Тень Гегемона - Кард Орсон Скотт - Страница 78

• Предыдущая
• 78/78

Но более всего в создании этой книги помог мне уже упомянутый Филипп Эбшер. Когда он прочел первый вариант главы, в которой Петра спасалась из русского плена и соединялась с Бобом, он заметил, что после столь сложной интриги ее похищения такое простое решение проблемы несколько разочаровывает. Я не понимал, насколько высоко я поднял ожидания, но понял, что Филипп прав — простота вызволения Петры не только обманывала неявно данное читателю обещание, но и была в предлагаемых обстоятельствах неправдоподобной. Тогда я понял, что похищение Петры должно быть не просто одним из событий в очень закрученной интриге, но может и должно стать сюжетообразующим для всего романа, и тогда один роман надо разделить на два. Как история Хан Цинь-Дзяо подмяла под себя «Ксеноцид» и заставила разделить его на две книги, так история Петры подчинила себе эту вторую книгу о Бобе и заставила меня писать третью, «Тень смерти» (может быть, название будет длиннее, «Долина смертной тени», как в двадцать втором псалме; не хочу слишком рано себя связывать). Книга, кторая задумывалась третьей, теперь будет четвертой — «Тень великана». И все это потому, что Филипп был несколько разочарован и, что важнее, сказал мне об этом. Пришлось обдумывать новую структуру, которую я подсознательно создал вопреки собственным планам.

Я редко пишу две книги одновременно, но на этот раз так получилось. Я одновременно писал «Тень Гегемона» и «Сарру» — исторический роман о жене Авраама (Шэдоу Маунтин, 2000). Эти романы каким-то странным образом поддерживали друг друга; в каждом из них речь шла о истории во времена хаоса и преобразований — вроде тех, что творились в мире в момент их написания. В обеих книгах личная преданность, честолюбие, страсти иногда определяют ход истории, а иногда летят на исторической волне, стараясь только быть впереди рушащегося гребня. Пусть каждый читатель этой книги найдет для себя способ там удержаться. Только в неразберихе хаоса можно понять, кто мы — если там вообще что-то можно понять.

Как обычно, Кэтлин Беллами и Скотт Аллен помогали мне в общении с читателями, и те, кто заходил на сайты http:// www. hatrack. com http:// www. frescopix. com и http:// www. nauvoo. com, помогали мне, часто сами того не зная.

Многие писатели создают свои произведения в водовороте домашних неурядиц и трагедий. Мне повезло писать в атмосфере мира и любви, созданной моей женой Кристиной, моими детьми Джеффри, Эмили, Чарли Беном и Зиной, добрыми и милыми друзьями и родственниками, украшающими нашу жизнь хорошим отношением, готовностью прийти на помощь и просто своим обществом. Может быть, будь моя жизнь несчастнее, я писал бы лучше. Эксперимента ставить не хочу.

Но эту книгу я в особенности писал ради моего второго сына, Чарли Бена, бессловесно одаривающего всех, кто его знает. В нашем небольшом круге семьи, школьных друзей, церковной общины Чарли Бен пользуется огромной дружбой и любовью, не произнося ни слова, терпеливо вынося боль и ограничения, радостно принимая чужую доброту и щедро одаривая своей любовью всех, кто готов ее принять. Движения его тела, скрученного церебральным параличом, могут казаться странными и пугающими людям чужим, но те, кто готов присмотреться пристальнее, увидят молодого человека, обладающего красотой, юмором, добротой и жизнерадостностью. Хорошо бы нам всем научиться видеть глубже внешних признаков и уметь показывать свою истинную личность сквозь все барьеры, как бы непроницаемы они ни казались. А Чарли, который никогда не будет держать эту книгу своими руками или читать ее своими глазами, услышит, как ему читают ее любящие друзья и родственники. И это тебе, Чарли, я говорю: я горд тем, как ты строишь свою жизнь, и рад, что я твой отец, хотя ты заслуживаешь лучшего. Ты настолько великодушен, что любишь того, который есть.

• Предыдущая
• 78/78