Секретная миссия супермодели - Жукова-Гладкова Мария - Страница 14

• Предыдущая
• 14/74
• Следующая

Вахтанг был очень рад лицезреть нашу компанию. Меня в виде старушки он вначале долго рассматривал, ничего не понимая. Я на какое-то время забыла, что выступаю не в своем привычном обличье. Говорила я теперь нормальным голосом, да и Марис с дядей Сашей воспринимали меня как обычно, словно не замечали маскарада. Надо отдать должное Чкадуа, он быстро въехал в суть, посмеялся, похвалил гримера (дядю Сашу) и перешел к делу.

Ему нужно было скрыться. Две пули, извлеченные из его тела, лежали на тумбочке рядом с кроватью – Чкадуа решил оставить их на память. Он не стал уточнять, кто в него стрелял. Как я поняла из его туманных намеков, Вахтанг Георгиевич сам точно не знал, кто именно. У него имелись несколько кандидатов на роль заказчика, следовало выяснить, кто из них решился на столь кардинальные меры и почему. Господину Чкадуа совсем не хотелось принимать в себя еще одну партию свинца.

Он ни словом не обмолвился про свое второе гражданство – греческое. Я, конечно, тоже молчала как рыбка. Не хочет говорить – его дело. Заказчики, пославшие за ним людей, вполне могли знать про бизнес Вахтанга в Греции. Скорее всего, глубокой норы у него не было. Или еще не успел соорудить, или такой необходимости пока не возникало. Но вот теперь Вахтангу Георгиевичу потребовалось надежное укрытие.

Шулманис опять предложил поехать в Латвию (как и в случае со мной). Вахтанг весьма подробно расспросил про условия, в которых придется жить, если он согласится на вариант Мариса. Как я поняла из разговора, господин Чкадуа очень любил комфорт, а общий душ в конце коридора остался для него воспоминанием далекого детства.

– Правда, женщин там много, – заметил Марис. – А мужчин – нехватка.

После этой фразы Шулманиса Вахтанг Георгиевич тут же навострил свои большие уши. Женщин господин Чкадуа любил даже больше, чем комфорт.

– Латышки? – тут же уточнил он.

– Всякие есть, – ответил Марис.

– И ждут настоящих мужчин? – Вахтанг Георгиевич уже облизывался, словно кот перед блюдцем сливок.

– Да, вообще-то, всяким будут рады, – ответил Марис.

Чкадуа задумался. Ему надо было исчезнуть из Петербурга. И если для спасения своей шкуры требуется пойти на временные неудобства, нужно на них пойти. Родная шкура ведь очень дорога ее носителю. Наверное, так рассуждал Чкадуа, принимая решение, а обещанные в большом количестве женщины, жаждущие мужчин, должны были несколько смягчить предстоящее отсутствие комфорта. Да и в компании с моей персоной ему там будет очень неплохо, как, подмигивая, намекнул грузинский мужчина. Дядя Саша заметил, что он лично будет выступать в роли моей дуэньи (так, и он тоже собрался в бывшую братскую республику?), а следовательно, господину Чкадуа не следует особо раскатывать губу.

В общем, взвесив все «за» и «против», Чкадуа согласился поехать с нами в Латвию, дал Марису координаты человека, с которым следовало связаться насчет его паспорта, заверил, что Шулманису за его услуги хорошо заплатят.

– Слушайте, – серьезным голосом обратился к нашей компании Вахтанг, – а почему вы все-таки меня спасли? Вы же меня не знаете. Вот только Наташа…

Как и никто из нас (я имею в виду себя, Мариса и дядю Сашу), в благотворительность он не очень верил. Законы жизни приучили его к тому, что ничто не делается просто так. За любую услугу надо платить. Каждое действие имеет под собой какой-то корыстный интерес.

– Итак, чем я могу быть полезен вам? – поинтересовался Чкадуа.

Марис пояснил, что ищет свою девушку. Мы с дядей Сашей промолчали.

Выслушав внимательно Шулманиса и уяснив, в чем его подозревают, Вахтанг долго смеялся.

– Раз я человек восточный, значит, у меня должен быть гарем? Это вы так рассуждали? Но я же не шах и не султан какой-нибудь. И у меня, кстати, Тамара есть. В Тбилиси. Моя царица. А тут я… ну, балуюсь. – Мне опять подмигнули. – А чтобы женщину силой держать – это не для меня. Это унижает достоинство мужчины. Я люблю, чтобы женщина сама хотела отдаться мне. По доброй воле. Нехорошо женщину заставлять. Не по-мужски. Да и любят меня женщины, правда, Наташа?

