Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри - Страница 17

• Предыдущая
• 17/135
• Следующая

Однако они сумели спастись. Инстинктивное стремление к жизни – как и понимание, что мать пожертвовала собой ради дочери, – заставляли Дженнсен держаться. Временами она жа–лела, что так труслива, что не может принять смерть и единым махом покончить со всем этим. Но ужас от того, что ее преследу–ют, заставлял девушку идти вперед. И тем не менее наступали иногда мгновения, когда она чувствовала совершенно яростную жажду жить и желание не допустить, чтобы все жертвы матери оказались напрасными…

– Нам надо поужинать, – сказал Себастьян. – У них есть телячье жаркое. И потом, может быть, вам лучше выспаться в теплой постели, а уж после встретиться со своей старой знако–мой. Пока вы будете спать, я покараулю.

Дженнсен покачала головой:

– Нет. Давайте навестим ее сейчас. Мы сможем выспаться позже.

Она видела, как люди ели густое жаркое из деревянных ми–сок, но ее совсем не привлекала мысль о еде.

Себастьян внимательно посмотрел спутнице в глаза и понял, что ее не отговорить от принятого решения. Тогда он осушил кружку и поставил на стойку:

– Это недалеко. Мы как раз в нужном районе города. На улице в наступающих сумерках Дженнсен спросила:

– Почему вы решили остановиться здесь, в этой таверне? Были ведь более приятные места, и люди там не выглядели таки–ми… грубыми.

Голубые глаза Себастьяна ощупали здание, темные дверные проемы, аллеи, а пальцы коснулись плаща на уровне рукояти меча – это давало уверенность в своих силах.

– Грубая толпа задает меньше вопросов. Особенно таких, на которые мы не хотим отвечать.

Он казался Дженнсен человеком, который привык избегать всяческих вопросов о себе.

Девушка ступала вдоль узкой канавы по замерзшей колее, следуя к дому женщины, которую едва помнила. Она упорно цеплялась за надежду, что эта женщина поможет ей. По видимо–му, у матери были причины не ходить больше к этой женщине, но Дженнсен ничего не приходило в голову, кроме желания най–ти у нее помощь.

А помощь Дженнсен была необходима. Судя по тому, что пя–теро врагов мертвы, следует предположить, что преследовате–лей было по крайней мере два квода. Это означало, что за ней все еще охотятся трое убийц. А может быть, и больше. И даже если сейчас охотников на нее поблизости нет, то скоро они на–верняка появятся.

Им тогда удалось бежать из дома по тайной тропе – видимо, солдаты не знали о ней, – и таким образом они с Себастьяном временно успели уйти на безопасное расстояние. Дождь, навер–ное, сделал и доброе дело, смыв следы. И было возможно, что они спаслись и им ничего больше не грозит. Но преследовал Дженнсен сам лорд Рал, а значит, не менее возможным было и то, что убийцы мистическим образом, шаг за шагом, приближа–ются к ней. После кровавого столкновения в своем доме Джен–нсен ощущала ужас от одной только мысли, что это может по–вториться…

На пустынном перекрестке Себастьян указал направо:

– Вот эта улочка. Они проходили мимо темных домов, у которых не было окон и которые, по-видимому, вполне могли использоваться как скла–ды. Похоже, никто на этой улице не жил.

Скоро дома остались позади. Деревья, безлистые от жесто–ких ветров, словно сбились впереди в кучу.

– По словам хозяйки, – сказал Себастьян, – дом находит–ся там, у той группы деревьев.

Дорога выглядела так, словно ею почти не пользовались. Сла–бый свет из отдаленного окна едва пробивался сквозь голые вет–ви дуба и ольхи. Свет вовсе не выглядел радушным приглашени–ем – скорее как свет тлеющего костра, советующий неосторож–ному путнику держаться подальше.

– Почему бы вам не подождать здесь? – сказала Дженн–сен. – Может быть, будет лучше, если я пойду одна?

Она давала Себастьяну повод не ходить с ней. Большинство людей не хотят связываться с колдуньями. Дженнсен сама бы с радостью не делала этого, будь у нее хоть малейший выбор.

– Я пойду с вами.

