Все включено: скандал, секс, вино - Жукова-Гладкова Мария - Страница 44

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая

– И Ленка пропала, – добавила Варя.

Андрей тут же попросил ее рассказать про Ленку. Я молчала как рыба.

Это оказалась Варина коллега, с которой они обычно на пару трудились в бане и гостинице. А после той злосчастной ночи ее никто не видел. Андрей уточнил, вместе ли они покидали гостиницу, обслужив клиентов. Оказалось, что нет. В ту ночь Павел Степанович с приятелем пригласили четверых: две девушки, коллеги Вари и Лены, были призваны для охранников.

– Сколько обычно дежурит охранников?

– Когда один, когда два. Но вы не поняли: их взяли не гостиничные. Они же знают, что мы только для клиентов. И они нас за людей не считают, хотя клиенты тут хорошие. Я и говорю, что мне повезло с работой. Вначале нас четверых покормили: так обычно все клиенты делают, а потом Павел Степанович и второй дядька отослали девчонок своим телохранителям.

– Что?! – Мы с Андреем переглянулись.

Значит, в гостинице были еще люди. Те, которых за людей не считают господа. Колобов не воспринимает их всерьез? Не допускает, что это они могли спереть деньги? Ну дела… Я на мгновение прикрыла глаза. Что там говорила Люба Сергею, когда мы только вошли в гостиницу? Он ведь спросил, много ли заехало постояльцев – или что-то в этом роде. А Люба ответила: «Один люкс, три стандартных». Люкс был у Колобова, три стандартных – у Редьки и двух охранников. Плюс прибалт. И мы с Серегой.

По словам Вари, девчонки ночевали в комнатах охранников. Дядька, парившийся в бане с Павлом Степановичем, Лену отпустил первым и пошел спать, а Варя подзадержалась в бане с Павлом Степановичем. В номер он ее в ту ночь не брал, хотя в другие разы обычно оставлял до утра.

– Он – добрый, – всхлипнула Варя. – Неужели он… Неужели его…

Она посмотрела на нас заплаканными глазами.

– К сожалению, – сказал Андрей.

Павел Степанович, по словам Вари, всегда щедро расплачивался с ней и всегда просил именно ее. Он обожал, когда она показывала ему гимнастические номера и изгибалась змеей. На пару с еще одной девочкой (которую потом взял телохранитель) они придумали совместный номер. В ту ночь демонстрировали его в бане. И Павлу Степановичу, и второму дядьке понравилось. Но Варе дядька не понравился.

– Ты его видела впервые?

– Да. Но Лена его знала. И еще одна из наших.

Когда Павел Степанович отпустил Варю, она пошла домой. От гостиницы до ее дома минут двадцать пять пешком. Она никого не встретила по пути: было часа два ночи. А на следующий день, когда ее вызвали в гостиницу, началось такое…

Девчонок, Нину с Таней, оказывается, еще не отпускали. Они все так и находились в гостинице – в своей «рабочей» одежде, но уже без косметики. Варю долго допрашивали.

– Кто? – спросил Андрей.

– Любовь Александровна и Михаил Николаевич.

– Это кто такой?

– Директор гостиницы и Любкин любовник. Он у нее под каблуком ходит.

Мы с Андреем переглянулись. Этого деятеля нам уже доводилось видеть.

Девчонки потом рассказали Варе, что с утра в гостинице начался дикий переполох. Утро – это, конечно, понятие растяжимое. Вопли начались часов в одиннадцать, когда проснулся приятель Павла Степановича и обнаружил пропажу. Варю вызвали в два часа дня, велев матери срочно ее будить и отправлять «на работу». Это был первый ранний вызов на памяти Вари.

– Ты знаешь точно, что пропало? – спросил Андрей.

– Да груз вроде какой-то, – ответила Варя. – Кто мне скажет-то?

Она опять разрыдалась. По ее словам, вернее, судя по тому, что ей рассказали подружки, Павел Степанович с приятелем, телохранителями, Любовью Александровной и Михаилом Николаевичем полдня занимались поисками пропажи. Но ничего не нашли. С пристрастием допросили девчонок, днем – Варю. Врезали пару раз, но потом вспомнили, что девчонкам еще работать надо. Зачем портить товар? Их отпустили.

