Случайный многожёнец - Зайцев Виктор Викторович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/74
• Следующая

Ещё больший восторг у девушки вызвали кошки и котята, появившиеся за последнюю неделю. Не прошло и недели, как Влада стала для мурок лучшим другом, баловала вкусненьким и наглаживала шёрстку большую часть свободного времени.

Наутро сильно потеплело, и выпавший снег растаял. Белов воспользовался последней оттепелью для заготовки кирпича. Выше по течению Бражки прямо по обрыву шли выходы глины, красной и белой. Кирпич Белов решил лепить и обжигать на берегу, не отвлекаясь на перевозки. Оставив Владу с Ларисой на хозяйстве, оба мужчины с бачком и лопатами отплыли на заготовку кирпича. Пока нагревалась вода на костре, накопали больше трёх кубов глины, а затем сделали шесть замесов с разным содержанием глины и песка. Сначала мешали в тазу, затем для полупромышленного производства Белов выкопал прямо в глине яму, где развёл костёр. Размешанный раствор формовали деревянными формами, которые Белов сколотил ещё накануне вечером. Уже в темноте вокруг выложенных стенок из кирпича развели костёр, уложив туда по три ствола сосны. Поджечь лес Белов не боялся, после вырубки сосенок получилась довольно приличная полянка, ветра весь день не было, да и земля кругом была сырая. Поэтому ждать результатов обжига не стали, уплыли домой, где две жену приготовили общими усилиями роскошный ужин — уха из белорыбицы, копчёный угорь, последние красные помидоры, каравай свежего хлеба.

Чтобы не отвлекаться на дальнейшие кулинарные разъяснения, Белов разыскал небольшую кулинарную книжку с цветными иллюстрациями и отдал молодожёнам. Третьяк уже довольно уверенно читал, и Белов надеялся, что Влада быстро научится чтению под руководством мужа. Благо девушка оказалась смышлёной и работящей.

Она же напомнила мужчинам, что необходима мельница для изготовления хлеба, девушка имела в виду ручную мельницу, но это был хороший повод испытать способности Третьяка. Его модель водяного колеса оказалась довольно практичной и крутилась уже два дня в соседнем ручейке. Следовало поспешить с мукой, пока закваска, которую взяла с собой Влада, не испортилась. На всякий случай Белов смолол немного ржаных зёрен на ручной кофемолке, чтобы освежить закваску и показал это Владе. С этого времени она молола зёрна каждые три дня и ставила стакан теста, ожидая появления большой мельницы.

А мужчины продолжали в спешном порядке обжигать кирпичи. После первого обжига не рассыпались два образца кирпичей с содержанием песка около 40 процентов. Поэтому весь день лепили только такие, получились почти две сотни кирпичей размером 5 на 10 на 20 сантиметров. А к вечеру уже привычно развели костёр вокруг получившегося штабеля и в глиняной яме, где замазали получившиеся трещины. Работа по заготовке кирпича пошла лучше после того, как через три дня яма стала более-менее герметичной. Замесы пошли большими партиями, и за день выходило почти четыреста кирпичей. Пользуясь плюсовой температурой, Белов привёз на лодке почти тонну глины и песка к дому, а потом удалось привезти полтысячи штук кирпича, после чего резко похолодало, и Бражка встала. Это случилось не вовремя. Белов рассчитывал ещё на неделю чистой воды.

До встречи с Окунем в устье Сивы оставалось три дня, а идти туда пешком выходило минимум два дня. Но деваться было некуда, пришлось Белову доставать охотничьи лыжи и радоваться выпавшему снегу. Идти Белов решил по реке, у самого берега, надеясь на крепость льда. К стандартному набору «юного Робинзона» Белов добавил лыжную мазь и одноместную палатку. Утром, дав последние наставления Третьяку по хозяйству, Белов оделся теплее и встал на лыжи, неразлучный карабин висел за плечами.

Сначала дорога баловала ровным снегом, и Белов стал жалеть об отсутствии лыжных палок, которых не взял из-за возможной необходимости быстро стрелять в напавшего хищника. Места были хорошо знакомы, и Белов уже начал прикидывать, что может успеть добраться до Камы завтра к обеду. Но в слиянии Бражки с Сивой ждал неприятный сюрприз, Сива не замёрзла. Двигаться можно было по пологому берегу, но посёлок Тывай стоял на крутом, там же должен был ждать Окунь. По правому, крутому берегу идти было практически невозможно, на дорогу ушла бы неделя. Причём, на пологий левый берег надо было ещё перебраться. Два часа ушло у Белова, чтобы выбрать и срубить стоявшее в удобном месте дерево, но оно всё равно не дотянуло до левого берега. Пришлось вырубать почти десяток жердей и набрасывать на лежавшие в воде ветки, удлиняя получившийся мост. Всё равно при переправе, Белов промочил валенки и штаны почти до пояса. Плюнув на всё, Белов развёл костёр и устроил ночлег. Опасаясь сжечь валенки и штаны, Белов почти полночи не спал, проверяя просушку одежды. А утро его вознаградило добавочным слоем почти двухметрового льда, намёрзшего вдоль пологого берега.

