Оппозиция: выбор есть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 46
- Предыдущая
- 46/97
- Следующая
Я сказал и белорусским демократам, и мадам Шапиро, что мы говорим на разных языках. Причем разница не в мелочах, а в самом отношении к жизни. Трудно дать определение их языку и их мышлению. Не желая никого обидеть, я бы сказал, что это – язык и мышление религиозного фанатика. Для него не важна земная жизнь, счастье и страдания людей. Это – мелочь по сравнению с той истиной, которая, как он думает, ему открылась.
Вот, выступает тот же экономист. Он признает, что Белоруссия при Лукашенко, восстановив то, что демократы не успели сломать в «семейном» (советском) хозяйстве, добилась удивительных успехов. Рост промышленного производства составил в 1997 г. почти 18%, зарплату всем платят вовремя, налоги собирают исправно, дефицита госбюджета нет и т.д. «Всему этому можно было бы порадоваться, – сказал экономист, – но…». И начал. Мол, радоваться этому нельзя, потому что все неправильно. Слишком много денег вкладывают в жилищное строительство, спасают Минский тракторный, не разгоняют колхозы.
Я опять подал голос. Смотрите, говорю, как ненормальна ваша логика. В Белоруссии удалось остановить разруху, пусть с точки зрения теории не вполне правильно. Это и вы, и Запад признаете. Людям дали отдышаться, они успокоились, накапливаются средства. Казалось бы, надо именно радоваться – а затем уже выражать сомнения относительно следующих шагов. Но вы не радуетесь! Для вас теория важнее очевидных успехов.
Но этим я только подлил масла в огонь. Г-н Богданкевич выступил еще радикальнее. Известно, что Россия поставляет Белоруссии газ на 35% дешевле, чем на Запад – как союзному государству. Так вот, говорит главный экономист оппозиции, это для Белоруссии вредно. Я, мол, требую, чтобы Россия брала с Белоруссии за газ не 51 доллар, а 80. А если меня выбеpут пpезидентом, тут же потpебую, чтобы пpоклятые москали бpали с нас подоpоже.
Ну как тут не ахнуть? Вы представляете человека, которому по дружбе делают скидку, а он готов за это в морду дать и желает заплатить побольше. Ну кого могут привлечь на свою сторону такие политики? А ведь привлекают, и немалую часть. Что-то стряслось у всех нас с головой. Ведь даже те, кто с Богданкевичем не согласны, не поражаются его логике, «уважают его точку зрения». Да как ее можно уважать? Налицо явная утрата связности мышления, патология сознания.
Как это и бывает у религиозных фанатиков, несвязность мышления сопровождается у этих людей сильнейшим эмоциональным подъемом и агрессивностью. Уж как они проклинали Лукашенко за то, что «остановил реформы». Никогда в России, даже в страшные дня октября 1993 г. не было у нас к Ельцину такой ненависти, как сегодня в Белоруссии к Лукашенко в среде отодвинутых от руля демократов. И это не потому, что отогнали от кормушки. Главное, ненависть именно иррациональная, религиозного типа. Лукашенко говорит на другом языке, языке простых житейских понятий. Он остановил движение к «светлому рыночному будущему» и устраивает жизнь в Белоруссии неправильно – не так, как сказано в учении. Г-н Шарецкий так и объяснил: Лукашенко восстанавливает «хозяйство семейного типа» (то есть такое, какое бывает в обществах, устроенных по типу семьи, а не рынка). А процветающей западной экономики так не построишь.
Я предложил взглянуть на дело не с высоты политики, а с уровня обывателя. Ведь всегда и везде, когда страна переживает бедствие, люди сдвигаются к хозяйству «семейного» типа. Это сокращает число жертв и страдания людей, и тут не при чем идеологии. Все республики СССР переживают реформу как бедствие и, конечно, люди пытаются спастись. Вот, в Белоруссии сумели восстановить кое-что из разрушенного хозяйства. Вы, демократы, считаете, что это средства негодные. Но людям сейчас важнее всего удержаться на плаву – они хватаются за любую доску, лишь бы не утонуть. Доска поможет собраться с силами, подгрести к берегу. Что же делаете вы? Вы пытаетесь вышибить у них эту спасительную доску, да еще кричите: «А ну, совок, люмпен, брось эту рухлядь! На ней ты далеко не уплывешь!».
