Оппозиция: выбор есть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/97
• Следующая

Эти тексты – мои статьи и интервью тех лет, в большинстве своем опубликованные, но некоторые и не дошедшие до публикации, отвергнутые газетами и журналами. Сейчас, с уровня приобретенного нами опыта, многое в этих текстах представляется наивным или ошибочным, многие надежды и предвидения не сбылись, многие унаследованные от советского времени стереотипы и иллюзии оказались ложными. Но знать повороты той тропинки, по которой мы добрались до настоящего момента, полезно. Если этот проект удастся, то читатель получит около 2 тысяч страниц, на которых будут изложены события нашей жизни и их восприятие, с определенной точки зрения, начиная с 1988 года до завершения первого срока В.В.Путина.

Эта книга – второе собрание текстов об оппозиции.

Март 2006

В воскресенье 9 февраля 1992 г. в Москве впервые состоялись одновременно два больших альтернативных митинга. Раскол общества, который до сих пор существовал в сфере идей, облекся в плоть и кровь (пока еще текущую в жилах). И, как ни открещивайся от марксизма, архитекторы перестройки сумели-таки расколоть наше общество и по классовому признаку. Марксистами они были по складу мышления, марксистами и остались (о таких-то сам Маркс говорил: «Я – не марксист!»).

Это – поразительное, магическое свойство перестройки: чего бы она ни коснулась своей негодующей рукой, обличаемое ею зло вырывается, как джинн из бутылки. В застойные годы, да и раньше, с войны, классовые ценности существовали лишь в затрепанной, никого не трогавшей официальной идеологии. Люди жили в соответствии с общими нравственными (или безнравственными) нормами. А сейчас вся наша жизнь, не говоря уже о прессе, подчинена сугубо классовым ценностям молодого, хищного, страстного капитализма. А значит, возрождаются и классовые ценности трудящихся (и уже многим снова хочется стать могильщиком капитализма).

Пишут, что митинг «Трудовой Москвы» на Манежной площади собрал 120 тысяч, а тот, демократический, у Белого дома, 30 тысяч. Ура, наша берет! Динамику сползания к гражданской войне изучают методами бухгалтера, а ведь этот метод совсем не годится для такого дела. Больше того, он делает нас слепыми по отношению к вещам куда более важным. Позвольте высказать мои соображения о качестве, а не количестве.

Почему я был на митинге «Трудовой Москвы», а не у Белого дома? Прежде всего потому, что я, как специалист, знаю сущность реформы правительства Гайдара и считаю ее глубоко антинациональной и даже античеловеческой. Если смотреть чуть дальше собственного носа, то и предприниматели увидели бы в ней свою смерть. Эта реформа, в ее полноте, ведет нас прямиком или к новой большевистской революции, или в тифозные бараки под контролем сил ООН. Поэтому идти поддерживать эту реформу у Белого дома мне было невозможно.

Во вторых, люди, которые пошли за «Трудовой Москвой», были объединены одной общей и человечной идеей. Это боль и обида людей, которые честно трудились всю жизнь и вдруг без необходимости, без разумных объяснений и без сострадания ввергнуты в нищету и поставлены на грань биологического выживания. И я, один из таких людей, психологически нуждался в том, чтобы быть среди них, прикоснуться к ним плечами, получить их поддержку – и поддержать их.

Наконец, я отдыхаю душой под красным флагом и слушая, как оркестр играет русский марш. Простите мне, господа демократы, мой консерватизм. И мне грустно видеть русского юношу с открытым, доверчивым лицом, у которого на куртке громадными буквами написано CIA (ЦРУ). На какой же уровень ты опустился, Иванушка? Дело и не в патриотизме, а в природном чувстве такта. Ведь в твоем собственном народе самому заядлому сталинисту не пришло бы в голову нацепить на свою куртку буквы КГБ.

Демократическая пресса глубоко заблуждается относительно мотивов митинга, на котором я был. Всячески понося его, она, разумеется, выполняет чисто политический заказ – это можно простить. Важнее искреннее непонимание, а его надо устранять, это в общих интересах. Митинг «Трудовой Москвы» (пока что мы говорим не о трибунах, а о собравшихся людях) не был демонстрацией голодных очередей или пустых кастрюль. Более того, здесь было очень немного обездоленных, уже реально хлебнувших лиха. Специально не хочу использовать термин либералов «люмпенизированные толпы» – это сознательное оскорбление народа еще припомнится новому политическому режиму, когда значительная часть трудящихся действительно станет люмпенами, которым нечего терять. И припомнится тем более разрушительно, что первыми люмпенами становятся ученые и конструкторы, в руках которых такие способы мщения, против которых бессильны и ОМОН, и ФБР. Но это к слову.

