Голос тех, кого нет - Кард Орсон Скотт - Страница 79

• Предыдущая
• 79/91
• Следующая

А еще хуже вышло с понятиями «закон» и «правительство». Для свинксов все было очень просто: жены правят. Наконец Эндеру удалось заставить их понять, что люди устанавливают свои законы совсем по-другому и что человеческие законы существуют для решения человеческих проблем. Чтобы объяснить, зачем людям отдельные, собственные законы, Эндер рассказал про брачные обычаи человечества. Его позабавил явный ужас Крикуньи при мысли о спаривающихся взрослых. А уж то, что мужчины и женщины имеют равные права… Понятия семьи и родства, не распространяющиеся на все племя, были для нее «свойственным братьям ослеплением». Нет ничего плохого в том, что Человек гордится числом детей своего отца, но жены-то отбирают отцов только исходя из интересов племени. Племя и индивид — только к этим категориям жены относились с уважением.

И все же со временем они поняли, что человеческие законы должны действовать в границах поселений людей, а законы свинксов — только в племенах. Другое дело, где эти границы будут проходить. После трех часов споров и взаимного непонимания они пришли только к одному решению: законы свинксов правят лесом, и все люди, вступающие в лес, должны подчиняться им. Законы людей действуют внутри ограды, и свинксы, миновавшие ее, также обязаны подчиняться им. Всю остальную планету следует разделить, но позже. Очень маленькая победа, но все же что-то.

— Вы должны понять, — вдалбливал Эндер, — людям будет нужно много открытой земли. Но это только часть проблемы. Вы хотите, чтобы Королева Улья научила вас, помогла вам добывать руду, выплавлять металл, изготовлять орудия. Но ей тоже потребуется земля. И она очень быстро станет сильнее, чем люди и малыши вместе взятые.

Каждый из жукеров, объяснял он, абсолютно послушен и удивительно трудолюбив. Они очень быстро опередят людей и по производительности, да и по всему остальному. Если Королева вернется к жизни на Лузитании, с ней все время придется считаться.

— Корнерой говорит, что ей можно доверять, — сказал Человек. И, выслушав Крикунью, добавил: — И материнское дерево тоже с этим согласно.

— Отдадите ли вы ей свою землю? — настаивал Эндер.

— Мир велик, — перевел Человек. — Она может взять леса других племен. Да и вы тоже. Мы с радостью отдадим их вам.

Эндер оглянулся на Элу и Кванду.

— Все это очень хорошо, — сказала Эла. — Но имеют ли они право делать такой подарок?

— Определенно нет, — ответила Кванда. — Они даже воюют с другими племенами.

— Мы убьем их всех, если это вас беспокоит, — предложил Человек. — Мы стали очень сильны. Три сотни и еще двадцать детей. Через десять лет ни одно племя не устоит перед нами.

— Человек, — вмешался Эндер, — скажи Крикунье, что сейчас мы договариваемся с вами. С остальными племенами мы поговорим позже.

Человек очень быстро, кажется, путаясь в словах, перевел и мгновенно получил ответ.

— Нет. Нет. Нет.

— Что ей не нравится? — поинтересовался Эндер.

— Вы не должны договариваться с нашими врагами. Вы пришли к нам. Если вы пойдете к ним, значит, вы тоже враги.

В эту минуту на краю поляны появились огоньки. Стрела и Листоед вывели из леса Новинью, Квима и Ольядо.

— Нас послал Миро, — объяснил Ольядо.

— Как он? — спросила Кванда.

— Парализован, — брякнул Квим, чем спас Новинью от необходимости сообщать это мягко.

— Носса Сеньора, — прошептала Кванда. — Святая Дева.

— Но, судя по всему, это временно, — вступила Новинья. — Прежде чем пойти сюда, я взяла его за руку. Он почувствовал это и пожал мою. Еле-еле, но это значит, что нервные цепи целы, хотя бы некоторые.

— Простите, — прервал их Эндер. — Но об этом вы сможете побеседовать дома, в Милагре. У меня здесь несколько другие проблемы.

— Ах да, извините, — вздохнула Новинья. — Сообщение Миро. Он не может говорить, но передавал нам по буквам, а промежутки мы заполняли сами. Свинксы собираются начать войну, используя преимущества, полученные от нас. Стрелы, численное превосходство — они будут просто непобедимы. Однако, если я правильно его поняла. Миро утверждает, что для них война — это вопрос не только захвата территории. Это возможность смешения генов. Мужская экзогамия. Победившее племя получает в свое распоряжение деревья, выросшие из тел убитых на войне.

Эндер посмотрел на Человека, Листоеда, Стрелу.

— Это правда, — сказал Стрела. — Конечно, это правда. Мы стали самым мудрым племенем. Любой из нас будет лучшим отцом, чем все остальные свинксы вместе взятые.

— Понимаю, — кивнул Эндер.

— Вот почему Миро хотел, чтобы мы пошли к вам прямо сейчас, ночью, — объяснила Новинья. — Пока переговоры не завершены. Этому следует положить конец.

Человек встал, покачиваясь и размахивая руками, как будто он сейчас оттолкнется и взлетит.

— Этого я не переведу.

— Переведу я, — вмешался Листоед.

— Прекратить! — рявкнул Эндер. Раньше он не позволял себе такого сильного крика. Все немедленно замолчали, только эхо еще минуту звенело между деревьями. — Листоед, — спокойно продолжил Эндер, — моим переводчиком будет только Человек.

— Кто ты такой, чтобы запрещать мне разговаривать с женами? Я свинкс, а ты никто.

— Человек, — улыбнулся Эндер. — Скажи Крикунье, что, если она позволяет Листоеду переводить слова, которые мы говорим между собой, значит, он шпион. А если она допускает, чтобы за нами шпионили, с ней не стоит разговаривать. Мы пойдем домой, и вы ничего от нас не получите. Я заберу Королеву Улья и отыщу ей другую планету. Ты понял?

Конечно, он понял. А еще, Эндер точно знал это, Человек был доволен. Листоед пытался перехватить роль переводчика, тем самым покушаясь на авторитет Человека, а вместе с ним и Эндера. Когда Человек закончил свою речь, Крикунья запела, обратившись к Листоеду. Оглушенный, он быстро отступил к лесу и остался там вместе с другими свинксами. Наблюдать.

Но Человека нельзя было назвать марионеткой. Он и виду не подал, что благодарен за вмешательство, и теперь глядел Эндеру и глаза.

— Ты говорил, что не будешь пытаться изменить нас.

— Я говорил: не буду пытаться изменить вас больше, чем необходимо.

— А почему это необходимо? Это наше дело, наше и других свинксов.

— Осторожно, — шепнула Кванда. — Он очень расстроен.

Прежде чем пытаться убедить Крикунью, он должен перетащить на свою сторону Человека.

— Вы — наши первые друзья среди свинксов. Вы завоевали нашу любовь и наше доверие. Мы никогда не причиним вам зла и никогда не предоставим другим свинксам преимущества перед вами. Но мы пришли не только к вам. Мы представляем человечество и хотим передать наши знания всем свинксам, все равно, к какому племени они принадлежат.

— Вы представляете далеко не все человечество. Вы собираетесь воевать с другими людьми. Так как же вы можете утверждать, что наши войны — зло?

Наверняка Писарро, несмотря на все погодные условия, легче было справиться с Атауальпой.

— Мы пытаемся предотвратить войну с другими людьми, — объяснил Эндер. — А если мы все же в нее ввяжемся, это будет не наша война, мы от нее ничего не выигрываем. Это будет ваша война, война за ваше право выйти к звездам. — Эндер поднял свою открытую ладонь. — Мы отреклись от принадлежности к роду человеческому, чтобы стать вам раман. — Он сжал руку в кулак. — Человек, и свинкс, и жукер здесь, на Лузитании, станут единым целым. Все люди. Все жукеры. Все свинксы.

Человек сидел неподвижно. Переваривал. Наконец поднял голову:

— Голос, это очень тяжело. До того как сюда пришли вы, люди, все другие свинксы… Их следовало убивать, и всю третью жизнь они — рабы в наших лесах. Этот лес был когда-то полем боя, и самые древние деревья — воины, павшие в том бою. Старевшие из отцов — герои этого сражения, а наши дома сделаны из трусов. Всю свою жизнь мы готовимся побеждать врагов, чтобы жены могли посадить материнское дерево в новом лесу и сделать нас могучими и великими. За последние десять лет мы научились использовать стрелы, чтобы убивать издалека. Мы делаем бурдюки из шкур кабр и горшки из глины и теперь не будем страдать от жажды в сухих степях. Мы теперь умеем использовать амарант и корни мердоны, а значит, будем сильными, нас будет много, и вдали от масиос родного леса у нас останется еда. И мы радовались этому, потому что знали: мы победим. Мы принесем наших жен, маленьких матерей, героев в каждый уголок великого мира, а потом — к звездам. Это наша мечта, Голос, а теперь ты говоришь, что мы должны отказаться от нее.

• Предыдущая
• 79/91
• Следующая