Работа для гробовщика - Аллингем (Аллингхэм) Марджери (Марджори) - Страница 13

• Предыдущая
• 13/48
• Следующая

Хотя долетавшие из подвала запахи ничем не напоминали морг, сочетание их с грохотом казалось необычным. Он даже вздрогнул, когда Рени коснулась его локтя.

— Теперь, — шепнула она, — пойдем в гостиную. Там есть окно прямо над входом в подвал. Держись поближе ко мне.

Бесшумно распахнув дверь гостиной, они оказались в большой и мрачной комнате, слабо освещенной светом фонаря в дальнем конце Эпрон Стрит.

Окно с аркой, занимавшее большую часть фронтальной стены, вверху было прикрыто венецианскими жалюзи. Теперь шум слышался гораздо отчетливее и, замерев, они заметили за окном блики света.

Кэмпион осторожно пробрался через нагромождение мебели и заглянул поверх последнего барьера — им были несколько пустых кадок для папоротников, прикрученных проволокой к жардиньерке.

Вдруг за окном показался гроб. Он качался, кто-то подавал его снизу, проталкивая в открытый люк подвала. Рени затаила дыхание в немом крике, и в этот момент Кэмпион включил электрический фонарь, которым до тех пор из соображений осторожности не собирался пользоваться.

Широкий белый луч, словно прожектор, осветил деревянный ящик. Унылость безголового силуэта ещё усиливалась гладкостью черного дерева, которое сверкало, словно рояль, широкий, благородный, блиставший фурнитурой.

Брезент, покрывавший гроб, упал, и они увидели бронзовую табличку с именем. Литеры были столь отчетливы, что буквально кричали:

В тишине большой пустой комнаты они замерли, всматриваясь в гроб, пока тот, медленно повернувшись, не исчез из виду, а из узкого окна подвала не долетел отзвук шагов.

Лицо широкое и розовое, как копченый окорок, взирало на Кэмпиона из подвального люка. В свете электрического фонаря он разглядел коренастого мужчину с широкими плечами, мощной грудной клеткой и солидным животом. Из-под строгого черного котелка торчали седые курчавые волосы, а тяжелые подбородки покоились на затертом воротничке. В целом незнакомец походил на новенькое мраморное надгробие.

— Добрый вечер, сэр, — голос звучал энергично и уважительно, но в нем слышалось и подозрение. — Надеюсь, мы не помешали?

— Ерунда, все в порядке, — буркнул Кэмпион. — Что вы делаете? Забираете товар?

Дружеская улыбка обнажила широкие белые зубы.

— Не совсем, сэр, не совсем, хотя до известной степени вы правы. Все в порядке, все чисто…

— Как стеклышко? — подсказал Кэмпион.

— Нет, сэр, я бы сказал, чист перед законом. Я имею честь разговаривать с мистером Кэмпионом? Джесси Боулс к вашим услугам в любое время дня и ночи. А это мой сын Роули.

— Да, папа? — В круге света показалось другое лицо. Волосы Боулса младшего были черными, а лицо более настороженным, но в целом более убедительной копии отца Кэмпиону никогда не приходилось видеть. Пройдет ещё немного времени, и отец с сыном станут неразличимы — в этом он был уверен.

Воцарилась напряженная тишина.

— Мы его забираем, — неожиданно сообщил Боулс-старший. Видите ли, я снимаю у мисс Рапер подвал и держал его тут месяц, если не больше. Но теперь и полиция тут, и вообще… Я и решил забрать его в контору. Там он будет эффектно смотреться. Вы как джентльмен, и не новичок в таких делах, можете это понять.

Кэмпион отметил, что Боулс говорит о гробе с большим уважением.

— Он действительно здорово выглядит, — осторожно согласился он.

— Так оно и есть, можете мне поверить, — гордо заявил Джесси. Заказная работа. Категория «люкс». Мы с сыном называем его «Куин Мери». Не преувеличу, если скажу, что любой джентльмен, если он в самом деле джентльмен, был бы счастлив лежать в таком великолепии. Словно ехать на тот свет в солидной карете. Я всегда говорю тем, кто спрашивает: если делать что-то навсегда, нужно делать как следует.

При этих словах его голубые глаза невинно блеснули.

— Очень жаль, что люди так наплевательски к этому относятся. Надо бы наслаждаться видом столь изящного изделия, но куда там… Их, видите-ли, это смущает, потому мне приходится выносить его украдкой, когда никого нет поблизости.

Кэмпиона пробрала дрожь.

— Однако человек, чье имя стоит на табличке, был о ваших гробах иного мнения, — заметил он.

Маленькие глазки не уступили его взгляду, но лицо порозовело, а печальная усмешка искривила жесткие губы.

— Ах, так вы видели… Да, тут я попался и должен сознаться. Слышишь, сынок, они видели нашу табличку с надписью. О, мистера Кэмпиона на мякине не проведешь. По тому, что я слышал от дядюшки Мэджерса, нужно было догадаться.

Мысль, что Лодж кому-то доводится дядей, была достаточно неприятной, но подхалимский блеск в глазах — ещё противнее. Кэмпион промолчал.

Гробовщик затянул паузу, но потом только вздохнул.

— Тщеславие, — торжественно покаялся он. — Тщеславие… Вы бы удивились, знай, как часто слышу я об этом проповеди в церкви, и все равно без толку. Именно о тщеславии, мистер Кэмпион, говорит эта табличка с именем, о тщеславии Джесси Боулса.

Кэмпион был заинтригован, но не дал себя отвлечь, и даже предостерегающе положил руку на пальцы мисс Рапер, которая уже набрала в грудь воздуха, чтобы заговорить.

Джесси заметно погрустнел.

— Трудно, но придется признаться, — сказал он, наконец. — Когда-то в этом доме жил некий джентльмен, которого мы с сыном просто обожали. Верно, Роули?

— Да, папа, — голос молодого Боулса звучал убежденно, но в глазах читалось явное любопытство.

— Это был мистер Эдвард Палинод, — с явным облегчением продолжал Джесси. — Прекрасное имя для надгробия. Очень импозантная была фигура, несколько напоминал меня. Плотный, вы понимаете, широкий в плечах. Такие всегда прекрасно смотрятся в гробу. — Светлые глаза смотрели на Кэмпиона скорее задумчиво, чем испытующе. — На свой профессиональный манер я даже любил его. Не знаю, верно ли вы меня понимаете…

— Прекрасно понимаю, — буркнул Кэмпион и тут же выругал самого себя. Тон его выдал, и теперь гробовщик явно насторожится.

— Редко человек понимает чужие профессиональные амбиции, гордость художника, — гордо продолжал тот. — Я сидел в подвале этой дамы, слушал, как падают бомбы, и, чтобы сохранить спокойствие, размышлял о своей работе. Глядел на мистера Эдварда Палинода и думал: «Если он умрет раньше меня, я устрою ему роскошные похороны». Поверьте, я так бы и сделал.

— Отец в самом деле собирался, — подтвердил вдруг Роули, словно молчание Кэмпиона действовало ему на нервы. — Он настоящий мастер своего дела.

— Успокойся, сынок, — Джесси явно был доволен похвалой, но продолжал: — Некоторые такие вещи понимают, некоторые нет. Вы понимаете, к чему я клоню. Ведь я в известной степени выставил себя на посмешище. Суета сует, и только.

— Я вам верю целиком и полностью, — согласился Кэмпион, уже дрожавший от холода. — Вы хотите сказать, что изготовили это сокровище просто для удовольствия. Правильно?

Радостная улыбка озарила лицо Боулса, и впервые глаза его оживленно блеснули.

— Вижу, мы с вами друг друга поняли, сэр, — заявил он, сбрасывая шутовскую маску. — Весь вечер, проведенный с почтенным стариной Лоджем, я думал: «Тот, у кого ты служишь, должен быть исключительным человеком». Так вот я думал, но не был уверен, понимаете. А теперь вижу, что не ошибся. Да, разумеется, я делал гроб больше ради удовольствия. Когда умер мистер Палинод, я был уверен, что получу этот заказ. По-правде говоря, начал я свой шедевр, когда он впервые заболел. «Время пришло, — сказал я себе, начну сейчас, а если нет — то придержу пока…» Не знал тогда, что ждать придется так долго. — Он рассмеялся с искренним сожалением. — Тщеславие, ничего кроме тщеславия. Я сделал его по велению души, а этот старый зануда вдруг отказался. Смех, да и только. Надо же, он вдруг заметил, как я его разглядываю, понимаете.

Представление было прекрасно сыграно, и Кэмпиону даже не хотелось портить игру, но все же он заметил:

• Предыдущая
• 13/48
• Следующая