Дети Разума - Кард Орсон Скотт - Страница 33
- Предыдущая
- 33/83
- Следующая
«0н видел вас во сне, но так и не понял, что на самом деле вы хотите мира. Он так и не узнал, что вас не надо убивать».
«0н не догадывался, что игра ведется по-настоящему».
«Или что сны реальны. Он обладает своей мудростью, этот мальчик, но так никогда и не научился обращаться к своим чувствам».
«Человек, — окликнула Королева Улья, — что, если я научу вас присоединяться к сети?».
«Так ты серьезно вознамерилась поймать Эндера, когда он умрет?».
«Если мы сможем поймать его и переправить в одно из других тел, может быть, мы поймем, как найти и поймать Джейн».
«А что, если у нас ничего не получится?».
Эндер умрет. Джейн умрет. Мы умрем, когда прибудет флот. Разве это чем-нибудь отличается от обычного исхода жизни?».
Отличается, — сказал Человек. — Отпущенным нам временем».
«Так что, вы согласны попробовать? Ты, Корнерой и другие деревья-отцы?».
«Я не знаю, что ты подразумеваешь под „сетью“ и чем она отличается от того, как связываемся друг с другом мы, деревья-отцы. Ты должна помнить, что еще мы связаны с нашими матерями. Они не умеют говорить, но они наполнены жизнью, и мы крепко держимся за них, точно так же, как твои рабочие держатся за тебя. Найди способ включить их в свою сеть, и отцы последуют за ними».
«Что ж, Человек, давай поиграем с этим сегодня ночью.
Позволь мне попробовать связать нас друг с другом. Ты скажешь, что это тебе напоминает, а я попытаюсь разъяснить тебе, что делаю я и к чему это приводит».
«А может, сначала найти Эндера? На случай, если он вдруг ускользнет?».
«Всему свое время, — успокоила Королева Улья. — Кроме того, я не уверена, что смогу обнаружить его, если он без сознания».
«Почему? Когда-то вы посылали ему сновидения, а он тогда спал».
«У нас был мост».
«Но, может, Джейн слышит нас сейчас».
«Нет, — возразила Королева Улья. — Я бы узнала ее, если бы она была связана с нами. Ее форма ничем не отличается от моей, я не могла ее не заметить».
Пликт стояла рядом с постелью Эндера. Она не могла сидеть, не могла двигаться — это было слишком невыносимо. Он больше не вымолвит ни слова, он умрет. Она последовала за ним, бросила дом, семью ради того, чтобы быть рядом с ним, и что получила взамен? Да, иногда он позволял ей быть его тенью; да, в течение прошлых недель, месяцев она наблюдала многие его разговоры. Но когда она пыталась поговорить с ним о вещах более личных, о далеких воспоминаниях, о том, что он хотел сказать своими поступками, он всего лишь качал головой и отвечал — всегда очень добро, он был очень добр, но вместе с тем достаточно жестко, потому что он не хотел, чтобы она поняла его не правильно… Так вот, он отвечал: «Пликт, я больше не учитель».
"Нет, ты по-прежнему учитель, — хотелось сказать ей. — Твои книги продолжают учить людей, даже на тех планетах, на которых ты никогда не бывал. «Королева Улья», «Гегемон» и «Жизнь Человека» нашли свое место среди нас. Как ты можешь говорить, что пора твоего учительства прошла, если еще столько книг надо написать, о стольких смертях Сказать? Ты Говорил об убийцах и святых, об инопланетянах и однажды о гибели целого города, поглощенного проснувшимся вулканом.
Ты столько историй рассказал, но где твоя история, Эндрю Виггин? Как я могу Говорить о твоей смерти, если ты никогда не рассказывал мне о себе?