Тут я спросила у него, не играл ли Вахтанг Георгиевич на меня в карты с господином Волошиным и как это согласуется с тем, чтобы женщина отдавалась по доброй воле.

– Играл этот… нехороший человек, – подобрал выражение Чкадуа. – Дубовицкий. Гнида, вошь. Не уважаю. Не терплю. Женщиной восхищаться надо, на пьедестал ставить, а этот… Но, может, он как мужчина – ничто? – Вахтанг снова хитро подмигнул мне. – Поэтому и пытается брать женщин силой? Они его самого не любят, а только за деньги и соглашаются? А?

– Мы отошли от темы, – заметил Марис.

– Нет уж, давайте закончим с картами, – заявила я. – Вахтанг Георгиевич, скажите, пожалуйста, что произошло в тот вечер? Я говорю об игре.

Чкадуа помолчал немного, а потом заявил очень серьезно:

– Подонок твой Волошин. Если мужчина решает играть на свою женщину, я его не уважаю. И больше дел с ним иметь не стану. Ты с ним рассталась?

– Конечно, рассталась! Я, как только узнала, вещички собрала и сделала ноги. Знаю, что он ищет меня по городу. Поэтому и собираюсь составить вам компанию в Латвии.

– Вот и хорошо. Отдохнем вместе. Ну а что играл он на тебя… Этот нехороший человек зацепил твоего на крючок и держал… Не буду говорить, как… Я и не знаю всех деталей. Это другая история. Настоящий мужчина плюнул бы ему в лицо и ушел. Пусть бы деньги потерял, пусть бы квартиру-машину проиграл, но не женщину! Гавнадий сказал: или на Наташу играем, или разговоров никаких вообще не будет. При свидетелях. Твой проиграл. Но это и неудивительно.

– Почему? – спросили мы втроем.

– Я выяснил потом… Гавнадий – бывший шулер. Отошел от карточных дел, занялся бизнесом. Бизнесмен хренов… Так и делает свой бизнес. Люди ему проигрывают – и он получает то, что хочет. Вот и приподнялся. А сам – дерьмо. Я понимаю, когда ты оказываешься хитрее конкурента, сделку у него уводишь – я сам такой! Ты оборотистее, ты умнее, ты быстрее! Я – купец, понимаете? Купец! И другого купца всегда пойму. Купец с купцом всегда договориться смогут. Но не шулера! Шулера не пойму, договариваться с ним не стану! Шулеров я презираю!

– А сами играете, Вахтанг Георгиевич? – поинтересовался дядя Саша.

Чкадуа покачал головой.

– В карты – нет, в рулетку – нет. С судьбой играю. Рискую. Деньгами, имуществом, жизнью, наконец! Но своей, только своей! А в карты никогда не играю. Несерьезное это дело. Не для мужчины. Мужчина работать должен, деньги зарабатывать. И тратить! Деньги существуют для того, чтобы их тратить. На удовольствия, на женщин! Хорошо покушать, с друзьями посидеть…

– Но ведь картежники тоже деньги зарабатывают! – заметил Марис.

– Зарабатывают, дорогой, зарабатывают… – протянул Вахтанг. – Но не так, как надо. Мужчина работать должен! А не за столом в карты играть.

– Вахтанг Георгиевич, – снова обратился к Чкадуа дядя Саша, – то есть вы хотите сказать, что Геннадий Дубовицкий заработал весь свой капитал карточной игрой?

– Ну не совсем, не совсем, дорогой… Первоначальный капитал оттуда. Потом по ходу дела партнеров облапошивал… Получал то, что хотел, а по-другому не мог заиметь… Вот как тебя, Наташа.

– Он меня не получил! – закричала я. – И не получит!

– А что ты-то в городе еще сидишь? – серьезно посмотрел на меня Вахтанг. – Немедленно уезжай в Латвию. Мы потом приедем. Тебе опасно здесь оставаться.

– Я обещала Марису помочь найти его девушку, – заявила я. – Потом мы уедем все вместе.

Разумеется, я предпочла бы уехать без девушки Мариса, но вслух в этом признаваться не следовало.

Вахтанг молчал, думая о чем-то своем. Мы тоже не произносили ни звука. Первым молчание нарушил Марис:

– Вахтанг Георгиевич, как вы считаете, у этого самого Дубовицкого может быть гарем? Судя по тому, что я о нем уже услышал, – вполне.

– Вот я как раз сейчас и думал об этом, дорогой, – признался Чкадуа. – Бывал я у него на дачке… Он там иногда компании собирает, как раз в картишки перекинуться…

• Предыдущая
• 14/74
• Следующая