Салон недобрых услуг - Гусев Валерий Борисович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая

– Подождем, – сказал Алешка. – Нам надо всю банду вычислить и побольше машин спасти.

Что ж, эксперимент удался. И мы поехали домой.

Когда мы подошли к своим дверям, за ними истошно трезвонил телефон.

– Отпирай скорей, – поторопил меня Алешка, – родители звонят.

Как назло (в спешке так всегда бывает), я никак не мог отыскать в карманах ключи. Попадалось все, что угодно, только ключи не попадались.

И не попались!

Я повернулся к Алешке:

– У тебя ключи?

– Здрасьте, типа того! Ты же дверь запирал!

Но Алешка все-таки проверил и свои карманы. Ключей и у него не оказалось. А телефон трезвонил, не останавливаясь.

– Интересные люди, – проворчал Алешка, садясь на ступеньку.

– Кто?

– Наши родители. Знают, что сейчас глубокая ночь. Что мы с тобой спим глубоким сном.

– Ага, очень глубоким, на лестнице, перед запертой дверью.

– А они, Дим, трезвонят на всю квартиру, чтобы нас разбудить. Безжалостные они!

Ну вот, оказывается, родители во всем виноваты.

– Ну, Лех, они волнуются, хотят убедиться, что с нами все в порядке, что мы спим в своих постелях глубоким сном.

– Ага! Чтобы убедиться, что человек спит глубоким сном, его нужно для этого разбудить. И спросить: «Ты спишь? Глубоким сном? Ну спи, спи, не буду тебе мешать».

Где-то он, конечно, прав. Отчасти. А с другой стороны, родители, наверное, звонят уже не в первый раз. Что-то почувствовали.

Телефон смолк. Но ненадолго. Через пять минут снова затрезвонил. Меня всего передернуло. А Лешка был спокоен. Он зевнул и сказал:

– Сейчас примчатся. Взволнованные. Ты поспи пока, Дим. Как бы, типа того, глубоким сном.

Ага, как бы в постели. На холодной каменной ступеньке.

Мы поднялись на один пролет и уселись на батарее. Немножко поудобнее. Но батарея такая же холодная, как ступеньки. И не менее жесткая.

Я думал, как нам выкручиваться, а Лешка непрерывно зевал. С повизгиванием и лязгом зубов. В лестничной полутьме казалось, будто собака ловит мух своей зубастой пастью. Сейчас еще и почесываться начнет.

Но до этого не дошло. Внизу прошумела машина и замерла у подъезда. Алешка зевнул и выглянул в окно.

– Наконец-то, – с упреком проворчал он. – Явились. Бедные дети сидят на холодной батарее, а они по гостям разгуливают.

Умеет он, как говорит папа, сместить акценты. С больной головы на здоровую. Ну, сейчас будет! Но только не нам, а родителям.

Загудел лифт, остановился, родители вышли из кабинки и подошли к дверям. Папа вставил ключ в замок. Мама шепнула ему:

– Отец, там какие-то люди.

– Это наши люди, – папа обернулся. – Они страшно соскучились, вышли нас встретить и сейчас бросятся в наши объятия.

– Я сейчас им такие объятия устрою! – воскликнула мама.

– Ты их удуши в объятиях, – посоветовал папа.

– В чем дело? – напала на нас мама. – Почему на лестнице в два часа ночи? Что натворили?

– Это ты во всем виновата, – тихо сказал Алешка.

– Как это? – опешила мама.

Сейчас пойдет черт по бочкам.

– А кто ж еще-то? Сама всегда говорила: когда выходишь к мусоропроводу, не выпускай ключи из рук, а то дверь захлопнется, и будешь на лестнице куковать.

– Ну. Правильно говорила.

– Вот мы и кукуем на лестнице. – Алешка зевнул и клацнул зубами. – По твоему совету.

– Так-так, – мама немного растерялась. – А дальше?

– Сама говорила: выбрось и выбрось кроссовки...

– Ну? А ты вместо кроссовок выбросил ключи?

– Не вместо, – Алешка опять зевнул. – А вместе!

– Прекрати зевать, когда с матерью разговариваешь.

Тут за соседской дверью послышались недовольные голоса.

Женский: Вась, чего-то там на лестнице?

Мужской: Оболенские базарят. С банкета приехали.

Женский: А еще полковники...

