Лоцман и Берегиня (СИ) - Гордеева Евгения Александровна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/61
• Следующая

— И не фумай! — змей сгрёб лапой остатки торта и запихал их в пасть.

— Жадина, — я веселилась, глядя на измазанного кремом Горыныча.

— Гыы, — Баська согласился со мной.

— Злопыхатели, — не остался в долгу змей.

— Вкусно?

— Мало!

— Гы, гы-гы-гы!

— Ты прав, Баська. Нет, что бы спасибо сказать. А он «мало»!

— Спаси-и-ибо! Но в следующий раз два приноси.

Хмара облизал коробку и намеривался пристроить свою голову мне на грудь. Я едва успела её отпихнуть.

— Оближись хотя бы! Я тебе не полотенце! — и щёлкнула его по носу.

— Дожил! Простые девки по носу бьют! — он снова растянулся на траве.

— Я не простая девка, я особенная… — и я заняла прежнее место у его бока. Баська присоединился к нам.

Я представила, что бы было с моими знакомыми, если бы они увидели это лежбище, например, на фотографии. Скорее всего, списали бы всё на спецэффекты. А жаль… А ведь есть ещё единороги, и Лютый…

В моё поле зрения попал возвращающийся Май.

— Вот ты и дождался, — злорадно произнёс Хмара, тоже увидевший Андрея, — сейчас он вызовет тебя на бой! Коварный соблазнитель чужих жён!

— Привет, Баська! — радостно поздоровался Май и потрепал василиска по голове. Баська в ответ радостно гыкнул.

— О времена, о нравы! — продекламировал змей. — Коварный искуситель прикинулся лучшим другом!

— А что случилось? — не понял Май.

— Хмара ревнует меня за тебя к Баське, — путано объяснила я.

— А-а, — он ещё немного подумал. — А-а-а-а! И что?

— Хочет, что бы ты василиска на бой вызвал.

— На бой? Баську? В такую жару? Не хочу! Подвиньтесь, — Май блаженно растянулся рядом со мной.

— А я то надеялся… — сокрушённо покачал головой Хмара и плюхнул голову в траву.

— Лежи уж, Яго доморощенный. Страстей ему не хватает!

— Как ты сказала, — встрепенулся змей, — Яго? Красивое имя…

— Эстет, — сонно пробормотал муж и поудобней устроил голову на моём плече.

Вечером к нам в гости нагрянул шевалье Симон. У них с Маем было намечено культурное мероприятие, они разбирали кассеты с фильмами. Ещё зимой Андрей неосторожно пообещал домовому пополнить тому коллекцию, а потом кинул клич друзьям, знакомым, соседям. Я никак не ожидала, что будет такое количество желающих избавиться от старых кассет. Нас завалили видеопродукцией. Сначала Андрей их разбирал и сортировал, потом просто складывал в сумку, а потом… распихивал, куда придётся, под диван, на подоконники, на и под стол. Хорошо, что у нас было две квартиры. Как мы выгребали эти сокровища, отдельная история. И вот сейчас Семён и Андрей посвятили вечер изучению кассетных залежей. Мне это было неинтересно, честно говоря, этот видеохлам надоел мне ещё дома, и я слова Семёну, слава богу, не давала. Отлынив, таким образом, от культурно — массового мероприятия, я отправилась на огород печь картошку, где ко мне присоединился Рыська. Киноманом он тоже не был, и благоразумно отказался от сомнительного удовольствия.

Вечер был чудный, вид с огорода сказочный, картошка пеклась. Меня потянуло на лирический лад.

— Рыська, ты не обидишься, если я спрошу? — я ждала, что он скажет что-то вроде «смотря о чём», или «не обижусь», или ещё что-то, но он молчал, глядя на далёкие горы. А мне самой повторять вопрос было, почему-то, неудобно.

— Мне так проще, — после пятиминутного молчания выдал парень.

— Я что-то пропустила?

— Нет, — Рыська вздохнул и поворошил тлеющие угли. — Мне кажется, я знаю, что ты хотела спросить… Почему я один? Почему у меня нет… подруги? Так? — он искоса посмотрел на меня.

— Угу, — что я ещё могла сказать, он догадался.

— Так получилось, что в природе нет для меня пары. А человеческие девушки очень мало живут…

— Рыська, сколько тебе лет?

— Много, Варя, очень много. И…я пробовал, пытался создать семью с девушками, но через десять лет я выглядел, как младший брат, через двадцать — как сын, а потом… И у нас не было детей.

— А разве… — я осеклась. Такая безграничная печаль была сейчас в Рыськиных глазах. Видеть, как умирает твоя любовь, а ты сам остаёшься молодым, и нет никакой надежды… — Прости!

— Ну, что ты, Варя! — стал он успокаивать меня. Я действительно, чуть не разрыдалась над его горькой судьбой. — Расстроил я тебя! Надо было молчать…

— Нет, ты всё правильно сделал! Я ведь тебе друг? — я испытывающе посмотрела ему в глаза. — Друг?

— Друг, — серьёзно ответил фолк. — И ты, и Май.

— И Май… А раз так, то между нами не должно быть тайн!

Рыська усмехнулся.

— И какую тайну ты мне хочешь открыть?

— Я? — я задумалась, какая у меня есть тайна, интересная Рыське. — Я вспыльчивая.

Рыська расхохотался.

— Я об этом догадался! Ещё тогда, в первый день знакомства, когда ты единорога призывала!

— Подумаешь! Ты тогда о многом догадался, — вспомнила я нашу дискуссию, когда ушёл Андрей.

— Это я вижу сразу. Нет, не вижу, чувствую, как невидимые нити сплетаются и уже не дают расстаться двум людям, — Рыська задумчиво посмотрел на меня, а я ждала, что он сейчас скажет что-то очень важное, и не ошиблась. — Знаешь, я только сейчас понял… Вы уже пришли сплетённые…

— Как это?

— Тогда, в самый первый момент знакомства, на поляне. Уже тогда я подумал, что вы — пара, — он сосредоточенно что-то обдумывал, а я ждала его умозаключений. — Варя, вы не пара, — выдал он мне противоположное заключение, — вы единое целое! Вы всегда вместе, в любой жизни… — Он с восхищением и ужасом смотрел на меня.

— Что за бред… как это возможно?

— Возможно! И ещё, он всегда Проводник, а ты всегда Обережь!

— То есть, он всегда мужчина, а я женщина.

— А вот это как раз не обязательно. Душа может придти в любое тело, а вот предназначение остаётся. Но вы всегда вместе! И ты, очень сильная Берегиня!

— Объясни, я так и не поняла, что это означает? Что я вообще могу и должна делать? Мне никто не объясняет!

— Ты всему научишься. Сама. Только верь в себя!

Этот разговор оказал мне в дальнейшем неоценимую услугу. Вера в себя, очень полезная вещь, как оказалось.

И в Град — Гроте полканы встречали нас приветливо, можно сказать, радушно. Разгуляй на меня немного дулся, зато Перетоп не знал, куда посадить, чем ещё угостить и что показать. Пещеры, в которых проживало их племя, напоминали сказку про Али — Бабу и Сим-сим. Сталактиты — сталагмиты, расписанные стены пещер, самородные кристаллы. Отсветы от бездымных факелов, отражаясь от драгоценных камней, тонули под высоченными сводами.

Ещё Перетоп рассказал, что с нашей памятной ночёвки в его сарае, место это стало местом паломничества. Там даже собираются устроить капище. Во-первых — живой родник, во-вторых — место воскрешения Лоцмана. Или наоборот. Про Маржану знали только Перун и кот, но они помалкивали. Перун из этических соображений, а коту Любу до этого вообще дела не было. Так что место чудесного возвращения к жизни Проводника пользовалось популярностью, как у местного населения, так и у туристов. Вот так и возникают легенды…

По пещерам Град — Грота мы гуляли полдня. Впечатления от арабских сказок сместились в сторону сказов Бажова. А уж когда мы вошли в зал, полный каменных цветов, я совсем потеряла чувство реальности.

— Май, я себе не представляла, что такое можно сотворить… Это ж сколько надо таланта и сил!

— Грандиозно!

Мы стояли в центре пещеры и разглядывали каменные орхидеи, лилии, тюльпаны, разинув рты.

— Сейчас к нам выйдет Хозяйка медной горы, — начала фантазировать я, но жизнь, она всегда оригинальнее фантазий. К нам вышел Данила — мастер, крепкий парень в косоворотке и бандане на русой голове. — Ой!

— Варя! Андрей! — с распростёртыми объятиями, бросился к нам горный мастер. — Здравствуйте! Как я рад!

Я слегка опешила. Парень явно был с нами знаком, при чём с обоими. Но вот кто он, я не могла вспомнить, хоть убей!

• Предыдущая
• 44/61
• Следующая