Ксеноцид - Кард Орсон Скотт - Страница 20
- Предыдущая
- 20/131
- Следующая
Цинь-цзяо и до того была взволнована, но эти слова пробудили в ней страх.
– Тогда ты обязан поручить такое задание кому-то, заслуживающему доверия, но не ребенку, не имеющему никакого опыта.
– Ты уже несколько лет вовсе не дитя, Цинь-цзяо. Так ты выслушаешь, какое задание я тебе приготовил?
– Да, отец.
– Что тебе известно про Лузитанский Флот?
– Я обязана сообщить все?
– Скажи то, что считаешь важным.
Выходит, это проверка, сможет ли она в этом отдельном вопросе отделить вещи важные от несущественных.
– Флот был выслан для усмирения взбунтовавшейся колонии на Лузитании, где дерзко был нарушен закон, запрещающий вмешательство в жизнь единственной известной нечеловеческой расы.
Достаточно ли этого? Нет… Отец все еще ждет.
– С самого выступления флота разгорелись споры, – продолжила Цинь-цзяо. – Общественное беспокойство возбудили статьи, приписываемые лицу, которое зовут Демосфеном.
– Конкретно, какого рода беспокойство?
– Демосфен предостерегал колонии, что Лузитанский Флот является опасным прецедентом. Что всего лишь вопросом времени является то, что Звездный Конгресс воспользуется силой, чтобы заставить себя слушаться и остальные колонии. Католическим мирам и католическим меньшинствам Демосфен заявлял, что Звездный Конгресс попытается наказать епископа Лузитании за высылку миссионеров с целью спасения души свинксов от адского огня. Ученым же Демосфен пересылал сообщение, что нарушается сам принцип независимых исследований, что целой планете угрожает атака только лишь потому, что она решила предпочесть мнение работающих на месте ученых мнению чиновников, удаленных на сотни световых лет. И всех Демосфен убеждал в том, что Лузитанский Флот снабжен Системой Молекулярной Деструкции. Понятно, что это ложь, но некоторые в это поверили.
– И насколько действенными были эти тексты? – спросил отец.
– Не знаю.
– Очень действенными. Пятнадцать лет назад первые из них вызвали в колониях настолько большой отклик, что привели чуть ли не к революции.
Революция в колониях? Пятнадцать лет назад? Цинь-цзяо знала только лишь об одном подобном событии, но даже не представляла себе, что это имело какую-то связь со статьями Демосфена. Девушка покраснела.
– Это год Колониального Трактата, твоего первого крупного договора.
– Он не был только лишь моей заслугой, – ответил ей Хань Фей-цы. – В равной мере он принадлежал Звездному Конгрессу и колонии. Благодаря нему нам удалось предотвратить ужасный конфликт. А Лузитанский Флот продолжает свою важнейшую миссию.
– Но ведь ты лично написал каждое слово трактата, отец.
– Делая это, я лишь выразил желания и ожидания, уже существующие в сердцах людей, стоящих по разные стороны конфликта. Сам же я был только чиновником Цинь-цзяо склонила голову. Она знала правду; впрочем, ее знали все. Это было началом величия Хань Фей-цы, ибо он не только составил договор, но и убедил обе стороны, чтобы те приняли его практически без поправок. С тех пор он сделался одним из наиболее доверенных советников Конгресса. Ежедневно он получал информацию от самых важных по положению людей со всех планет. Если он и предпочитал называть себя чиновником, то лишь потому, что был необыкновенно скромным человеком. Цинь-цзяо было известно и то, что, когда умирала мать, отец как раз занимался этой проблемой. Таков уж у него был характер – он не презрел ни жены, ни обязанностей. Он не мог спасти жизни мамы, зато сумел спасти жизни тех, которые погибли бы в войне.
– Цинь-цзяо, почему ты считаешь абсолютной ложью утверждение о том, что Лузитанский Флот, якобы, обладает Системой Др.М.?
– Потому что… потому что это чудовищно. Они уничтожили бы целый мир, как Эндер Ксеноубийца. Такая сила не имеет ни права, ни причины существования во вселенной.
– Кто тебя научил подобному?
– Меня научило приличие, – ответила на это Цинь-цзяо. – Боги создали звезды и планеты… По какому же праву человек может осмелиться уничтожить это?
– Но ведь боги сотворили и законы природы, дающие возможность уничтожения планет и звезд. По какому же праву человек должен отказываться от того, что дают боги?
