Хроники Вортинга - Кард Орсон Скотт - Страница 64
- Предыдущая
- 64/73
- Следующая
— Я завладею властью Зофрил и завоюю ее любовь, — заявил Адам. — Она будет принадлежать мне.
— Она уже старуха, и ты никогда не сможешь полюбить ее, — возразила Ювен.
— Но получив власть над Стипоком и Нойоком, — сказал Адам, — я сразу получу власть над всем миром.
— Нойок пока еще не твой, — напомнила Ювен. — Пока что он бабушкин.
Адаму не хотелось спорить. Ему не нужно было говорить: «Твоя бабушка принадлежит мне, и ты принадлежишь мне, и твой маленький братик Иввис также принадлежит мне». Город безраздельно принадлежал ему; Ювен просто знала это, вот и все. И это знание давало ей чувство свободы, поскольку, в отличие от своих родственников, она прекрасно осознавала, чем она обладает, а чем — нет.
Елена из Нойока совсем состарилась, а Иввису было всего двенадцать. Чувствуя приближение смерти, она решила заранее объявить имя будущего регента — конечно, ее выбор остановился на Адаме. Вскоре после этого она умерла — ее корабль потерялся в море. Адам исправно выполнял обязанности регента, защищая своего подопечного от опасностей и всячески наставляя его на стезю добродетели. Юноша рос на глазах двора Небесного Короля — он словно воплощал идеального правителя. В этом мире регентов чаще свергали мечом, а не законом, поэтому поступок Адама удивил всех без исключения — тот отдал власть в руки Иввиса за два года до положенного срока, поскольку юноша уже вполне мог править и сам. Весь мир восхищался благородством Адама, который беспрекословно занял прежнее место в рядах придворных советников. Никто не подумал ничего плохого, а если кто-то что-то и заметил, то счел это счастливым совпадением, ибо случилось все это как раз тогда, когда старшая дочь Зофрил, к сожалению, единственная выжившая из всех детей правительницы, достигла совершеннолетия. Лишь Ювен обратила на это внимание.
— Раз ты смог убить братьев Гаты, то почему ты не убил моего? — спросила она Адама. — И почему не удержал власть в своих руках, когда представилась удобная возможность?
— Тебе никогда не приходило на ум, что иногда я предпочитаю завоевывать доверие людей добротой, а не тайным давлением?
— На МЕНЯ ты никогда не давил.
— Просто это не требовалось.
— Она не так красива, как я. Что привлекло тебя в Гате? Почему ты женишься на ней, а не на мне?
— По одной простой причине, — пожал плечами Адам. — Она девственница.
Ювен пнула его ногой. Адам рассмеялся и пошел на встречу с Зофрил.
— В течение нескольких последних лет умерли все мои сыновья, — сказала Зофрил Адаму. — Когда-то я надеялась, что, повзрослев, они станут похожими на тебя. Адам, настало время подыскивать мужа моей дочери, и желание ее сердца — мое желание: ты заменишь мне сына и поможешь ей править Стипоком, когда я уйду.
— Я бы сразу ответил согласием, — понурился Адам, — но не могу обманывать тебя. Я не тот, за кого себя выдаю.
— Народ считает тебя мудрейшим и благороднейшим из всех людей, — возразила Зофрил.
— Нет, — покачал головой Адам. — Я обманул мир и все эти годы скрывался под чужой личиной.
— Так кто ты, если не Адам Уотерс?
— На самом деле меня зовут Вортинг. Думаю, тебе известно это имя.
— Сын Язона, — еле слышно прошептала Зофрил.
— Я подумал, что, прежде чем отдавать замуж свою дочь, ты должна узнать об этом.
— Ты, — промолвила она, не веря своим ушам. — Тысячу лет тайные ритуалы мужчин и женщин Стипока посвящались имени Вортинга, сыну Язона. Увидев твои глаза, цветом напоминающие чистое небо, я призадумалась.
При виде твоих достоинств, присущих самому чистому из всех мужей, мной овладела надежда. А теперь, Адам Вортинг, теперь я узнала тебя. Я умоляю тебя принять мою дочь и мое королевство, если ты считаешь нас достойными такой чести.
Она собственноручно возложила ему на голову корону из железа и вложила в руку железный молот, а он поклялся, что никогда в кузнях Стипока не будут ковать мечи, как клялись до него все правители королевства. Весь мир взирал на него с любовью или ревностью, а люди Стипока почитали его так, будто он с рождения жил среди них.
