Все включено: скандал, секс, вино - Жукова-Гладкова Мария - Страница 15

• Предыдущая
• 15/69
• Следующая

– На оплату услуг адвоката? – процедила я.

– Зачем тебе адвокат? Ну если только с издательством судиться или с телеканалом, или лично с Новиковым и денег больше требовать. – Серега хохотнул. – Забудь обо всем.

– О чем именно? – уточнила я.

– Вот это уже другой разговор. Никаких трупов у меня в багажнике не было и быть не могло.

Сергей помолчал немного и процедил:

– Я убью ту суку, которая его туда запихала.

Я молчала, ожидая продолжения. Оно не замедлило последовать:

– Мы провели вместе весь вечер и ночь. Ах да, ты еще успела пообщаться с тестюшкой. Значит, мы немного поругались, ты вспылила, а после общения с тестюшкой решила, что тебе все-таки лучше провести остаток ночи со мной. Утром мы поехали мириться… Сейчас подумаю, куда лучше: к тебе или ко мне?

– Да уж, покажи мне свое новое гнездышко, – сказала я с ехидством.

– Ради бога.

Гнездышко оказалось уютной двухкомнатной квартирой (мне при обмене моей на эту пришлось бы вносить большую доплату) с двумя комнатами, расположенными в двух концах коридора. В центре имелось ответвление, ведущее в кухню. В нем же располагались удобства. Коридор был широким (в два раза шире моего) и длинным (в два раза длиннее моего). Ремонт тут делали совсем недавно и вбухали в него много денег. Квартира была обставлена роскошно, но безвкусно. Сразу чувствовалось, что в ней никто не живет. Отсутствовали милые безделушки, сувениры, цветы в горшках и все то, что встречается там, где давно и постоянно живут люди.

– Можешь лечь поспать. Мне нужно позвонить, а потом, наверное, сгонять в одно место.

– Заснешь тут, пожалуй, после всего, – буркнула я и отправилась в душ.

Когда вышла, обернувшись большим махровым полотенцем, Сергей брился.

– Я сейчас уеду часа на два. Потом отвезу тебя домой. Трубку не снимай. У тебя сотовый с собой?

Я кивнула.

– Пожалуйста, звони по нему. Я скоро.

Он в самом деле уехал, а я отправилась в спальню и не заметила, как заснула.

Короткую юбку я надела, поверх – легкий плащик, чтобы не светить ногами, пока не требуется, и не искушать, кого не надо. Насчет высоты каблуков задумалась… На высоком неудобно вести машину. Остановилась на пятисантиметровом. Достаточно.

Старший проповедник (или как он там у них называется) при виде меня (когда ветер, гуляющий на Арсенальной набережной, откинул в сторону полу плаща) демонстративно кашлянул.

– Мне один старый рецидивист посоветовал так одеться, – пояснила я с милой улыбкой.

Старший проповедник опять кашлянул, пряча улыбку.

Я до последней минуты не знала, попадем ли мы в камеры или нет. На всякий случай у меня была приготовлена для Сереги еще одна малява. Ее-то я уж как-нибудь скину, но мне так хотелось увидеть его самого…

Мы попали. И я смогла увидеть его…

– Опять каких-то проповедников несет, – обсуждали сокамерники. Приватизатор (внешне напоминающий одного известного государственного деятеля), который чалился в Крестах больше года, несмотря на то, что писал письма во всевозможные инстанции, включая своего «крестного», благодаря сходству с которым и получил погоняло, даже не мог точно сказать, какие они по счету за этот год.

А потом дверь в камеру распахнулась, и появилось видение. Наступило гробовое молчание, мужчины закрывали и снова открывали глаза, чтобы удостовериться: видение на самом деле из плоти и крови…

– Господа, вы не будете возражать против съемки? – спросила Юлька, демонстрируя свои обалденные ноги. – Американские проповедники привезли вам благотворительную помощь и желали бы взглянуть на условия содержания. Они также хотят знать, чего вам недостает. Их благотворительная миссия готова оказать посильное содействие в улучшении условий содержания заключенных в российских тюрьмах и следственных изоляторах.

Против съемки не возражал никто, причем Юлька обратилась к каждому лично. Все кивали, глядя на Юлькины ноги. Сергей был, пожалуй, единственным, кто поднял взгляд на ее лицо.

Юлька ему незаметно подмигнула. Потом на ее глаза навернулись слезы, но она быстро взяла себя в руки и тут же сунула микрофон под нос Приватизатору, оказавшемуся к ней ближе всего.

Приватизатор, несколько минут назад хаявший иностранных проповедников на чем свет стоит, выдал благодарственную речь, достойную своего «крестного» (но тот никогда так искренне не благодарил ни Международный валютный фонд, ни Международный банк реконструкции и развития, ни прочие организации), долго тряс руку старшему в группе от имени всего спецконтингента, правда, в процессе чуть не окосел. Юлька-то стояла сбоку, давая указания оператору.

А потом был ее прощальный взгляд… Но это был взгляд, дающий надежду.

Сергей понял, что справится. Он выйдет отсюда. А потом… На Юльку выпадет дождь из бриллиантов. Баксов. Всего, что она захочет. Всё – ее.

Меня разбудил Сергей. Я посмотрела на часы и удивилась: проспала три с лишним часа. Или сказалось вчерашнее и сегодняшнее недосыпание?

– Вот твои фотографии, – сказал он, протягивая мне пачку. – Ленту презервативов ты хорошо засняла. Жду репортажа.

Я села на кровати и принялась рассматривать снимки. Но не получилось. Вернее, Сергей не дал. Он рванул снимки из моих рук, и они рассыпались по полу, затем рванул на себя одеяло – и оно отправилось вслед за снимками. Затем он начал срывать с себя одежду, кидая ее на пол, и наконец оказался рядом со мной. В его глазах горела страсть. Приятно осознавать, что ты так возбуждаешь мужчину одним своим видом… Да еще и не накрашенная по полной программе. Правда, как я помнила, Серега всегда любил будить меня по утрам и заниматься любовью, пока я еще не совсем проснулась. Он несколько раз говорил мне, что я больше всего возбуждаю его именно такая – расслабленная и не успевшая собрать всю свою стервозность в кулак.

– Я хочу тебя, Юлька! – прошептал Сергей, как выкрикнул.

Я закрыла глаза, отдаваясь удовольствию. Тепло разливалось по всему телу и превращалось в жар. Я чувствовала, как затвердела грудь, набухли соски, как влага пропитала трусики, которые недолго оставались на мне. Они полетели вслед за фотографиями и одеялом. Там же оказалась и футболка, в которой я спала.

Потом я конвульсировала, широко раздвигая ноги, затем обхватывала ими его тело, потом – не помню… Он скрипел зубами, сдерживая животный вопль. Я кричала. Или мне показалось, что кричала? Вроде звонил телефон. Моя голова металась по подушке, я тяжело дышала, обливаясь потом. Кончила, потом еще раз. И чувствовала, как Сергей ударами выплескивал в меня обильную лаву.

Затем он перекатился с меня и в изнеможении застыл рядом, полностью опустошенный. Я лежала с закрытыми глазами, мысли, вернее, способность мыслить постепенно возвращалась.

Зачем мне это? Нет, не это – с этим вопроса нет, тут все на пять с плюсом, но зачем мне новые страдания? Ведь он принес мне столько боли, когда женился на другой. И начинать все сначала? Снова рыдать в подушку, когда его нет рядом?.. И ведь он меня еще во что-то втянул…

– Сережа, – тихо произнесла я.

Он потянулся ко мне и поцеловал в губы – нежно, без какого-либо намека на животную страсть.

– Ты – самая лучшая, Юль.

– М-мм, – простонала я, не открывая глаз.

– Юль, ты примешь меня назад? Ну скажи: разве нам плохо вместе?

– М-мм, – опять мурлыкнула я неопределенно.

– Так я собираю вещи? Или здесь можем жить, если хочешь. Где скажешь.

Я обещала подумать. Я не могла сказать «нет» после такого великолепного секса. И вообще не этого ли я хотела все время, пока он жил у Аллочки? Хватит уж показывать свою гордость. Напоказывалась. Настрадалась. Зачем страдать и рыдать в подушку, когда можно этого не делать?

Он отвез меня домой, поцеловал в щечку и отъехал, обещая позвонить вечером. Теперь-то уж я точно не буду бросать трубку. В любом случае, мне необходимо быть в курсе событий, не касающихся личной жизни.

• Предыдущая
• 15/69
• Следующая