Секретная миссия супермодели - Жукова-Гладкова Мария - Страница 62

• Предыдущая
• 62/74
• Следующая

Убитый был известен под кличкой Водолей.

Наконец мы приземлились в аэропорту Хельсинки, получили свой багаж и вышли на улицу.

– Такси берем? – спросил Вахтанг, извлекая пачку евро.

Ну каких только денег нет в карманах дорогого Вахтанга Георгиевича! По-моему, он даже не заметил пропажу стодолларовой купюры – той, что у него выманила Инга. Что такое сто баксов для дорогого господина Чкадуа? Копейки.

– Поедем на автобусе, – заявил Никитин.

– Слушай, дорогой, – открыл рот Вахтанг Георгиевич, – какой автобус? Я в жизни на автобусах не ездил. Неужели ты думаешь, что на старости лет…

– Вы не на старости, а во цвете, – вставила я.

– Спасибо, Наташа, – ответил Вахтанг и снова повернулся к дяде Саше: – Дорогой, ну не надо на автобусе, а? Машину возьмем, поедем куда скажешь… Как белые люди.

Но дядя Саша был тверд в своем решении. Более того, мы сели даже не в «финнэйровский», регулярно курсирующий между аэропортом и центром города, а в обычный рейсовый. Правда, поездка в нем не очень напоминала езду в общественном транспорте Петербурга: кроме нас, в него сели только двое, да и потом салон так и не заполнился, свободные места оставались.

– Запомните на всякий случай, – инструктировал дядя Саша. – Шестьсот пятнадцатый. Останавливается на площади у железнодорожного вокзала. Если стоите лицом к вокзалу, то справа, а «финнэйровский» слева.

– Зачем нам это запоминать, дорогой? – угрюмо спросил Вахтанг Георгиевич, вынужденный на старости – или во цвете – лет осваивать езду общественным транспортом, пусть даже и финским. – Ты думаешь, дорогой, что я перейду на автобусы? Я тогда себе свой персональный куплю. И вообще…

– Может пригодиться. Мало ли что.

– А что? – вставила я.

– Неизвестно, какая машина может остановиться, если станете ловить. А тут – гарантия.

Я решила, что дядя Саша, как обычно, прав, и поинтересовалась, когда и где мы встречаемся с Марисом. Никитин объяснил, что тот будет ждать нас в машине.

– Что, в аэропорту не мог встретить? – огрызнулся Вахтанг.

– На моей? – спросила я.

– Не все сразу, – спокойно сказал дядя Саша и вначале ответил мне: – Нет, Наташа, твоя осталась дома, на твоей обычной стоянке, как вы и договаривались. Здесь будет другая тачка, с финскими номерами. Зачем привлекать лишнее внимание питерскими?

Мы вышли там, где велел дядя Саша, и завернули за угол. Одна из машин, стоящих у поребрика, тут же мигнула фарами. Никитин направился к ней, я шла следом, Вахташа замыкал шествие, водрузив на себя свою большую сумку и мой многострадальный рюкзак. Настоящий джентльмен господин Чкадуа.

Марис открыл дверцы «семерки» «БМВ». Никитин опустился на переднее место пассажира, мы с Чкадуа устроились сзади. Вахтанг был хмур, у меня тоже испортилось настроение.

Шулманис сразу же тронулся с места. Похоже, что Хельсинки и окрестности он знал очень неплохо. Я не задавала вопросов, куда мы едем. Ни Никитин, ни Шулманис нам с Вахташей ничего не сообщали, а беседовали между собой. Дядя Саша рассказывал последние новости, Марис чего-то лопотал про ситуацию в Питере. Я вначале прислушивалась, а потом отключилась, глядя в окно. Как они мне все надоели! На работу бы устроиться, что ли? Надо будет напомнить Марису про его обещания. «А зачем откладывать дело в долгий ящик?» – решила я и тронула его за плечо:

– Марис!

Они с Никитиным тут же повернулись ко мне.

– Да?

– Как насчет работы?

– Какой работы? – не понял Шулманис. Дядя Саша и Вахтанг в удивлении уставились на меня.

– Манекенщицей, конечно. Больше-то я ничего не умею делать.

– Какая сейчас к черту работа?! – заорал дядя Саша.

– А почему бы мне не поработать? – с невинным видом поинтересовалась я. – Марис, ты что, забыл про уговор? Или, может, мне вернуться в Питер?

Последняя фраза им совсем не понравилась, и Марис с дядей Сашей начали убеждать меня, что мне там совсем незачем появляться, да и небезопасно.