Я думал, такому сравнению возмутятся. Нет, наоборот. Оно показалось правильным, и мне так и ответили: да, мы стараемся эти бревна, за которые люди уцепились, у них из рук вышибить. Потому что эдак они к рыночной экономике никогда не придут.
Выходит, демократы в глубине души понимают, что если люди к рыночной экономике не идут, то пусть уж тогда пойдут все ко дну. «Неправильно» жить они нам не позволят. Вот это и есть фанатичное тоталитарное мышление.
Все это я пишу не для того, чтобы уязвить моих идейных противников. Сегодня наша общая беда несравненно важнее, чем идейные стычки. То мышление, которое в чистом виде и в спокойной обстановке обнаружили белорусские противники советского строя, присуще ведь широкому кругу нашей интеллигенции – врачам, инженерам, офицерам. И даже не только интеллигенции. Как же нам найти общий язык? Ведь все мы на своей шкуре получаем все более тяжелые уроки, а учимся медленно. Похоже, бытие не вполне определяет сознание.
Тот семинар в Минске был по недосмотру устроен так, что удалось дать связные тезисы о советском строе, не используя ни одного идеологического, непроверяемого понятия. Я брал только те сведения, что все с очевидностью воспринимали из недавней реальности. И, к смущению публики, оказалось, что как раз реальности они не понимали и как бы не видели – ее заслонял созданный в воображении идеологический образ советского строя. Образ, сотканный из официальных советских мифов. Его возненавидели, и, чудесным образом, советские мифы легко вывернулись в антисоветские. Тем «троянским конем», через который в наше общественное сознание была введена безумная идея уничтожить советский строй, были как раз мифы советской пропаганды. Это создает нам сегодня большие трудности – попробуй эти мифы тронь.
Многие стойкие, высокого накала идеологи антисоветизма взрастили свою ненависть не из реальности, а именно из крушения своего идеального, утопического образа. Ах, если нам не устроили рая на земле – так пропади этот строй пропадом. Это я вижу у наших великих антисоветчиков – Солженицына, Сахарова и Шафаревича. Проблеск этого я увидел и у Шушкевича.
Второй вывод из минского семинара: полная бессвязность (шизофреничность – в хорошем смысле слова) антисоветской логики сегодня. Все признают, что жизнь теплится в нас только благодаря тем остаткам советского строя, что не успели сломать. И только на этих остатках удается накопить какие-то средства для восстановления жизни. Признают – и в следующей фразе требуют именно эти остатки доломать! Сами видят, что эти две фразы несовместимы, мучаются, но стоят на своем.
Дело, повторяю, не в Шафаревиче и Шушкевиче, по структуре это мышление сегодня свойственно всему культурному слою. Что флагами размахивают разными – не слишком важно. Чубайс уничтожал советское хозяйство, вгонял народ в нищету – и при этом над народом издевался. Это плохо, нахалов мы не любим. Примаков ведет корабль тем же курсом, но жалеет народ, говорит добрые слова – мы ему рады. Вот как дорого мы ценим доброе слово. А уж если Лужков поругает Чубайса, то он уже не просто патриот, а даже и герой.
Посмотрите, насколько привычно стало это расщепление сознания. 20 декабря, передача «Парламентский час» – выражает сознание депутатов, в основном от оппозиции. Передача построена на сравнении бюджетов 1943 г. и 1999 г. Это имело бы смысл как интригующее начало, чтобы потом объяснить, почему это вещи в принципе несравнимые. Нет, всерьез опрашивают депутатов, почему же Примаков не дает нам «бюджета преодоления», как в 1943 г. А те так же всерьез рассуждают – тут на водке надо бы больше собрать, там на ком-то сэкономить. И никто не скажет, что бюджет советский и нынешний – два разных явления, ничего общего между собой не имеющие. Просто называются одним и тем же словом, а смысл разный. Какое может быть «преодоление», пока не преодолели мрак в своей башке!
После Минска, совсем недавно, пригласили меня по той же схеме сделать доклад «за советский строй» в Фонде Горбачева. За «перестройку» говорил его помощник Г.Х.Шахназаров, а за «реформу» некто Улюкаев (зам. Гайдара). За столом Горбачев и наши умеренные демократы, социалисты и патриоты. Реакция на мой доклад – точно та же, что в Минске, только ответить мне не дали. Помимо антисоветского чувства – непонимание. И вправду, «не знали общества, в котором жили».
- Предыдущая
- 46/97
- Следующая
