Взломщики кодов - Кан Дэвид - Страница 6

• Предыдущая
• 6/88
• Следующая

Французский король лично передал эту испанскую криптограмму своему фламандскому союзнику-протестанту. Прочитав ее, Марникс обнаружил в ней оскорбительные выпады против герцога Пармы, который был также испанским губернатором Голландии. В августе 1590 г. Генрих повелел Марниксу отправить герцогу Пармы как саму криптограмму Морео, так и ее открытый текст, надеясь тем самым раздуть разногласия между ними. Однако герцог посчитал ниже своего достоинства отвечать на клеветнические выпады испанского военачальника и не предпринял никаких ожидавшихся Генрихом действий против Морео.

Это был не первый случай вскрытия Марниксом испанских шифров: за 13 лет до этого он добился результата, который привел в действие цепь событий, завершившихся на плахе палача.

В 1577 г. Голландией правил испанский губернатор дон Хуан Австрийский, единокровный брат короля Филиппа. Честолюбивые замыслы дона Хуана не ограничивались крошечной Голландией. Он мечтал пересечь пролив Ла-Манш, высадиться с войсками в Англии, свергнуть королеву Елизавету, а затем жениться на обольстительной королеве Шотландии Марии и вместе с ней носить английскую корону. Филипп дал брату согласие на вторжение и на женитьбу. Правда, и то и другое должно было произойти лишь после того, как дон Хуан восстановит мир и спокойствие в Голландии.

Но Англия не дремала. Через своих шпионов на Европейском континенте министр Елизаветы Фрэнсис Уолсингем пронюхал о том, что против Англии замышляется что-то недоброе. Его подозрения оставались неподтвержденными до тех пор, пока в июне 1577 г. во Франции не были перехвачены несколько шифрованных писем дона Хуана. Письма были переправлены Марниксу, который через месяц вскрыл испанский шифр, использованный для их зашифрования. Особенность этого шифра заключалась в том, что каждая гласная открытого текста помимо буквенной и цифровой замен имела еще одно обозначение в виде завитушки. Если в открытом тексте согласная предшествовала гласной, то эту завитушку писали вместе с шифрованным знаком согласной, так что получался комбинированный символ, представлявший обе эти буквы.

11 июля Вильгельм Оранский сообщил содержание писем дона Хуана, дешифрованных Марниксом, Даниэлю Роджерсу, одному из агентов Уолсингема. Роджерс так написал об этом в своем докладе Уолсингему:

Уолсингем, несомненно, был прельщен возможностями, открывшимися перед ним, когда через Роджерса он ознакомился с результатами работы Марникса по дешифрованию испанской корреспонденции. Поэтому он незамедлительно принял меры, чтобы обеспечить себе больший приток информации и при этом не зависеть от иностранных криптоаналитиков. С этой целью он направил в Париж одного талантливого юношу, который очень ловко расправлялся с шифрованными депешами. Это был Томас Фелиппес, первый знаменитый криптоаналитик из Англии.

В качестве курьера Уолсингема Фелиппес много путешествовал по Франции. По возвращении он стал одним из наиболее доверенных помощников Уолсингема. Фелиппес одинаково умело дешифровывал переписку на латинском, французском, итальянском и испанском языках. Единственное описание его внешности вышло из-под пера королевы Шотландии Марии Стюарт. Согласно ей, Фелиппес – блондин со светлой бородой, «низкого роста, весьма стройный, лицо изрыто оспинками, близорук, на вид ему можно дать 30 лет».

Эти нелестные замечания Марии выдают ее подозрения в отношении Фелиппеса – подозрения, которые не были безосновательными, ибо Фелиппес и его хозяин Уолсингем пристально следили за Марией по причинам, которые, в свою очередь, в равной мере являлись оправданными. Мария была бесспорной наследницей английского трона. Номинально она считалась также королевой Шотландии, хотя и была оттуда изгнана. Это была выдающаяся женщина: красивая, обладавшая даром большого личного обаяния, умевшая внушать преданность своим подданным, храбрая католичка, непоколебимо преданная своей религии, но вместе с тем неблагоразумная, упрямая, капризная. Различные католические группировки не раз замышляли возвести ее на английский трон и таким образом восстановить господство римской Церкви. Многие годы Мария прожила пленницей в английских замках, и все это время Уолсингем настойчиво искал возможность раз и навсегда покончить со смертельной угрозой, которую для королевы Елизаветы представляла Мария.

Такая возможность представилась в 1586 г. Бывший паж Марии Энтони Бабингтон приступил к подготовке заговора. Вовлеченные в заговор придворные должны были убить Елизавету, организовать широкое восстание католиков в Англии и короновать Марию. Бабингтон также заручился поддержкой Филиппа II, который обещал прислать войска на помощь, как только Елизавета будет мертва. Чтобы получить согласие Марии, Бабингтон был вынужден вступить с ней в переписку.

Эта задача была не из легких. Мария была отрезана от внешнего мира и находилась под домашним арестом в загородном поместье. Один бывший семинарист по имени Гилберт Гиффорд, которого Бабингтон завербовал в качестве посыльного, придумал способ тайной доставки корреспонденции Марии в бочонке с пивом.

В основном эта корреспонденция посылалась в зашифрованном виде. Зашифровывал письма Марии один из ее двух доверенных секретарей. Мария часто отдавала им распоряжения о внесении изменений в используемые номенклаторы для повышения их стойкости. Кроме того, чтобы обеспечить безопасность своей переписки, Мария настояла на том, чтобы все письма сочинялись в ее апартаментах, зачитывались ей перед зашифрованием и опечатывались в ее присутствии.

Но ни Мария, ни Бабингтон не знали того, что, несмотря на тщательно разработанные меры предосторожности, их письма сразу же после написания доставлялись прямо Фелиппесу. Гилберт Гиффорд был двойным агентом и работал не только на Бабингтона, но и на Уолсингема. Шифрованные послания Марии читались Фелиппесом почти сразу же после того, как он их получал.

Уолсингем умышленно не препятствовал дальнейшему развитию заговора и прохождению тайной корреспонденции, надеясь на то, что Мария окажется замешанной в государственном преступлении. Его ожидания полностью оправдались. В начале июля Бабингтон в своем письме к Марии упомянул о планируемом вторжении испанцев, ее собственном скором освобождении и «казни соперницы, незаконно захватившей власть». Мария думала над ответом в течение недели. После тщательного составления ответа она поручила секретарю зашифровать его. Письмо было отправлено Бабингтону 17 июня. Оно оказалось роковым, поскольку в нем Мария подтверждала существование заговора и давала советы Бабингтону о способах «его успешного доведения до конца». Как только Фелиппес дешифровал письмо, он сразу же расценил его как смертный приговор Марии.

Но Уолсингем все еще не знал имен шести молодых придворных, которые должны были совершить убийство Елизаветы. Поэтому, когда письмо Марии попало к Бабингтону и тот его расшифровал, в конце письма была приписка, содержавшая просьбу сообщить имена «тех шести джентльменов, которые должны осуществить план». Автором подделки был Фелиппес.

• Предыдущая
• 6/88
• Следующая