А позавчера нагрянули другие. Премерзкие типы. Вот тогда ими занялись всерьез… Тем более никто не знал, куда подевалась Лена. С особым пристрастием допрашивали Варю – она была ближайшей Лениной подругой. Но девушка ничего не знала. Ленины родственники тоже ничего не знали: она как ушла в ту злосчастную ночь на работу, так и не возвращалась. У Вари выпытывали адреса, где Лена может скрываться, всех ее знакомых, с которым она могла разработать коварный план или кто ее мог надоумить свистнуть добро. Но что могла сказать Варя? Она только перечислила постоянных Ленкиных клиентов, которых помнила.

– Но Лена не воровка! – сообщила Варя. – Я ее много лет знаю! Мы в параллельных классах в школе учились. И ведь она наверх не поднималась. Дядька ее домой из бани отпустил. Я сама слышала!

Андрей спросил, вышли ли они из бани вместе, в смысле Колобов и Лена? Или Колобов вначале отпустил Лену, а потом ушел сам? Или, может, Лена ушла после того, как Колобов отправился наверх?

Варя задумалась. Думала долго, потом выдала: они уходили вместе, и дядька сказал что-то типа: «Одевайся, домой пойдешь. Ты мне наверху не нужна». Лена оделась, и они ушли. Вместе. Как разошлись в фойе, Варя, конечно, не знала.

– Это надо у Любаши спрашивать, – заметила я.

– Скажет она вам, пожалуй, что-нибудь, – скривилась Варя. Мнение девушки об администраторше, похоже, совпадало с моим. А Любаша оказалась легка на помине. Не зря в народе говорят: помянешь черта… Админстраторша, конечно, больше тянула на ведьму, но тем не менее.

Внезапно мы услышали в квартире возбужденные голоса, затем дверь в Варину комнату распахнулась. На пороге, сверкая глазами, появилась Любаша собственной персоной в сопровождении могучего охранника.

– Мы к вам попозже сами заскочим, – сказал Андрей нейтральным тоном. – У нас к вам накопились вопросы, так что будьте в гостинице или оставьте домашний адрес. А пока, пожалуйста, покиньте чужую квратиру. Вы нарушаете право граждан на неприкосновенность жилища.

У Вари началась истерика. Люба заорала, ни на кого не обращая внимания, сопровождавший ее телохранитель угрюмо молчал. За спинами непрошеных гостей маячили Варина мама и средняя сестра, из комнаты младшей внезапно раздался голос Ильи Лагутенко. Боже, еще одна поклонница, теперь – «Мумий Тролля»! И что тут бывает, когда каждая из девочек включает своего любимца?! Правда, голос Лагутенко заставил замолчать Любашу. Как я заметила, средняя сестра отступила назад – и почти сразу же из большой комнаты донесся речитатив ДеЦла, жалующегося, что родители его не понимают. Оглядевшись, я не заметила магнитофона в Вариной комнате. Но тут до ушей собравшихся, заглушая ДеЦла и Лагутенко, попытался докричаться Киркоров…

Именно он и привел в чувство временно опешившую Любашу.

– Да у вас тут сумасшедший дом! – рявкнула она.

Варя вполне резонно заметила, что если бы ей больше платили, она купила бы себе отдельную квартиру, где спокойно слушала бы только «Руки вверх!».

– Да, почему вы не поднимаете Вареньке зарплату? – раздался сзади мамин голос. – Вы разве не знаете, что она у нас единственная кормилица? Я – безработная, девочки еще школьницы…

– Так устраивайтесь на работу! – рявкнула Любаша, багровея. – А то сидите на шее у дочери!

– Так меня не берут! Вот вы, например, почему меня не берете? Я к вам сколько раз приходила наниматься? Вы же меня не взяли! Ни администратором, ни горничной. Никем! Я что, враг своей дочери? Думаете, мне хочется, чтобы она свою молодость на всяких старых похотливых козлов губила? Но меня-то никто не берет! Я что, не могу администратором работать?! Вы работаете, а я что, хуже? Думаете, я не способна полы мыть? Постели за вашими развратниками убирать?

Любаша в долгу не оставалась и вопила еще громче Вариной матери. Сестры тоже сделали звук в своих магнитофонах погромче, и теперь Киркоров, ДеЦл и Лагутенко орали так, что у меня начала болеть голова. Правда, никто из соседей в стену не стучал. Или тут такие толстые стены? Мне было сложно определить возраст дома, но довоенной постройки – точно, возможно, более старый.

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая