Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария - Страница 52

• Предыдущая
• 52/82
• Следующая

Прибытие джипа не осталось незамеченным в квартире, и, когда мы поднялись на этаж, там нас уже встречала целая делегация. Парень, доставивший меня в город, отступил назад. Первой ко мне бросилась Татьяна, обняла, мы облобызались и оросили друг друга слезами.

– Ой, сбледнула! – воскликнула соседка. – И кажется еще похудела! Бедняжка!

– Но живучая, – заметил Иван Захарович, тоже заключивший меня в медвежьи объятия и объявивший, что ему без меня было бы скучно жить, поэтому он рад, что никому и на этот раз не удалось свернуть мне шею. Отсидка же в подземелье пойдет мне только на пользу.

Затем мы прошли в квартиру, где уже был накрыт стол. Иван Захарович всегда отличался хлебосольством, правда, в его городской квартире меня принимали впервые. Сухоруков предпочитает жить за городом, куда нас с Татьяной обычно и доставляют. Поэтому мне и не пришло в голову, что штаб по поискам моей скромной персоны располагается здесь.

За столом уже сидели оператор Пашка и судмедэксперт Василий, которых молодцы Ивана Захаровича доставили сюда. Правда, в холле друзья меня не встретили. Добраться туда могли бы только на четвереньках, а путь из столовой в холл длинный, обратно конфуз бы вышел. Поэтому решили остаться за столом. Тем более что пиво манило их, словно оазис путешественника в пустыне.

– Юля! – промычали они хором, тем самым выражая радость от моего спасения. Василий больше ничего сказать не смог и рухнул со стула. Через минуту послышался его храп. Пашка оказался покрепче. И, кажется, даже понимал все, что я рассказывала Татьяне, Ивану Захаровичу, Лопоухому, Кактусу и еще нескольким молодцам Сухорукова.

Во время моего сольного выступления Татьяна то и дело засовывала мне в рот куски копченого мяса, которое я очень люблю, и заливала чай, заваренный ею собственноручно так, как мне нравится. Иван Захарович пытался сказать, что хочет вначале меня выслушать, чтобы незамедлительно начать действовать, Татьяна на него цыкала. Сухоруков, уже неоднократно с нами сталкивавшийся, говорил, что при других обстоятельствах он сам всегда гостя вначале кормит (о чем нам известно), но сейчас – другая ситуация. Надо действовать ночью, пока не рассвело. Татьяна не обращала внимания, только один раз заметила, что поздней осенью ночи в Питере длинные, тем более сейчас ночь с субботы на воскресенье, и опять подкладывала мне разную вкуснятину.

От алкоголя я отказалась наотрез. Опасалась, что могу отреагировать неадекватно после таких приключений, травли газом и, вероятно, каким-то снотворным (правда, еще следовало поискать на родном теле след укола, но пока было некогда), а также малого количества потребленной пищи (до появления у Ивана Захаровича). Виталя, как обычно, добавил к моему спасению ложку дегтя. Он, видите ли, удивляется, что я не алкоголичка. Женщина моего возраста (тридцать лет), семейного положения (отсутствие постоянного мужика, фиктивный брак с немцем не в счет) и материального достатка (особых богатств не наблюдается, но и нищей не назовешь) должна регулярно напиваться.

– С какой стати? – удивилась я. – У меня есть любимое дело, за которое я еще и получаю достаточно денег, чтобы нормально жить. Я чувствую себя профессионально востребованной, добилась определенного успеха, да у меня просто не бывает свободных вечеров, когда мне нечего делать! И как снотворное мне алкоголь не требуется – я едва доношу голову до подушки.

– Мои знакомые женщины… – снова открыл рот Виталя.

– Ну, если бы Юля была твоей женщиной, тогда бы могла и напиться. С горя, – заметила Татьяна с подленькой улыбочкой.

– Да я бы раньше сам повесился, – буркнул себе под нос Виталя, но замолчал. Я же решила, что в очередной раз придется отказать себе в удовольствии дать ему по морде, хотя страшно хотелось – как и много раз в прошлом.

Когда я наконец закончила подробнейший отчет о своих злоключениях, Иван Захарович объявил, что у моря погоды мы ждать не будем, а прямо сейчас выезжаем на место.

– Павел, ты в состоянии заниматься профессиональной деятельностью? – спросил он строго у оператора.

Я встряла и сказала, что быстренько приведу его в чувство. У меня в этом деле большой опыт.

– У моих мальчиков тоже, – заметил Иван Захарович и произнес одно слово: – Виталя!

– Есть! – отрапортовал Лопоухий и схватил Пашку в охапку. Василия оставили спать под столом. В нем необходимости не было.

Мне тоже хотелось бы принять душ (хотя и не холодный), но я отказалась от этой мысли, поскольку нам предстояло выходить на улицу. Вслух спросила, что Иван Захарович намерен предпринять.

– Брать Глинских за задницу, – ответил Сухоруков. – Потом забрать ящики с оружием от тех болванов, пока не успели никому сообщить. И объяснить, что никому о них сообщать не следует.

– Вот за что, оказывается, убили Вову Холеру, – заметил Кактус. – А мы-то тогда голову ломали.

– А он их у кого-то свистнул? – тут же заинтересовалась я.

– Юля, мне кажется, ты мало сидела в подземелье, – заметил Иван Захарович.

– У нас для тебя тоже кое-что найдется, – расплылся в улыбке Кактус. – Можно – более комфортабельное, можно – менее. Хочешь с мужчинами, хочешь…

– Не хочу.

Тут вернулся Виталя с протрезвевшим и готовым к работе Пашкой. Правда, при виде пива Пашка уже протянул к нему руку, но тут же по ней получил.

– Понял, – сказал он и посмотрел на меня.

– После работы. Как обычно, – улыбнулась я.

– Понял, – снова произнес Пашка.

И мы большой толпой отправились на дело. По пути к нам присоединились два грузовых фургона, взявшихся невесть откуда. Я не стала задавать глупых вопросов.

Вскоре прибыли к погруженному во мрак особняку. В нем не горело ни одно окно. Хотя, конечно, – время-то соответствующее. Кто сейчас бодрствует? Правда, спать мне не хотелось – явно из-за возбуждения. И вообще уже давно наступило воскресенье. На работу сегодня не надо. Высплюсь до понедельника. А если сейчас сделаем хороший сюжет, то и в понедельник полдня могу поспать. Таня позвонит нашей главной, Виктории Семеновне, и все ей объяснит.

Словно читая мои мысли, соседка сказала, что о моем исчезновении сообщила Виктории Семеновне. Та просила отзвониться, когда появлюсь. Главная не сомневалась в моей способности выкрутиться из любой передряги. Да и народ наш любит рассказы о местах заключения – всяких и разных.

Прибывшие с нами молодцы Ивана Захаровича разделились на группы и окружили дом с двух сторон. Потом начался штурм.

Правда, как вскоре выяснилось, необходимости в нем не было: особняк оказался пуст и разграблен. Если сравнить с моим первым посещением, когда убили топ-модель Ольгу, можно сказать, что нас встретили голые стены.

– Банкир что, ноги сделал? – поразился Иван Захарович.

Все указывало именно на это. Но кто вывез ценности… Тут имелось немало кандидатов. Кое-кого мы видели с Татьяной. Но они не могли вынести все. Если, конечно, не приезжали еще несколько раз…

– Ладно, пошли посмотрим подземелье, – принял решение Сухоруков.

Ребята уже возились с камином. На камине я внезапно заметила три телефонные трубки. Бросилась к ним аки коршун на мышь. Узнала родную, вздохнула с облегчением. Опустила в сумку и обе другие. Подозревала, что одна была отобрана у Балаева, вторая – у француза Николя. Потом верну.

Процесс отнял примерно полчаса, но, наконец, нужная кнопочка была найдена. Она являлась частью изразца, которыми снаружи был выложен камин. Кнопку удачно замаскировали под рисунок.

Раздался скрежет, сопровождаемый шипением, которые мне уже доводилось слышать в этом доме. Затем на нас пахнуло какой-то гадостью.

– Все на улицу! – быстро рявкнул Виталя, бросая пистолет в окно – чтобы разбить стекло.

Вернулись мы в помещение после того, как все окна столовой были раскрыты. Молодцы Ивана Захаровича поехали на дело, прихватив с собой противогазы – они вообще были снаряжены получше государственного спецназа.

Противогазы вручили и нам с Пашкой и велели спуститься вниз.

• Предыдущая
• 52/82
• Следующая