Себастьян проявлял явное недоверие ко всему, связанному с магией. То, как его глаза разглядывали темный дом среди ветвей и кустов, выдавало, что он храбрится, пытается не показать сво–его страха…

Дженнсен выругала себя за то, что посмела даже помыслить подобное. Ведь Себастьян сражался с д’харианскими солдата–ми, которые не только превосходили его габаритами, но и чис–лом. Он мог тогда остаться в пещере и не рисковать своей жиз–нью. Он мог запросто удрать от этой бойни. Его страх перед ма–гией только доказывает, что он здравомыслящий человек. Дженнсен больше, чем кого-либо, понимала боящихся магии.

Они сошли с дороги и двинулись по узкой тропе среди дере–вьев. Под ногами скрипел снег. Себастьян опасливо оглядывал–ся по сторонам, в то время как все внимание Дженнсен было направлено на сам дом. За этим небольшим участком вздымался вверх по склону лес. Дженнсен решила, что только те, у кого была в этом острая необходимость, осмелились бы пройти к этой двери по лесу.

Но раз колдунья живет в такой близости от города, значит она из тех, кто помогает людям, кому люди доверяют. Вполне возможно, что жители общины ценят и уважают эту женщину. Хотя бы как целительницу, посвятившую жизнь другим. И ее не надо бояться…

Ветер взвыл в деревьях, склонившихся вокруг. Дженнсен по–стучала в дверь. Себастьян изучал лес с обеих сторон дома. Вда–ли, позади, огни домов указывали обратный путь.

Пока они ждали, Дженнсен тоже вперила взгляд в окружаю–щую тьму. Ей представились наблюдающие за нею из темноты глаза, и волосы у нее на затылке зашевелились.

Дверь наконец приоткрылась, но ровно настолько, чтобы можно было разглядеть гостей.

– Да? – послышался женский голос.

Дженнсен едва различала лицо женщины, но та вполне мог–ла разглядеть Дженнсен при свете, вырвавшемся из приоткры–той двери.

– Вы – Латея? Колдунья?

– А что?

– Нам сказали, что здесь живет Латея-колдунья. Если это вы, то нельзя ли нам войти?

Дверь шире не приоткрылась. Дженнсен запахнула поплот–нее свой плащ – не столько от холодного ночного воздуха, сколько от не слишком теплого приема. Неотрывный взгляд женщины переместился на Себастьяна, затем вновь вернулся к Дженнсен.

– Я не повитуха. Если вы хотите выбраться из беды, в кото–рую попали, в этом я не могу помочь. Идите к повитухе.

Дженнсен помертвела:

– Но мы здесь не для этого!

Женщина какое-то время пристально разглядывала двух чу–жаков.

– Тогда что за лекарство вам нужно?

– Не лекарство, а… заклинание. Я уже встречалась однажды с вами. Мне нужно заклинание, которое вы однажды наложили на меня… когда я была ребенком.

– Когда? – Женщина нахмурилась. – И где? Дженнсен откашлялась:

– В Народном Дворце. Когда я там жила. Вы помогли мне, когда я была маленькой.

– Помогла тебе в чем? Говори же, девушка!

– Помогли… спрятать меня. Каким-то заклятьем, я думаю. Я тогда была совсем маленькая, поэтому я точно не помню.

– Спрятать тебя?

– От лорда Рала. Наступило молчание.

– Вы помните? Меня зовут Дженнсен. Я тогда была совсем ребенком. – Дженнсен скинула с головы капюшон, так, чтобы женщина смогла увидеть ее рыжие кудри.

– Дженнсен?.. Я не могу вспомнить тебя, но волосы твои помню. Не часто встретишь такие волосы.

У Дженнсен отлегло от сердца, и поднялось настроение.

– Это было давно. Я так рада, что…

– Я не имею дела с такими вещами, – оборвала ее женщи–на. – И никогда не имела. Я не накладывала на тебя чары.

Дженнсен онемела от изумления. Она не знала, что сказать. Она была уверена, что именно эта женщина когда-то наклады–вала на нее заклятие.

– Теперь уходите прочь. Оба.

Дверь начала закрываться.

– Подождите, пожалуйста. Я вам заплачу. Дженнсен залезла в карман и поспешно вынула монету.

Только протянув ее в приоткрытую дверь, колдунья увидела, что это золото. Женщина некоторое время разглядывала монету, ве–роятно раздумывая, стоит ли опять вовлекать себя в страшное преступление высшего разряда, хотя перед ней и было сейчас небольшое состояние.

– Теперь вспомнили? – спросил Себастьян. Женщина перевела взгляд на него:

• Предыдущая
• 17/135
• Следующая