До Камы Белов дошёл без происшествий, но только в сумерках. К счастью, лодку Окуня ещё можно было увидеть, и Белов сразу развёл костёр и стал выкрикивать Окуня. Тот его ждал, и сразу лодка переплыла к Белову. О делах партнёры переговорили на левом берегу, Окунь передал Белову 11 гривен и сообщил, что ремесленник-невольник стоит более двадцати гривен, поэтому никого не привёз, к тому же, кузнецов и медников никто не продавал. Ночевать перебрались на правый крутой берег, где Белова уже ждали все жители, а Ойдо даже стал обниматься. Ойдо повёл Белова ужинать и ночевать себе в дом, звал и Окуня, тот твёрдо отказался, сославшись на своих подручных.

Белов с интересом оглядывал вросший в землю домик Ойдо. Он практически не отличался от домов на Выселке. Те же полати, очаг из крупной гальки, оконце со слюдой и столик у окна. Освещалось помещение светильником из жира, судя по запаху — рыбьего. На полатях сидели четверо ребятишек и во все глаза смотрели на Белова. У стола хлопотала жена Ойдо. Сидеть пришлось не на табуретках, как на Выселках, а на чурбачках. Первым делом Белов выложил на стол солёные огурцы, взятые для гостинцев, тут же откусил сам, подавая пример. Ойдо начал суетиться, угощая Белова своими блюдами. Тот не спеша ел, выспрашивая, что из чего сделано и как называется. Завязался долгий разговор о погоде, об охоте и рыбалке.

Только сейчас Белову удалось получить полную картину жизни своих соседей. Жили они практически одной рыбалкой. Причём рыбачили в основном «мордами», сплетенными из ивовых прутьев. Зимой ставили ловушки на соболя, зайца. Лося и кабана добывали редко, как понял Белов, из-за слабых луков или отсутствия охотничьих наконечников на стрелах. Железные наконечники были достаточно дороги, и Ойдо редко рисковал потерей стрелы. Он показал Белову свои стрелы, все наконечники были выточены из кости. Иногда Ойдо или другим охотникам удавалось подстрелить лосёнка или поросёнка, тогда всё селение объедалось. Но, учитывая количество едоков, лосёнка уграм хватало дня на три, не больше. Огородничества они не знали, зато грибы сушили всё лето. Вот эти сушёные грибы и сушёная рыба и спасали от голода зимой маленький посёлок. Сетей у Ойдо не было, правда, Белов не понял, почему. Зимой ловили на зимнюю удочку, да на самоловы с костяными крючками.

К концу ужина Белов подумал, что недооценил обеспеченность угров. На стол были выставлены лесные орехи, солёная икра, мороженая рябина и калина. Голод соседям явно не грозил, поскольку орешника вдоль Камы росло достаточно. Ойдо со своей стороны подробно выспросил, как добраться до Белова, как сам Белов добирался сейчас. На всякий случай Белов рассказал ему о тигре, после чего Ойдо чуть не онемел. Он долго уточнял, как выглядит зверь, пока Белов не пригласил его в гости, обещая показать шкуру. Ближе к вечеру Ойдо поинтересовался у Белова, шкура какого зверя пошла на его сапоги, и показал на валенки. Белов, улыбнувшись, объяснил, что сделал это сам. Хоть и обманул, конечно, но не совсем, валенки люди делают сами, это главное.

Спать гостя уложили на полати, где под утро он основательно замёрз, и пришлось встать и надеть куртку. Встал Белов ещё затемно, разбудил Ойдо и всё семейство, объяснив, что ему далеко идти и надо пораньше выходить. Окунь уже был готов и сразу перевёз Белова на пологий берег Сивы, после чего партнёры распрощались до весны. Вверх по течению лыжи катились не так споро, но за ночь лёд окреп, а снегопада не было. По своей лыжне движение шло быстрее, и к самодельному мостику Белов подошёл засветло. За сутки лёд прочно сковал брошенные в воду ветки и жерди, поэтому переправа вышла достаточно лёгкой. Всё же добраться домой за световой день так и не получилось. Сумерки накрыли реку и лес, когда оставалось пройти буквально 10–15 километров.

• Предыдущая
• 26/74
• Следующая