Повеситься в раю - Калмыков Юрий - Страница 10

• Предыдущая
• 10/43
• Следующая

Эти слова, конечно, потрясли Альфреда. После таких слов о здравом смысле можно было и не вспоминать.

Ещё в советский период они увлекались и христианством, и буддизмом, и эзотерикой, но тогда это было не так серьёзно. Тогда трудно было достать Новый Завет. Они одолжили его у знакомых и перепечатали весь на пишущей машинке, по ночам, тут же обсуждая напечатанное. Для Альфреда важно было понимание смысла, для Софьи важна была чувственная сторона. Одновременно они изучали церковную роспись, обошли и объездили многие московские и подмосковные церкви.

Много лет прошло после этих увлечений, и вдруг Софья стала ходить в церковь.

Дом заполнился иконами, свечами и всякой прочей мерзкой церковной атрибутикой, дети стали ходить в воскресную церковную школу… И тогда между Альфредом и Софьей произошёл раскол.

Альфред считал церковь лживой, лицемерной, не имеющей ничего общего с учением Иисуса.

«Как можно совершать бессмысленные действия?! Это какое-то идолопоклонничество! – спорил Альфред. – Зачем Богу безропотное бездумное поклонение? Церковь – это самая бессовестная, самая циничная эксплуатация человека! И потом, что такое „раб божий“?! Только из-за этих слов христианская церковь не имеет права на существование!»

«Ты ищешь Бога только своим разумом, – спокойно отвечала Софья, – и не найдёшь его. Я ищу своим сердцем и найду».

Причиной ежегодно случающейся депрессии Альфреда Софья, конечно, считала его неприятие христианства. Она прямо не говорила об этом, но здесь и без всяких слов всё было ясно.

При воспоминании о жене Альфреда вновь охватила тоска. Вот она сковала горло, переместилась в грудь, начала сковывать руки и ноги…

–Альфред! