Красные следопыты (Повести и рассказы) - Голышкин Василий Семенович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая

Город Равелатс открыл Вовка-маленький. Он пришел в компанию и сказал:

— Раве...

Компания, занятая своими делами, не обратила на Вовкино изречение ни малейшего внимания.

Вовка-маленький надулся, как шар, и выдохнул:

— Латс...

Компания продолжала хранить молчание. Она, разумеется, слышала, что сказал Вовка-маленький, но не сделала ни малейшей попытки понять его. Компания состояла из бывалых, видавших виды людей двенадцати лет и знала: творить непонятные слова — привилегия шестилетних. Понять эти слова невозможно, так что лучше не обращать на них внимания.

Уяснив, что произнесенное им слово не произвело на компанию ни малейшего впечатления, Вовка-маленький махнул на нее рукой и пробасил:

— У-у-у...

Это значило, что он перевоплощается в паровоз и начинает регулярные рейсы между подъездом родного дома, в тени которого расположилась компания, и зеленой лужайкой — яркой заплатой на сером асфальте двора.

Всякий раз, проезжая мимо компании, Вовка-маленький гудел: «Равел-а-а-атс!» — и катил дальше.

Компания не отличалась особой выдержкой, и бормотание Вовки-маленького, в конце концов, заставило ее отложить все другое и заняться источником беспокойства.

Вовка-маленький был призван и допрошен.

— Что такое Равелатс? — спросил Феликс Кудрявцев, задумчиво разматывая запятые завитушек. Он терпеть их не мог и при всяком удобном случае старался придать волосам прямолинейную форму.

Вовка-маленький «пыхнул» раз, другой и остановился.

— Равелатс там, — махнул он рукой в неопределенном направлении.

— Где там? — попытался уточнить Феликс Кудрявцев.

— На станции, — ответил Вовка-маленький.

Компания переглянулась и впервые с любопытством посмотрела на Вовку-маленького.

— А не врешь? — спросила Вера Дюжева.

Вовка-маленький отрицательно качнул головой. Он еще не умел клясться.

— Не врет, — сказал Феликс Кудрявцев. — Равелатс там. Остается узнать, что такое Равелатс?

Компания рассмеялась.

— Ты это можешь показать? — спросила Вера Дюжева.

Вовка-маленький утвердительно кивнул головой. В его возрасте люди немногословны.

— Он может это показать! — крикнул Феликс Кудрявцев. — Пошли!

От дома до станции — с воробьиный шаг. Вот и она: рельсы-линии, расписанные на полотне, как на нотной бумаге; похожий на грушу колокол, прикусивший язык и давным-давно не подающий голоса; водонапорная башня, свысока поглядывающая на все, что кругом.... Ну а где же Равелатс?

— Равелатс там, — сказал Вовка-маленький, показывая глазами на станционную вывеску. — Ра-ве-латс!

Феликс Кудрявцев с ехидством посмотрел на Вовку-маленького.

— Равелатс? Не вижу.

— Там, — упрямствовал Вовка-маленький, по-прежнему глядя на вывеску. — Ра-ве-латс...

Компания все еще ничего не понимала.

— Ой! — крикнула вдруг Вера Дюжева и села на горячий перрон, уткнув нос в голые колени. — Ой, не могу!..

Сперва компания подумала, что Вера Дюжева всхлипывает. Потом расслышала: смеется.

Стоит кому-нибудь засмеяться, как другие сейчас же начинают ему завидовать. И завидуют до тех пор, пока не узнают причину смеха.

— Ой, не могу!.. — Вера Дюжева подняла голову и уставилась на Вовку-маленького. — Разве ты умеешь читать?

Вовка-маленький утвердительно кивнул головой и посмотрел на брата.

Митя Удальцов, старший брат Вовки-маленького, почему-то покраснел и отошел в сторону.

— Умеет! — крикнул нетерпеливый Степа Варенец. — Ну и что?

— Прочитай это, — сказала Вера Дюжева и, подняв уголек, написала на припудренном пылью перроне слово «мама».

— АМАМ, — прочитал Вовка-маленький.

— А это? — Вера Дюжева написала еще одно слово.

— АПАП, — прочитал Вовка-маленький.

На всякий случай, смеяться лучше сидя. Компания так и сделала. А когда отсмеялась, очень легко установила истину, прочитав станционную вывеску не шиворот-навыворот, как это сделал Вовка-маленький, а как надо, слева направо, СТАЛЕВАР. Так называлась станция, где они жили.

Брат Вовки-маленького, Митя Удальцов, объяснил остальное. Когда Наташка, сестра братьев Удальцовых, приходила из школы и садилась учить буквы, Вовка-маленький, подражая ей, делал то же самое. Разница была в том, что Наташка, складывая буквы в слова, читала их слева направо, а Вовка-маленький, сидя рядом, — справа налево. Он ведь не знал, с какого края начинается чтение, с правого или с левого. У Наташки выходила МАША, у Вовки-маленького — АШАМ, у Наташки — ЛЕС, у Вовки-маленького — СЕЛ. Вот также вместо станции СТАЛЕВАР у него вышел и таинственный РАВЕЛАТС.

Выслушав Митю, Степа Варенец, равнодушно вздохнул и, вперив взгляд в небо, стал следить за тающим облачком. Вера Дюжева тут же вызвалась переучить Вовку-маленького, на что Митя Удальцов, чрезвычайно занятый человек, охотно согласился. Феликс Кудрявцев, занявшись вновь раскручиванием «запятых», выразил от имени компании признательность Вовке-маленькому за доставленное удовольствие и надежду на то, что он и впредь не оставит их своим вниманием.

...Вовка-большой вырос как из-под земли. Компания оживилась. Кто воскликнул, кто улыбнулся, кто просто поднял руку. Вовка-большой — рукастый, ногастый, глазастый — был вожак. А вожаков принято встречать почтительно.

«Открытие» Вовки-маленького, в отличие от других, не вызвало у него усмешки. Больше того, оно заставило его задуматься. И, — что повергло компанию в изумление, — привело вдруг в восторг.

— Равелатс... Город в поселке... — Ноги Вовки-большого ходили ходуном. Руки Вовки-большого, не зная покоя, рисовали в воздухе незримую картину. — Гарнизон... Поверка... Дежурный комендант...

Компания притихла, слушая вожака. В башке у Вовки-большого рождался какой-то замысел. Вот тебе и Вовка-маленький! Утер им нос своим Равелатсом. Однако что же придумал вожак?

Отправив Вовку-маленького в очередной рейс — мал еще, не дорос до тайны, — Вовка-большой поделился своими мыслями.

...Компании больше нет. Есть гарнизон. Поселка Сталевар тоже нет. Есть город Равелатс. И вожака нет. Есть комендант («Дежурный», — подчеркнул Вовка-большой, показав тем самым, что он не властолюбив. ) Комендантами будут все, по очереди. Приказ коменданта — закон. Хочешь не хочешь — выполняй. Вечером, в любую погоду, — поверка и смена комендантов. Тут уж не зевай. Крой коменданта за промахи, за то, что задирал нос. Пусть другим неповадно будет!..

Вовка-большой вдруг присмирел. Глазищами строго скользнул по лицам ребят:

— Ну как?

— Согласны! — завопила компания.

Собрались возле глухой кирпичной стены. Утро еще не разогрелось, и холодок приятно щекотал тело.

Митя Удальцов — дежурный комендант. Сегодня в Равелатсе главней его нет. Комендант исподлобья поглядывает на свое воинство и краснеет. Он всегда краснеет перед тем, как что-нибудь сказать.

— Городу нужна вывеска, — изрекает он и вызывает Вовку-большого.

Вовка-большой, морщась, выходит из строя. Ох уж эти коменданты! Каждый норовит покомандовать вожаком.

— Вот кисть, — говорит Митя Удальцов. — Вот ведро с краской. Бери и рисуй.

Вовка-большой сверху вниз смотрит на Митю Удальцова. Он уже не сердится на коменданта. Комендант прав, выбрав его в художники. Вовка-большой длинней всех.

Он берет кисть и аршинными буквами выводит на стене: «Равелатс».

— Ну как?

Гарнизон, свесив головы набок, критически рассматривает творение своего вожака. С оценкой никто не спешит. Пусть лучше это сделает комендант. Ему по должности положено.

Митя Удальцов знает это и начинает краснеть. Но ему не удается раскрыть рта.

— Скучно! — изрекает Феликс Кудрявцев, теребя завитушки.

Вовку-большого не просто вывести из терпения. Он редко сердится. Но тут задето его самолюбие. В душе он считает себя неплохим живописцем.

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая