Путь к Порогу - Корнилов Антон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/86
• Следующая

— А другие? — спросил Кай. — Они тоже могут слышать то, что слышишь ты?

— Они могут и много другое, — ответил Трури.

После этого Кай ненадолго притих. Он понял, почему болотники, путешествуя по безлюдным местам, не брали с собой никаких припасов, даже воды. Весь мир был открыт перед ними, словно их собственный дом. Ведь идя из одной комнаты в другую, незачем брать с собой еду.

Из леса путники вышли только к вечеру. Залитая заходящим красным солнцем долина открылась им словно на ладони. Багровый солнечный шар опускался за невиданный синий горизонт — не сразу Кай понял, что это такое. Вода!.. Водоем такого размера мальчик видел впервые. Море? Похоже, что море… А на берегу темнели высоченные стены и башни какого-то удивительно громадного города. Длинные флаги трепетали на острых шпилях… Город был словно невероятная гора, под его стенами тесно лепились друг к другу маленькие домишки, а еще ближе — лоскутами лежали на земле возделанные поля.

Кай снова ткнулся глазами в каменную громаду на берегу моря и ахнул:

— Дарбион!..

— Это Гарлакс, — обернувшись, объяснил Герб. — Дарбион много южнее, в неделе конного пути отсюда. Это большой город, самый большой в Гаэлоне, и, уж конечно, гораздо больше Гарлакса.

— И красивее? — спросил Кай.

— У разных людей разные понятия о красоте, — помедлив, проговорил Герб. — По мне — так лес, через который мы проехали, стоит всех городов королевства вместе взятых.

Кай недоуменно помотал головой. Какой же тогда должен был Дарбион, если даже эта громадина поражает воображение? А какие высокие стены! Этому Гарлаксу никакие налеты не страшны. По сравнению с Гарлаксом город Мари — никакой не город, а так… просто большая деревня.

— Значит, уже через неделю мы будем в Дарбионе? — спросил Кай.

— Через неделю мы будем в двух неделях конного пути от Дарбиона, — усмехнулся Трури.

Кай почесал затылок.

— Я просто подумал… — начал он, но осекся, захваченный новой мыслью: — Мы сегодня будем ночевать в Гарлаксе?

— Ага, — ответил Трури. — Сегодня можешь выспаться как следует; двинемся дальше только ближе к полудню.

— А как называется это море?

— Это не море, — без усмешки объяснил Трури, — это река. Нарья — самая большая река в королевстве, она течет с севера на юг через весь Гаэлон, поэтому для торговцев — она что-то вроде большой дороги.

— Гарлакс — торговый город, — заговорил Герб, когда Трури замолчал. — Очень богатый и поэтому довольно грязный. Ремесленного люда здесь мало, зато полным-полно купцов, менял, ростовщиков, бродячих магов, балаганных шутов и менестрелей…

— Менестрелей? — заинтересовался Кай.

— А также воров, бродяг, наемных убийц и попрошаек, — закончил Герб. — Здешний городской голова господин Арам приказал отлить статую, изображавшую его самого, из чистого золота. Статую установили над воротами его дома, и охраняли ее тринадцать городских стражников. В первую же ночь статую попытались украсть, но стражники отбились, с большим, правда, трудом. На вторую ночь караул удвоили. Статуя простояла неделю, и за это время на нее было совершено еще три нападения. А когда число стражников, охранявших статую, достигло тридцати пяти человек, статуя все-таки исчезла. Вместе со всеми охранниками. Вот история, характерная для Гарлакса.

От опушки леса казалось, что до города — рукой подать, но путники ехали еще три четверти часа, пока не достигли городских ворот. Домишки у возделанных полей, издали на фоне высоких крепостных стен выглядевшие убогими, вблизи оказались добротными деревянными домами — куда там утлым хижинам Лысых Холмов! Когда путники проезжали мимо одного из таких домов, его хозяин, куривший трубочку на крыльце, окликнул едущего впереди Герба:

— Добрые господа направляются в город?

— Это так, — ответил Герб, чуть придержав коня.

— Позвольте предложить вам переночевать у меня, — поднявшись на ноги и отвесив поклон, продолжил крестьянин. — Всего за две медные монеты вы получите теплые и мягкие постели, а еще за три — вкусный, горячий ужин.

— Благодарю тебя, — кивнул Герб и снова натянул поводья, — но мы намеревались переночевать в городской таверне.

Крестьянин, видимо уверенный в том, что его предложение придется путешественникам по душе, раздасадованно крякнул и, зажав трубочку в кулаке, побежал за всадниками.

— Добрые господа, очевидно, едут из далеких краев! — прокричал он. — И с местными обычаями незнакомы. Кто ж суется в эту клоаку на ночь глядя?! Говорят, снова в городе Красавчик объявился, чтоб его хапуны разорвали, душегуба… Да и цены у меня втрое меньше, чем в городе. Добрые господа! На ужин я подаю сливовое вино и пшеничное пиво!..

Но путники больше не отвечали ему. И через несколько минут под копытами их коней загрохотал опущенный через ров мост.

Несмотря на то что мост был опущен, городские ворота, по обе стороны которых горели большие факелы, оказались закрытыми. Заперта была и высокая (в нее, не пригнув головы, мог проехать всадник) калитка в левой части ворот. Герб, не спешиваясь, постучал кулаком в калитку. Заскрипело, открываясь, маленькое оконце, и возник в том оконце мрачновато поблескивающий глаз.

Обладатель глаза по ту сторону калитки звучно рыгнул и осведомился:

— Кто такие будете? — Не дождавшись ответа на вопрос, стражник, должно быть углядевший тюки, ответил сам себе: — По торговому, что ли, делу? Ну стало быть, четыре медные монеты с вас. По монетке с человека. Пацан, так и быть, бесплатно.

— С каких пор, — ровным голосом спросил Герб, — за въезд в город королевства Гаэлон взимается плата? В законах королевства ничего об этом не говорится.

Невидимый страж расхохотался так, что по окончании смеха рыгнул целых два раза подряд. Из-за вырвавшихся из оконца пивных паров Кай чихнул. Стражник, вероятно, только заступил на смену, перед этим сытно пообедал дома, пропустив не одну кружку пива, и потому настроен был весьма благодушно.

— Оно так и есть, господин, — проговорил он. — По закону въезд бесплатный. Только законы законами, а стемнело уже давно. Добрые люди по своим домам храпят за надежными дверьми и ставнями. На улицах полным-полно всякого сброда. Заплатите — ребята проводят до любой таверны, какую укажете. А не заплатите… Идите на свой страх и риск.

— Мы в провожатых не нуждаемся, — подал голос Трури.

Стражник снова рассмеялся, лязгнув запором. Калитка отворилась, открыв освещенную факелами площадку перед сторожевой башней. На площадке пятеро стражников, усевшись кругом на пустых бочонках, увлеченно играли в кости. Столом им служила прохудившаяся бочка с рассохшимися ободьями. Кай удивленно расширил глаза, когда увидел на этой бочке перед каждым стражником груды медных и серебряных монет. Надо же, Жирный Карл такую кучу денег и в неделю-то не выручал, а здесь — смотри-ка!.. Алебарды стражников были прислонены к стене сторожевой башни.

— Ишь какие… — пропуская путников в город, добродушно проворчал стражник, оказавшийся здоровенным толстым мужиком в кожаном панцире. — Провожатые им не нужны. Ну не нужны так не нужны… Вишь ты, важные какие!.. Пацана-то оставили бы здесь, до утра подождать…

— А монетку, хоть одну, следовало бы заплатить, — меланхолично подал голос один из игроков, тряся в руке глиняный стакан, в котором гремели, прыгая, восьмигранные кости. — Кому поутру ваши трупы-то голозадые убирать? Нам. По справедливости-то надо хотя бы одну монетку заплатить. Или две.

— Кидай, не бубни! — оборвали стражника его товарищи.

— А ты чего здесь крутишься, шкура? — рявкнул вдруг толстяк в кожаном панцире, враз утратив свое добродушие, на огневолосую девицу, которая, сверкая в полутьме голыми коленками, уже второй раз продефилировала мимо стражников. — А ну вали отсюда, чтоб я тебя не видел!

Ночной Гарлакс был совершенно непохож на родной Мари, где в такой поздний час уж и не встретишь на улице прохожих. Разве что пройдет с развеселой песней, раскачиваясь, словно рыбацкая лодка на волнах, какой-нибудь забулдыга. Внутренности этого большого торгового города напомнили Каю матушкины сказки о подземельях гоблинов — узкие улочки кишели народом, и был ночной народ странен и, пожалуй, страшен.

• Предыдущая
• 48/86
• Следующая