Цинь-цзяо обиженно замолчала. Ни разу еще она не слыхала, чтобы ее отец высказывался в защиту войны – ведь он ненавидел войну во все ее проявлениях.
– Спрашиваю тебя во второй раз: кто сказал тебе что подобная сила не имеет ни права, ни причины существования во вселенной?
– Это моя собственная идея.
– Но ведь это предложение является точной цитатой.
– Так. Она взята из Демосфена. Ведь если я верю в идею, она становится моей. Ты сам учил меня этому.
– Нужно быть осторожной. Прежде чем поверить в идею следует выяснить все ее последствия.
– Маленького Доктора нельзя применять против Лузитании, а значит, и посылать его туда не следует.
Хань Фей-цы со всей серьезностью кивнул. – Откуда тебе известно, что его нельзя применять?
– Поскольку это уничтожило бы свинксов, молодую и прекрасную расу, желающую реализовать собственный потенциал в качестве одаренного разумом вида.
– Еще одна цитата.
– Отец, ты же читал «Жизнь Человека»?
– Читал.
– Так как же ты можешь сомневаться в том, что свинксов следует защищать?
– Я сказал, что «Жизнь Человека» читал И нее сказал, что в эту книгу поверил.
– Ты не веришь?
– И верю, и не верю. Книга появилась уже после уничтожения лузитанского анзибля. Так что, вполне возможно, что создавалась она и не там. А раз так, то это всего лишь фикция. И это тем более вероятно, что подписал ее «Голос Тех, Кого Нет». Тем же самым именем подписаны и «Королева Улья», и «Гегемон», вышедшие тысячу лет назад. Кто-то, явно пытался воспользоваться уважением, которое люди питают к этим древним произведениям.
– А я верю, что «Жизнь Человека» – настоящая.
– Ты имеешь на это право, Цинь-цзяо. Но вот, почему ты веришь?
Потому что эта книга казалась мне правдивой когда я ее читала. Можно ли сказать об этом отцу? Да, ему можно сказать все.
– Потому что, когда я ее читала, то чувствовала что она должна быть правдивой.
– Понимаю.
– Теперь ты знаешь, что я глупа.
– Совсем даже наоборот. Я знаю, что ты умна. Когда ты слышишь правдивую историю, какая-то внутренняя часть в тебе отвечает на нее – вне зависимости от искусности вне зависимости от аргументов История может быть рассказана неуклюже, но она все равно будет тебе нравиться, если ты любишь правду Она может быть наиболее очевидной выдумкой, но ты и далее будешь верить в содержащуюся внутри нее правду Ведь ты не можешь отбросить правды, пусть даже она покрыта лохмотьями.
– Так как же возможно то, что ты не веришь в «Жизнь Человека»?
– Я неясно выразился. Мы говорим о двух различных значениях слов «правда» и «вера». Ты веришь что рассказ правдив, поскольку на него отреагировало твое глубинное чувство правды. Но это чувство правды не реагирует на сферу фактов этого рассказа, на то, описывает ли он реальные события реального мира Твое внутреннее чувство правды реагирует на сферу причинности истории: на то, верно ли она изображает способ функционирования вселенной, способ, которым боги реализуют собственную волю среди человеческих существ.
Цинь-цзяо размышляла буквально миг, после чего понимающе кивнула.
– «Жизнь Человека» с универсальной точки зрения может быть правдивой книгой, но она фальшива в подробностях.
– Так, – подтвердил Хань Фей-цы. – Ты можешь прочесть книжку и почерпнуть из нее большую мудрость Только вот, а представляет ли эта книга точное описание свинксов? В это трудно поверить: сходный с млекопитающими вид, который после смерти превращается в деревья? Прекрасно в качестве метафоры, но смешно с научной точки зрения.
– Но можешь ли ты быть в этом уверен, отец?
– Нет, уверенным я, конечно же, быть не могу. Природа сотворила множество удивительных существ. Так что, вполне возможно, что «Жизнь Человека» является описанием действительности. Именно потому я и не верю в нее, и не могу не верить. Я терпеливо держу ее в подвешенном состоянии. Выжидаю. Но, ожидая, я не требую, чтобы Конгресс относился к Лузитании так, как будто ее населяли бы эти сказочные существа из «Жизни Человека». Из того, что нам известно, pequeninos могут быть для нас по-настоящему смертельной угрозой. Ведь это чужие.
- Предыдущая
- 20/131
- Следующая