Тут и папа спохватился:

– Друзья, а не продолжить ли нам взаимные претензии в более подходящей обстановке? Например, в родном доме?

Он отпер дверь и загнал нас в квартиру.

Мама села на тумбочку, стала разуваться:

– Ну? Алексей, я жду объяснений.

Тут Алешка начал плести:

– Я все сделал, как ты велела. Взял кроссовки, вынул ключи, подошел к мусоропроводу...

– Покороче нельзя? – Мама вдруг тоже зевнула.

– Нельзя. Сейчас самое главное начинается... Вот. И я бросил кроссовки в мусоропровод, а ключи держал в той же руке. Они туда и рухнули. Сама виновата.

– Отец, он выкрутился.

Но папа не зря в свое время следователем работал.

– А как Дима на лестнице оказался? Отвечать быстро!

Алешка не растерялся:

– Дим, как ты на лестнице оказался?

Я поскреб, на манер дяди Федора, макушку.

– Я это... типа того... вместе с ним вышел.

– Помочь ему, да? – спросил папа с ехидцей. – Кроссовки большие, тяжелые. Вы пока их дотащили до мусоропровода, то... совсем заврались.

– И ничего не заврались. – Алешка незаметно подтолкнул выползшие из-под тумбочки кроссовки. – Димка одну нес, а я другую. И я ему еще сказал...

– Все! – сказала мама. – Я хочу спать. Отец, ты сдаешься?

Папа усмехнулся и поднял руки.

Несмотря на поздний час (или уже ранний), несмотря на усталость от ночных волнений, я долго не мог заснуть. Все думал об этом деле, о нашем следственном эксперименте.

Картина, в общем и целом, была почти ясная. Какая-то группировка создала шикарный автосалон для очень обеспеченных людей. Человек выбирает себе дорогущий автомобиль. Все сотрудники ему помогают советами и консультациями. Очень вежливо, внимательно и заботливо. Во время этих доброжелательных бесед из доверчивого клиента «вынимают» всю необходимую информацию. И его оценивают с точки зрения жертвы. Если клиент подходит, у него просто-напросто угоняют купленную машину, возвращают ее в салон и продают ее другому клиенту.

Насчет техники угона я тоже кое-что сообразил. Благодаря перечню услуг, приведенному на щите возле входа в салон. Магазин обеспечивал клиенту не только оформление всех документов, регистрацию машины в ГАИ, но и установку уникальных противоугонных систем. С полной гарантией безопасности. И вот клиент получает такую систему и брелочек для ее управления. Пикнул раз – машина наглухо закрылась, пикнул два – срабатывают все защитные устройства. Просто и надежно. Вот только в салоне на все установленные системы имелись брелочки-дубликаты, настроенные на проданные машины. Эти брелочки вручались членам группы угонщиков.

В нужный момент угонщик пикнул раз – машина открылась, пикнул два – устройство против угона отключилось. Просто и надежно. Садись и езжай в салон «Альянс». Там специалисты меняют номера на двигателе и шасси, снимают гаишные номера, и машина, стоимостью три миллиона, снова выставляется на продажу.

В общем, все это понятно. Непонятны три момента. Как Алешка об этом догадался? Почему обманутые клиенты редко обращаются в милицию? И почему эти бандиты не боятся, что какой-нибудь обобранный клиент снова придет к ним в салон?

Ну, конечно, он попытается «покачать права», побазарить насчет «самой надежной в мире» противоугонки, почешет репу и – что делать? – оформит новую покупку. А вдруг он среди выставленных в залах салона машин узнает свою, только что угнанную?

Такое может случиться. Маловероятно, конечно, но вероятно вполне...

За окном уже совсем посветлело, птички зачирикали, старый тополь распрямил свои старые ветки и тряхнул листвой, освеженной ночным воздухом. Зашаркала по асфальту метла нашего дворника. Загремела контейнерами мусоровозка. Залаяли первые, самые нетерпеливые собаки, заворковали на подоконниках голуби.

Я подумал, дернул Алешку за ухо и задал ему все три вопроса.

– Я тебе завтра отвечу, – пробормотал он.

– Сегодня уже завтра.

– Как быстро. – Алешка зевнул, потер кулачками глаза. – То его не дождешься, а то вдруг откуда ни возьмись. Выскакивает. – Он опять зевнул. – Чего тебе? Ключи нашел? В заднем кармане.

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая