Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария - Страница 28

• Предыдущая
• 28/82
• Следующая

Мы решили не терять времени на первом этаже и отправились на второй по уже знакомой нам с Пашкой и судмедэкспертом лестнице с совокупляющимися ангелочками. Татьяна видела ее на кассете, поэтому ничему не удивлялась.

Свет мы не зажигали, освещая дорогу двумя фонариками. Пашка камеру пока не включал. Да и что было снимать? Лестница у нас и так осталась на память.

На втором этаже Татьяна предложила разделиться, чтобы зря не тратить время.

– Юля, Паша, вы давайте на третий этаж, а мы с Василием второй осмотрим.

– Давайте лучше наоборот, – предложила я. Мне, признаться, хотелось посмотреть библиотеку и, по крайней мере, заснять корешки книг. Неизвестно, сколько мы тут сможем пробыть, если же будет съемка крупным планом, потом просмотрим.

Пашка задание понял и принялся за работу, я отправилась смотреть другие комнаты второго этажа. У меня создалось впечатление, что я ошиблась зданием и попала в юсуповский дворец. По крайней мере, часть комнат здорово напоминала гостиные здания, в котором был убит Распутин.

Вспомнив про Распутина, вспомнила и про погреб. А тут погреб есть? Вообще-то у графов Беловозовых-Шумских его не могло не быть. Вот оставил ли его банкир Глинских – вопрос спорный. Погреб меня интересовал из вполне определенных соображений – чтобы в нем в крайнем случае спрятаться и пересидеть бурю. Дождаться, пока вернувшийся домой хозяин погрузится в сон. Не проверяет же он погреб ежедневно по возвращении домой?

Внезапно сверху послышались быстрые шаги.

– Юлька! – прозвучал голос Татьяны.

Я бросилась на голос.

– Ну? – подбежала к соседке.

Татьяна держала в руках двух крупных змей.

– Ты же вроде их не брала с собой, – удивилась я.

Татьяна разводит змей дома – продает кожу, яд, самих тварей. Это ее любимое занятие, и оно же приносит ей неплохой доход. У нее полквартиры занято террариумами, а самих тварей – около шестисот. Несколько раз в прошлом Татьяна брала змей на наши вылазки, только всегда в термосах, а на этот раз термосов у нас точно с собой не было.

– Это не мои, – сказала Таня. – Вот какая охрана у Глинских.

– Как у тебя, – хмыкнула я. У Татьяны в квартире вообще хлипкая дверь, правда, постоянно ползают три «охранника». Не ядовитых, но кто же это знает? Что думает человек при виде змеи? Большинство предпочтет встретиться с огромной, злющей собакой.

– Ваське там плохо, – сообщила соседка. – Они как выползли… Слабые нынче мужики пошли. Я ему объясняла, что бояться совершенно нечего. Хотя могут, конечно, и задушить. Ладно, пошли. Ты тут все осмотрела?

Мы пробежались мимо Пашки, предупредили, чтобы не боялся, если вдруг еще одна змея откуда-нибудь выползет, и продолжал снимать книги, сами поднялись на третий этаж.

Я тихо прибалдела. Часть третьего этажа занимал зимний сад с прозрачными стеклянными лесенками и мостиками.

– Я один банан съела, – сообщила Татьяна. – Давай еще по апельсину сопрем?

– Успеется, – ответила я.

– Юлька, может, ты за банкира замуж сходишь, а? Я к тебе буду приходить бананы и апельсины с дерева жрать.

– Мне Глинских на фиг не нужен. Как, впрочем, и я ему. Тем более я не разведена.

– Юль, ты подумай…

– Не нужен. Вместе со всеми садами и огородами, – прошипела я.

Тут в саду нарисовался сбледнувший с лица судмедэксперт с «отрубленной головой» под мышкой. К трупам он был привычен, причем ко всяким и разным и в разной степени разложения, а вот со змеями лицом к лицу столкнулся впервые.

– Таня, что ты их таскаешь? – спросил.

– Да вот думаю, забрать их домой или как? Мне бы как раз Лизоньку надо скрестить.

– Какую Лизоньку? – простонал Василий.

– Да девочку мою. Вот с этим, – она подняла вверх правую руку, критически осматривая самца. – У нее муж помер. Я думала купить ей, а тут вон подходящий. Если снесет яиц тридцать… Вообще-то в последний раз снесла тридцать восемь. Потом детки вылупились.

– А у змей бывают двойняшки? – спросил Василий.

– Бывают, – ответила Татьяна, внимательнейшим образом рассматривая добычу на предмет брака.

Я в этом ничего не понимаю и в беседе не участвовала, хотя про двойняшек знала. Татьяна тогда всем знакомым хвасталась.

– А вторая – самка? – Василий кивнул на левую Татьянину руку.

– Угу. Только старая. Нет, пожалуй, возьму-ка я самца себе. Банкир еще купит. Не зря, не зря мы сюда пришли. Как мне интуиция подсказала! А ты ломалась!

– Таня… – хотела я укорить соседку.

– Что «Таня»? У меня бизнес! И вообще чья бы корова мычала! Ты не теряй времени, ищи что тебе надо. Василий, давай помогай Юле. А я пока еще змеек посмотрю. Может, еще где ползают.

– Не надо, – прошептал Василий.

– Что «не надо»? – взъелась на него Татьяна. – Тебе не надо, а мне надо. Я их развожу.

Я решила спасти Василия от обморока, подошла к нему и взяла под руку, свободную от «отрубленной головы».

– Пойдем посмотрим, что тут еще есть, – предложила.

Василий с большой радостью покинул зимний сад и змей.

– Где вы их встретили? – спросила, когда мы осматривали спальни наверху.

– Одна по лестнице навстречу спускалась, вторая по коридору ползла. Если бы не Татьяна… – Он закатил глаза.

– Кстати, это ты делал вскрытие убитой здесь модели? Или только на труп приезжал? Ты сказал Андрею, что Ольгу молотком или чем-то таким по виску шарахнули?

– Я, – вздохнул Василий. – В самом деле шарахнули. Во-первых, не может такого удара быть об рояль! Во-вторых, в месте соударения остались микрочастицы железа. Я же не первый год работаю!

– И?.. – Я с трудом сдерживала возбуждение.

Василий помолчал, вздохнул, потом махнул рукой.

– Только я все буду отрицать, слышишь? Я знаешь, почему сегодня с вами сюда пошел? Потому что хотел тот молоток найти. Ну и… Ты банкира хочешь на чистую воду вывести. И я хочу! И гадость этой сволочи сделать!

– То есть тебя заставили переписать…

– Ага. Надавили с самого верха. Это не первый раз такое. И не последний. Ты сама прекрасно знаешь, к какой категории относится Глинских.

Я вздохнула. Я прекрасно поняла, какое деление имеет в виду Василий. Правосудие по-российски – вещь весьма специфическая и непонятная, например, американцам, у которых закон един для всех, будь ты президент или дворник. У нас же есть каста неприкасаемых, для которых закон не писан. Они могут творить все, что заблагорассудится, и не опасаться наказания. Все сойдет с рук. Могут только схлестнуться друг с другом из-за какого-то лакомого куска. В следующую за ними группу входят банкиры, бизнесмены, чиновники среднего уровня, бандюганы (конечно, не мелочь, а покрупнее), то есть те, кто в состоянии откупиться от «правосудия». Ну и, наконец, третья группа, самая многочисленная, куда входят остальные граждане России, которые откупиться не могут, у которых нет нужных связей и рычагов давления. Их могут привлечь за что угодно, навесить любое преступление (если так выгодно «правосудию» и вершащим его) и делать с ними все, что угодно, – отрабатывать на них удары по почкам, выбивая нужное признание, калечить, даже убить.

– Мне что, больше всех надо? – говорил Василий. – Ну ты сама понимаешь. Это я тебе сейчас после стресса рассказываю… И на Андрея твоего надавили. Вернее… Я бумажку переписал, ему позвонил, сказал: ошибся. Андрюха-то все понял. Потом мы с Олегом, парнем из его отдела, напились. Олег и сказал: да, им тоже звонили с самого верха. Типа: что вам еще надо? Дело передали в суд. Ну и пошел парень по этапу. Не он первый, не он последний. Мы с Олегом несколько раз пили вместе. Потом с Олегом и с Пашкой.

– Про меня что-то говорилось?

Василий помолчал с минуту, пока мы осматривали очередную комнату, и кивнул.

– Чтоб до тебя это все ни в коем случае не дошло. А то полезешь куда не надо.

Потом хмыкнул и хитро посмотрел на меня.

– Лезь, Юля. Чем могу – помогу.

Он помолчал и добавил:

– Знаешь, я, наверное, на первый этаж пойду. Если молоток или что-то подобное тут и есть, то там лежит, не в спальне. И ведь банкир-то возвращался с улицы… Зашел на первый этаж, прихватил орудие убийства и отправился наверх.

• Предыдущая
• 28/82
• Следующая