Я хочу сказать, что на митинг «Трудовой Москвы» собрались люди не отчаявшиеся или озлобленные, а движимые состраданием к этим отчаявшимся и тревогой за всех, включая, конечно, своих детей и стариков. Я – профессор, и хотя сегодня реально моя зарплата стоит меньше, чем моя первая зарплата младшего научного сотрудника тридцать лет назад, я еще могу позволить себе съесть кусочек мяса. Но ведь он застревает у меня в горле, потому что половина моего народа отброшена в другой класс – тех, кто мяса есть уже не может. И еда для меня, как и для тех, кто вышел на митинг «Трудовой Москвы», уже не просто белки, жиры и углеводы, а хлеб насущный моего народа. А он имеет священный смысл. Этого не поймет ни Гайдар, ни Явлинский, ни их наставник Джеффри Сакс. Но это и есть инстинкт сохранения общества, который и является сейчас спасительным для всех наших сословий.

Напротив, январский удар по народу стал многократно болезненнее оттого, что был нанесен не по-русски (не сочтите это за шовинизм). Чтобы так повысить цены, должен был, образно говоря, президент встать на площади на колени перед народом и сказать: «Братья! Загубил я, горемыка, Россию. Помирать надо, иначе не вытянем! Простите меня, грешного!» А вместо этого причмокивающий Гайдар радостно сообщает, что все идет так, как написано в американском учебнике. Ведь есть же в правительстве хоть один министр, способный пять минут не причмокивать, я точно это знаю. Так почему бы такого не выпустить на трибуну? Ведь когда говорится, что «как мы и думали, покупатель, увидев цены, отшатнулся от прилавка» (а отшатнулся он не от прилавка с видеомагнитофонами, а от молока и хлеба), то маленький и даже милый дефект Гайдара приобретает символический и зловещий смысл! Это правителям непонятно? В том-то все и дело.

Демократы обозвали митинг на Манежной площади «красно-коричневой чумой». Таким образом, они демонстративно сжигают мосты к согласию и даже миру – какой может быть компромисс с фашистами (даром, что ли, пакт Молотова признан преступным)! Чего же они этим могут добиться?

Возможны два варианта. Если массы им поверят и вытеснят красные флаги и объединения типа «Трудовой Москвы» с политической арены, то прощай всякая надежда на рыночную экономику. Без организованной борьбы рабочих против предпринимателей рыночная экономика существовать не может. Это аксиома, но господа, видимо, не в курсе дела. Если разумеется, в их планы не входит просто организация тотального геноцида на этом «геополитическом пространстве» ради его чистки от лишнего населения. Верить в это не хочется, хотя объективно они ведут дело именно к этому, как будто их толкает какая-то невидимая рука. Уже запрещение кастрированной КПСС было глупостью. Подавление же тред-юнионистских зародышей типа «Трудовой Москвы» вообще безумие. Это – путь к 1917 году, но уже не в ленинском и даже не в сталинском варианте, а в варианте «красных кхмеров».

А если массы демократам не поверят (дела-то Гайдара весомее слов) и начнут от них откалываться? Положение будет не намного лучше. Судьба определила мне жить и работать в среде интеллигенции. Большинство моих однокашников, коллег, близких стали либеральными демократами. Но как бы я ни любил «моих друзей прекрасные черты», надо признать, что им свойственна очень тонкая душевная организация, пылкость чувств. Говоря попросту, психическая неустойчивость. Сейчас они одержимы буквально религиозной страстью к мировой цивилизации. Завтра, истратив последнюю трешку на хлеб и не дождавшись от уважаемого CIA сухого молока для ребенка, они сожгут своих идолов и направят свою страсть на мщение. Они-то и станут лидерами «красных кхмеров», а вовсе не бюрократы, не рабочие или колхозники. И чем радикальнее рвут сейчас демократы с консервативными структурами и движениями, тем более разрушительный характер будут принимать откалывающиеся от них группы и люди.

• Предыдущая
• 2/97
• Следующая