– И вообще, что тебе не живется спокойно? – выпалил дядя Саша. – Разъезжаешь по миру на халяву, ешь, пьешь, спишь, загораешь. Мужики вокруг тебя вертятся. Мне бы такую жизнь.

– Вот и живите ею. А мне надоело, – заявила я. – Я хочу домой.

– Только твоих истерик нам и не хватало! – вспылил дядя Саша.

Меня поддержал Вахтанг Георгиевич, заявивший, что нечего держать девушку, если ей больше не хочется путешествовать в определенной компании. Я заверила Вахташу, что в его обществе я с радостью продолжу путешествие, и поинтересовалась, не желает ли он проводить меня домой. Вот чего-чего, а домой Вахташа никак не желал. Оно и понятно: у Вахташи там были свои проблемы.

Дядя Саша с Марисом сменили тактику и стали убеждать меня еще немного попутешествовать. Мое плохое настроение они объясняли случившемся в гостинице, говорили, что скоро я все забуду (ой ли?) и опять буду радоваться жизни. Потом Марис сообщил то, что, наверное, собирался отложить на потом: оказалось, что в самое ближайшее время мы планировали вылет в Грецию, где «все есть».

– И что мы будем делать в Греции? – спросила я.

– О, это очень кстати, – вдруг подал голос Вахтанг, и я с удивлением посмотрела на него. Как, впрочем, и Марис с дядей Сашей.

– А ты-то что собираешься там делать? – поинтересовался дядя Саша.

– Да есть кое-что… – уклончиво ответил Вахташа.

Я тут же вспомнила, что он ведь не только Вахтанг Георгиевич Чкадуа, а еще и Константинос Колиастасис, о чем, пожалуй, Марис с дядей Сашей не подозревали, а я знала от своего предыдущего. Сообщать известную мне информацию (информация – сила, как учил дядя Саша) я никому не стала, а решила для себя, что, очень возможно, присоединюсь к Вахташе, когда мы окажемся в Афинах или где там еще. У него, как я видела, настроение поднялось, и он уже явно планировал какие-то мероприятия в Греции, осуществление которых, пожалуй, не предусматривало участия Мариса с дядей Сашей. Но я в них поучаствую – в любом качестве. Прицеплюсь к Вахташе, как пиявка, а там видно будет. Мне очень захотелось отделаться от Шулманиса и Никитина, потому что я чувствовала, что меня все глубже и глубже затягивают в какую-то игру, причем втемную. Хоть бы сказали, что меня ожидает. Но они молчали.

Наконец мы остановились у какого-то дома – то ли это был пригород Хельсинки, то ли уже какой-то другой город. Я не стала уточнять. Мне выделили комнату, Вахташе тоже. Марис с дядей Сашей разместились еще в одной.

Я слышала, что в доме звонил телефон. Трубку снимал Шулманис и говорил на каком-то иностранном языке – то ли финском, то ли латышском. Я не знала ни того, ни другого, поэтому определить не могла. Но это точно был не английский, которым я теперь усиленно занималась по предоставленному дядей Сашей учебнику – делать-то все равно было нечего.

После обеда Марис сообщил, что «ребята» прилетят сегодня вечером. Самолет приземляется без пяти семь, он поедет их встречать.

– Какие ребята? – не поняли мы с Вахтангом.

– Гунар с Мартыном. Ваши знакомые.

– А им-то что здесь делать?! – заорали мы с Чкадуа, не имевшие ни малейшего желания с ними встречаться.

– Это мои друзья, – сообщил Марис. – И нам нужны помощники.

Я высказала все, что думаю о Мартыне и Гунаре. Вахтанг поддакивал. Ему, как я поняла, тоже страшно не хотелось видеть эту команду. Я все-таки решила выяснить, что же произошло прошлой ночью – ну хотя бы для того, чтобы точно знать, не придется ли мне ночевать в одном доме с насильниками.

– И вообще, – заявила я, – я переселяюсь в комнату к Вахтангу Георгиевичу. Вы, надеюсь, не против?

Чкадуа был совсем не против.

– Они не насильники, – сообщил Марис. – Вы просто не знаете, что там произошло.

– Можно подумать, ты там был, – фыркнула я.

– Не был, – согласился он, – но выслушал отчет своих людей. И у них нет оснований мне врать.

– Как бы не так, – фыркнул Вахтанг.

• Предыдущая
• 62/74
• Следующая