Голос тех, кого нет - Кард Орсон Скотт - Страница 32

• Предыдущая
• 32/91
• Следующая

Потом она услышала, что кто-то плачет. Квара. Конечно, все эти крики разбудили девочку, она всегда очень чутко спала. Новинья уже хотела открыть дверь, выйти и успокоить, утешить ее, но тут поняла, что плач умолк. Мягкий мужской голос напевал какую-то песенку. Язык незнакомый. «Немецкий, — подумала Новинья, — или один из диалектов северного». Что бы слова ни значили, она их не понимала, но знала, кто поет, и чувствовала, что Квара уже успокоилась.

Новинья не помнила такого страха, да, с тех пор, как узнала, что Миро собирается стать зенадором, пойти по стопам человека, которого убили свинксы. «Этот человек распутывает сети моей семьи, пытается снова связать нас воедино, но по дороге он раскроет мои секреты. Если он узнает, как умер Пипо, и скажет правду, Миро узнает то, что убьет его. Я больше не собираюсь приносить жертвы свинксам. Они слишком жестокие боги, чтобы я могла поклоняться им».

Потом, лежа в постели за закрытой дверью, пытаясь уснуть, она услышала, как в передней смеются Квим и Ольядо вместе с Миро и Элой. Она представила их в освещенной весельем комнате. Новинья погружалась в сон, и во сне не Голос сидел с ее детьми и учил их смеяться, а Либо, снова живой, и все знали, что он ее муж, человек, чьей женой она стала в сердце своем, хоть и отказалась венчаться с ним в Церкви. Даже во сне эта радость была слишком велика, и подушка очень быстро намокла.

Эндер добрался до своего жилища только глубокой ночью и почти до утра пытался понять, что же все-таки произошло в доме семьи Рибейра, особенно после того, как пришла Новинья.

Несмотря на ночное бдение, Эндер проснулся рано. Голова его была полна вопросами, на которые следовало отыскать ответ. С ним всегда происходило такое, когда он готовился Говорить о чьей-то смерти. Он не мог ни на мгновение освободиться от того, каким этот мертвый мужчина видел себя сам, от жизни, которую собиралась прожить эта погибшая женщина. В этот раз были и другие причины для беспокойства. Его волновала также и судьба живых.

— Конечно, ты влез в это по самые уши, — фыркнула Джейн, когда он попытался объяснить ей свое настроение. — Ты влюбился в Новинью еще до того, как мы покинули Трондхейм.

— Возможно, мне и нравилась девушка, но женщина зла и эгоистична. Посмотри, во что превратились ее дети.

— И это Голос Тех, Кого Нет? Теперь ты тоже судишь людей по тому, кем они кажутся?

— Возможно, я влюбился в Грего.

— Ты всегда проникался теплыми чувствами к тем, кто писал на тебя.

— А Квара? Все они, даже Миро, мне понравились.

— И они любят тебя, Эндер.

Он рассмеялся:

— Людям всегда кажется, что они любят меня, пока я не начинаю Говорить. Новинья более чувствительна, чем другие, и она возненавидела меня раньше, чем я сказал правду.

— В отношении себя ты так же слеп, как и все остальные, Голос, — сказала Джейн. — Обещай, что позволишь мне Говорить о твоей смерти. У меня накопилось много материала.

— Держи его при себе, — ответил Эндер. — Ты разбираешься в людях еще хуже, чем я.

И он принялся составлять список вопросов.

1. Почему Новинья вообще вышла замуж за Маркано?

2. Почему Маркано ненавидел своих детей?

3. Почему Новинья ненавидит себя?

4. Почему Миро вызвал меня Говорить о смерти Либо?

5. Почему Эла вызвала меня Говорить о смерти отца?

6. Почему Новинья изменила мнение и отменила вызов?

7. Что было непосредственной причиной смерти Маркано?

На седьмом вопросе он остановился. Найти ответ будет легко, проблема-то техническая. Значит, с него он и начнет.

Доктора, делавшего вскрытие, в городе звали Навьо, что в переводе с португальского означало «корабль».

— Это не из-за размеров, — улыбаясь, объяснял он — И не потому, что я приличный пловец. Мое полное имя — Энрике о Навигадор Каронада. И, будьте уверены, я очень рад, что они прозвали меня сокращением от «навигатора», а не от «маленькой пушки». Вы представляете, сколько неприличных шуток мне пришлось бы выслушивать?

Его добродушие вовсе не обмануло Эндера. Навьо был добрым католиком и уважал епископа не меньше, чем остальные жители города. Он явно не собирался делиться информацией с Эндером, что, пожалуй, даже поднимало его настроение.

— Я могу получить ответы на мои вопросы двумя путями, — спокойно перебил его Эндер. — Могу спросить вас и получить правдивое объяснение. Или подать прошение Звездному Конгрессу, чтобы мне открыли ваши записи. Связь по анзиблю стоит дорого, и, поскольку моя петиция обоснована, а ваше запирательство незаконно, стоимость переговоров будет изъята из и без того тощих фондов вашей колонии. Вместе со штрафом в размере двукратной стоимости переговоров.

Пока Эндер говорил, улыбка медленно сползала с лица Навьо. Наконец он холодно сказал:

— Конечно, я отвечу вам.

— Пожалуйста, никаких «конечно», — отрезал Эндер. — Ваш епископ убедил граждан Милагра объявить неоправданный, ничем не спровоцированный бойкот священнику другой религии, прибывшему сюда по вызову, законно. Вы окажете всем большую услугу, если поставите своих соотечественников в известность, что, если это добродушное молчание будет продолжаться, я попрошу Звездный Конгресс дать мне статус инквизитора. Уверяю вас, моя репутация в Конгрессе очень высока и мою просьбу наверняка удовлетворят.

Навьо знал, что это значит. Если Голос станет инквизитором, он получит право отменить католическую лицензию колонии из-за преследований на религиозной почве. Да, это наделает очень много шуму, хотя бы потому, что епископа Перегрино тут же сместят и отправят в Ватикан для церковного расследования.

— Но зачем вам устраивать все это? — спросил Навьо. — Вы же знаете, что вас не желают здесь видеть?

— Кто-то хотел видеть меня, иначе я бы не прилетел. Я понимаю, вам сейчас очень не нравится этот закон, но, помните, он защищает от преследований и католиков — на тех планетах, где лицензирована другая вера.

Навьо побарабанил пальцами по столу.

— Какие у вас вопросы, Голос? Задавайте, и покончим с этим.

• Предыдущая
• 32/91
• Следующая