и опустил её в свой пакет.

— Пойдёмте, — скомандовал Войцех Казимирович, подхватывая трость.

Телевизор продолжал показывать новости. Юзек покинул свой пост и исчез за дверью. Наверняка передавал только что услышанное тем, кто был на кухне.

Посетители снова принялись за еду.

Они колонной прошли через зал к выходу, предводительствуемые Войцехом Казимировичем.

— Сегодня во Второй городской больнице произошёл инцидент, — сказала в спину Сергею Леночка из телевизора. — Неизвестные лица устроили перестрелку прямо в здании лечебного корпуса. Участвовавшие в перестрелке успели скрыться до приезда правоохранительных органов. По предварительным данным, стрельба была затеяна представителями криминальных группировок города. Пострадавших в перестрелке нет. Ведётся следствие.

Вот так вот. Пострадавших нет. Ни спасшего Сергея незнакомца, ни их преследователей. Три трупа бесследно растаяли в воздухе, а стрельбу списали на бандюков. Отлаженно работают, блин.

Сергей вышел из зала.

На улице Профессор повернулся к ним, осмотрел с ног до головы, выдал замечание, что Шурику надо бы поправить гардероб, чтобы не мозолить глаза прохожим. На что Сергей ответил, что они не на приём в посольство собираются, а сейчас по улицам большая часть людей ходит именно в таком виде, если не хуже.

— Ладно, — согласился Войцех Казимирович. — Встречаемся через полтора часа во дворе вот за этим домом. Не задерживайтесь.

— Не будем, — пообещал Сергей. — Пойдём, Шура.

Профессор зашагал к автобусной остановке, а Крутин с Шуриком двинулись пешком. Магазин «Турист» был совсем рядом. Пройдя несколько шагов, они одновременно, как по команде, оглянулись назад.

Профессор удалялся прочь медленной поступью, помахивая тяжёлой тростью.

Солнце озаряло его фигуру в длинном чёрном пальто с поднятым воротником, создавая вокруг неё светящийся ореол, как на иконах старинных мастеров.

Стоявший рядом с Сергеем Шурик тихонечко вздохнул.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Раз Профессор с нами, все будет хорошо.

Бетховен играл на аккордеоне.

Его короткие пальцы легко нажимали на клавиши, рождая удивительно чистые, невесомые звуки. Голова Бетховена склонилась влево, и полная щека с тонкими красными прожилками почти касалась движущихся мехов, а глаза были устремлены вверх, в небесную синь, на что-то невидимое, различимое лишь ему одному. В последнее время у него начал сильно сдавать слух и играть Бетховену становилось все труднее и труднее.

— Добрый день, — поздоровался Войцех Казимирович, подходя ближе.

— Здравствуй, Профессор, — ответил Бетховен, не прекращая игры и не отрывая взгляда от того, что виделось ему за проплывающими облаками.

На асфальте перед Бетховеном лежал засмальцованный картуз с жидковатой мелочью. Редко кто. из прохожих останавливался, чтобы бросить монетку, и совсем уж никто не задерживался, чтобы послушать музыку.

— Что это? — спросил поляк.

— Вивальди, — ответил Бетховен, прикрывая глаза. — Концерт для скрипки с оркестром в си мажоре. Сочинение четыре, номер третий.

— А вы «Мурку» не пробовали? — поинтересовался Профессор. — Или из современного что-нибудь?

— А как же музыка? — тихо спросил Бетховен. Щека его дёрнулась. — Кто же им…

Он качнул головой в сторону сновавших мимо них прохожих.

— …будет играть музыку?

— Нужна ли им эта музыка?

— Нужна, — убеждённо заявил Бетховен. — Музыка всегда нужна. Даже если люди сами об этом не догадываются.

Профессор пожал плечами. Наверное, так оно и есть. В конце концов, Бетховен был выдающимся музыкантом. По крайней мере, самым лучшим из всех, кого знал Войцех Казимирович.

Звуки, сочинённые великим итальянцем, плыли над головами спешивших людей, взмывали над площадью и растворялись в прохладном весеннем воздухе.

— Меня искали? — Профессор надеялся, что его вопросы не раздражали музыканта.

— Мамонт, — коротко ответил Бетховен. И спросил:

— Который час?

Войцех Казимирович взглянул на свой «Кондор».

• Предыдущая
• 38/89
• Следующая