Настоящая принцесса и Бродячий Мостик - Егорушкина Александра - Страница 3

– А мне вовсе и не страшно… – громко сказала Лиза, хотя зубы у нее предательски застучали. – И н-н-ничуточк-к-ки. И ни к-к-капельки. Сейчас пойду домой. Только вот вспомню, куда мне идти – и пойду. А то Бабушка разволнуется. Да и есть хочется.

Звук собственного голоса успокоил ее, но черные тени закачались еще быстрее, будто прислушиваясь к Лизиным словам. Лиза зажмурилась и поджала ноги. «Все очень просто, – сказала она себе, продолжая стучать зубами. – Я на них не смотрю, я их не вижу, я составляю план. Надо заглянуть в каждую арку по очереди», – сообразила она и уже стала собираться с духом, чтобы отправиться вброд через лужу, но тут даже сквозь зажмуренные веки ощутила, что шуршащие черные тени подползли совсем близко. Лиза вскочила и открыла глаза. Так и есть! Они заполонили всю площадку, а одна, змеясь по земле, скользила прямиком к Лизе.

Лиза, стараясь не завизжать, завертела головой: «Надо бежать! Может быть, вон туда? Или туда? Нет, если я побегу, они меня догонят…» Она вжалась в спинку качелей. И неожиданно в рыжей Лизиной голове возникла и закрутилась привязчивая мелодия того самого «Чижика-Пыжика», о котором с таким отвращением говорила Гертруда. И, сама не зная почему, Лиза вдруг принялась дрожащими губами насвистывать эту простенькую песенку.

При первых же звуках тени замерли на месте, а через несколько тактов…

Они…

…принялись отступать!

Тени стремительно ползли прочь, они бежали, они исчезали! А потом над одним из подъездов загорелся фонарь. Потом над соседним… И еще один. «Чижик-Пыжик, где ты был…» – Лиза все насвистывала и не могла остановиться.

– Мяу? – прозвучало в двух шагах от Лизы. Она обернулась и перевела дух. На краешке песочницы сидел черный бродячий кот с белой грудкой. Из полутьмы возник еще один, серый в полосочку, и чинно сел рядышком с черным. Затем к ним присоединился белый в рыжих пятнах.

– Мяау! – раздалось с противоположной стороны двора. К песочнице двинулся четвертый кот, просто рыжий, да еще и с рваным ухом.

– Привет, – на всякий случай сказала им Лиза. Теперь, когда тени исчезли и зловещий шорох умолк, а рядом, как по мановению волшебной палочки, появились коты, страшно уже не было. Очень хотелось погладить кого-нибудь из четверых, но…

Черно-белый кот гибко спрыгнул с песочницы и, изящно лавируя по отмелям огромной лужи, двинулся к Лизе.

– Мурремурр, – он посмотрел ей в лицо, сощурил янтарно-желтые глаза и выгнул спину. Затем потерся о Лизины ноги, развернулся и направился к самой дальней арке. Лиза в полном недоумении смотрела ему вслед. Кот остановился, оглянулся и муркнул, на этот раз уже вопросительно:

– Мяомурр?

Лиза подхватила папку и скрипку и, стараясь ступать по следам кота, поспешила за ним. Как это ни странно, она ни разу не зачерпнула воду ботинками. Кот уверенно вел ее за собой и время от времени оглядывался, словно хотел убедиться, что Лиза не потеряется. Арка вела в другой двор, совершенно нормальный двор, даже красивый, со сквериком, с множеством уютно светящихся оранжевым и желтым окон. А за коваными воротами, освещенными чугунным старинным фонарем, шумела улица, мерцали вывески и, расплескивая лужи, неслись машины…

У ворот кот сел, аккуратно уложил хвост вокруг лапок и еще раз мяукнул:

– Мяоау!

– Спасибо! – на всякий случай сказала Лиза. Кот будто только того и ждал: даже не посмотрев ей вслед, он скользнул в подвальное окошко и растворился в сырой темноте.

Облегченно вздохнув, Лиза миновала ворота и очутилась прямо напротив своего собственного дома. На всякий случай она обернулась.

Никаких кованых ворот уже не было, и старинного фонаря тоже – обычная стена, ровные ряды окон, задернутые занавески, голубые отсветы телевизоров… Лиза тяжело вздохнула, посмотрела на часики и принялась рыться в кармане в поисках ключа. А ведь до конца урока еще пятнадцать минут. Сейчас придется что-то объяснять Бабушке.

Высунув от усердия язык, Лиза повернула в замке ключ и бочком проскользнула в дверь. На душе было противно, и даже аромат прославленных Бабушкиных сырников ничуточки не улучшил Лизиного настроения.

– Елизавета! – загремела Бабушка из кухонных далей. – Ты прогуляла музыку?

– Бабушка! – Лиза решила сознаться с порога. – Меня Гертруда Генриховна выгнала! Совсем!

В кухне загрохотало, в освещенном дверном проеме показалась Бабушка и устремилась к Лизе.

– Как выгнала? Ты что, подложила ей дохлую мышь?!

– Я старалась! Я ничего… А она говорит, заниматься не будет больше! Позвонит тебе… Я играла, а Визирь шлепнулся, а Гертруда как заорет…

– Гертруда Генриховна, – поправила Бабушка строгим профессорским тоном, продолжая гладить по рыжей голове уткнувшуюся ей в шаль Лизу. – Какой визирь?

– Я ей все играла как надо! Правда! Мне даже самой нравилось! А она на «вы» меня стала называть, представляешь? А он почему-то упал!.. А она как закричит! И он как завопит!.. И выгнала!

– Может, лучше переоденешься и пойдем пообедаем? – неожиданно предложила Бабушка.

От волнений Лиза проголодалась и после супа и второго съела еще четыре сырника. Бабушка пила кофе, задавала вопросы и с удовольствием любовалась, как Лиза ест. Хотя корм был, к сожалению, не в коня: Лизе, с рождения маленькой и тощенькой, похоже, предстояло быть такой и впредь, несмотря на завидный аппетит. Поставив перед внучкой чашку какао, Бабушка сказала, что теперь ход событий ей более или менее ясен: Лиза хорошо сыграла гаммы и упражнения, потом начала разбирать с листа Мендельсона, и тогда новый Гертрудин попугай свалился с жердочки, а сама Гертруда Генриховна разгневалась.

– Не то чтобы мне что-то стало понятно, – призналась Бабушка, – одно могу сказать: ты тут ни при чем. И не она не будет больше с тобой заниматься, а ты с ней. Обидели мою маленькую! (На это Лиза фыркнула.) Не расстраивайся, Лиллибет, настоящие принцессы не огорчаются, когда на них кричат всякие там, они держатся прямо и гордо поднимают голову!

Лизе не очень хотелось именно сейчас играть в «настоящих принцесс» – любимую Бабушкину педагогическую игру; тем не менее она выпрямилась и задрала нос, но сразу же опустила его обратно и уставилась в чашку, разрисованную голубыми цветами:

– Она сказала, что из меня ничего не выйдет.

– И ты что, ей поверила? – удивилась Бабушка.

Лиза тоже удивилась: учительница же сказала, значит, правда. Лиза привыкла считать, что взрослые всегда правы, тем более учителя. Даже когда повышают голос.

– Ах, ну да, – поняла ее Бабушка и надолго замолчала. Лиза рассеянно утянула и съела еще один сырник.

– Ладно, – сказала Бабушка наконец. – Давай делай уроки, а я пойду всем звонить. Гертруде твоей…

– Гертруде Генриховне, – поправила ее Лиза. – Бабушка, а что значит имя «Гертруда»?

– «Драгоценное копье». Видимо, твоя наставница старается если разить, так наповал, – ответила Бабушка и удалилась.

Звонок Горгоне много времени не занял. Повесив трубку, Бабушка вошла, постучав, в комнату Лизы и некоторое время стояла на пороге и смотрела, как та сочиняет по-английски рассказ на тему «Моя квартира».

– Я слышу, ты тут, – не поднимая головы от тетрадки, сказала Лиза. – У тебя шпилька из прически сползает. Бабушка, а если я пишу про мою комнату, стоит описывать игрушки? – Она показала на плюшевую голубую свинью, жившую на диване. – А как будет «плюшевый?»

– Посмотри в словаре, – Бабушка тихо уплыла, и на кухне снова затренькал телефон.

Доделав уроки и запихнув тетрадки в рюкзак, Лиза вспомнила было о своем намерении полистать Брэма, но взглянула на футляр, позабытый в углу, и ей стало совестно. Она очень любила свою скрипочку, простенькое фабричное изделие, и сейчас ей казалось, что Горгона накричала даже не столько на саму Лизу, сколько на ни в чем не повинный инструмент. «Да еще я сама хотела ее выбросить! Правда, всего на секундочку, но ведь ужасно хотела же, значит, считается», – покаянно подумала Лиза. Когда-то Бабушка объяснила крошечной Лизе, что у уважающего себя музыкального инструмента должно быть собственное имя, и назвала первую малюсенькую скрипочку Виви. Нынешняя скрипка была уже третья по счету, большая, взрослая, и звали ее Виви Третья. Открыв футляр, Лиза раскутала зеленый шерстяной платок и погладила теплое дерево. «Виви, прости меня, пожалуйста, это все из-за Горгоны», – прошептала Лиза, и уже хотела устроиться на диване с книжкой, как в дверь снова постучала Бабушка.