Все-таки Адаму было свойственно некоторое милосердие. Только после смерти Зофрил он сбросил свою маску.
Воспользовавшись как предлогом жалким заговором Вьена и Капока, Адам разослал армии Стипока и флот Нойока во все королевства мира. Кровь бурными потоками лилась по земле, ужас сеял свои семена. Враги Адама не могли выстоять против него. Вражеские армии тщетно гонялись за ним, пока в один прекрасный день он не объявлялся прямо у них за спиной; охранники поднимались против господ, безжалостно убивая тех, кому раньше служили верой и правдой. Через три года, впервые с тех пор, как Язон поднял свою Звездную Башню в небо, миром стал править Небесный Град. Адам нарек себя Сыном Язона, истинным Небесным Королем.
В те времена еще встречались искренние его почитатели. Однако за годы его тирании народ понял, каков Адам на самом деле. Какой еще власти он мог возжелать, когда вся власть в мире уже принадлежала ему? Прибегнув к пыткам и убийствам, он принялся изучать тайны смерти и боли, проникая в мозг жертвы и переживая вместе с ней эти ощущения. Он низвергал великих мужчин, прекраснейших женщин, разорял самые знатные семейства. Он получал удовольствие с добродетельными дочерьми благородных домов, после чего продавал их как шлюх. Он обложил народ нестерпимыми налогами, сдирая три шкуры, так что разруха поселилась даже в самых плодородных землях; когда же люди достигали такой степени отчаяния, что готовы были пойти на что угодно ради кусочка хлеба, он забирал их в рабство и отправлял на постройку собственных памятников. Казалось, он поставил перед собой задачу доказать миру свое могущество и убедить всех, что, как бы его ни ненавидели, он все равно будет править, все равно удержится у власти. Его жена Гата рыдала при виде того, каким он стал; любовница Ювен лишь подначивала его, поскольку любила радость власти еще больше него самого. Основываясь на описаниях звездного корабля Язона, в Небесном Граде она выстроила Звездную Башню тех же самых размеров и формы и покрыла ее серебром. Под фундаментом башни было похоронено пять тысяч мертвецов. Любого же, кто осмеливался выступить против Адама и Ювен, безжалостно казнили, чтобы весь мир видел, как поступают с ослушниками, и слышал вопли бунтовщиков. «Я — Сам Господь», — в конце концов заявил Адам, и никто не посмел ему перечить.
Однако жил Адам в постоянном страхе. Ибо когда-то он послал в некую деревушку, расположенную в Лесу Вод, целую армию; солдаты перебили ее обитателей и привезли ему головы. Он внимательно всматривался в мертвые лица, в распахнутые от удивления глаза, но ни у кого не обнаружил глаз, чистых, как небо. Ни одно из этих лиц не принадлежало ни его отцу Илие, ни дяде Мэттью, ни брату Джону. И он понял, что где-то на этой земле живут сейчас люди, которые могут читать его мысли. И, как Мэттью, они все умеют скрывать от него свои умы. Ночами ему снились кошмары, в которых Мэттью разрубал его лицо на части. От собственного крика Адам просыпался и каждый раз судорожно обыскивал умы придворных в надежде найти человека, который либо сам встречался с голубоглазым мужчиной, либо слышал от кого-то, что в мире объявился человек, чья сила может соперничать с силой самого Адама.
«Бедный я, — думал тогда Адам. — Не будет мне счастья в этом мире, пока я не обнаружу и каленым железом не выжгу все свое семейство».
— Сын Язона, — презрительно процедил Лэрд. — Так вот к чему привели твои великие планы?
— Ты должен признать, что мой эксперимент по скрещиванию дал превосходные результаты. О такой силе мне не приходилось даже мечтать. Я не могу управлять мыслями или поступками других людей. Все, что мне подвластно, — это заглядывать к ним в разум, копаться в их воспоминаниях. И не очень-то верь сну — Адам вовсе не был таким уж чудовищем. Просто воспоминания о нем хранили те, кто ненавидел его лютой ненавистью. Он был дьяволом, Абнером Дуном мира Вортинга. Но нельзя забывать, что жил он в жестокое время, а следовательно, отличался от других правителей только тем, что значительно больше преуспел в насаждении своей власти. Не он изобрел профессию палачей, хотя и с охотой пользовался их услугами. Это был очень плохой человек, и все же, если исходить из стандартов, принятых в его время, он не был монстром. Но я могу ошибаться. Опиши его таким, каким он тебе приснился, и ты не солжешь.
- Предыдущая
- 64/73
- Следующая