Или это твой последний секрет — ты хочешь сказать, что о тех людях, о чьих смертях ты Говорил, ты знал не больше, чем знаю я о тебе? Ты заставляешь меня изобретать, гадать, придумывать, представлять — неужели и ты поступал так же? Отыщи ту историю, которой верит большинство, найди альтернативное объяснение, которое покажется разумным, которое будет обладать значением и преобразовательной силой, а затем Говори — пусть даже это чистый вымысел, пусть даже этого никогда не было на самом деле… Это ли я должна сказать, когда буду Говорить о смерти Голоса Тех, Кого Нет? Его дар был не раскрывать правду, а изобретать ее; он вовсе не изучал, не раскрывал, не отслеживал жизни мертвых, он создавал их заново. Как я создала его жизнь. Его сестра говорит, что он умер, потому что хотел сохранить верность жене, хотел последовать за ней в мирную жизнь, которой она жаждала, но этот самый мир и убил его, ибо его айю перешла в жизнь странных детей, порождений его разума, а его старое тело, несмотря на те годы, которые еще остались ему, было отброшено за ненадобностью, потому что у него не было времени, чтобы обратить внимание и поддержать в своей оболочке жизнь.
Он не мог бросить свою жену, как не мог допустить, чтобы ушла она. Поэтому он умер от скуки и причинил Новинье еще больше страданий, чем если бы просто позволил ей уйти.
Это достаточно жестоко, Эндер. Он убивал Королев Улья на десятках миров, оставив в живых только одну представительницу этой великой и древней расы. И он же вернул ее к жизни. Искупил ли он свою вину тем, что спас последнюю свою жертву, уничтожив весь остальной род? Он не хотел убивать, это была самозащита; но мертвецы остаются мертвецами, а когда жизнь улетучивается из тела, вряд ли айю скажет: «Меня убил ребенок, он думал, что это просто игра, и поэтому моя смерть не таким тяжким весом ляжет ему на плечи». Нет, Эндер сам бы сказал: «Эта смерть весит ничуть не меньше всех остальных смертей, и я согласен принять вину на себя. У меня на руках столько крови, сколько не было ни у одного человека; поэтому я буду Говорить жестокую правду о тех, кто умер без прощения, и покажу вам, что даже этих людей можно понять».
Но он ошибался, их нельзя понять; Говорить о смерти других людей можно только потому, что мертвецы молчат и не могут исправить наших ошибок. Эндер мертв, и он не может поправить меня, поэтому некоторым из вас покажется, что я все сказала верно, вы подумаете, что я Говорю о нем правду, но правда состоит в том, что ни один человек не может понять жизнь другого человека. Нет такой истины, которую возможно познать, есть только история, которая нам кажется правдивой, история, которая, по словам остальных, истинна, история, которую хотят принять за правду. Но все это ложь".
Пликт выпрямилась и попыталась начать Говорить, представив себе, что Говорит отчаянно, безнадежно рядом с гробом Эндера. Только Эндер еще не был в гробу, он еще лежал на постели, через кислородную маску ему в легкие проникал воздух, в вены вливалась глюкоза — он пока что не умер. Он просто замолк.
— Одно слово, — прошептала она. — Одно слово от тебя.
Губы Эндера шевельнулись.
Пликт должна была сразу позвать остальных. Новинью, уставшую от рыданий и дежурившую у дверей палаты. Валентину, его сестру; Элу, Ольядо, Грего, Квару, четырех его приемных детей; и многих других, собравшихся в больничном коридоре, ожидающих возможности взглянуть на него, услышать хоть словечко, коснуться его руки. Если б можно было распространить эту весть по мирам, какой скорбью откликнулись бы люди, которые помнили его Речи, ведь он целых три тысячи лет путешествовал с планеты на планету. Если б только можно было открыть его настоящее имя — Голос Тех, Кого Нет, автор двух — нет, трех — великих книг Голосов, и вместе с тем Эндер Виггин, Ксеноцид, две личности в одной хрупкой оболочке, — какие огромные волны потрясения затопили бы вселенную!
Нахлынули бы, затопили, отступили и улеглись. Как и все волны. Как каждое потрясение. Остался бы лишь параграф в исторических книжках. Несколько биографий. Спустя несколько поколений появилась бы биография, которая бы в корне пересмотрела жизнь Эндера. Статьи в энциклопедиях. Примечания в конце переводов его книг. Вот она, эта недвижность, в которой угасают великие жизни.
Губы его шевельнулись.
— Питер, — прошептал он.
И снова замолк.
Что это означает? Он все еще дышит, показания приборов не изменились, его сердце бьется. Но он позвал Питера. Означает ли это, что он жаждет жить жизнью своего творения, юного Питера? Или в лихорадке он зовет своего брата, Гегемона?
- Предыдущая
- 33/83
- Следующая
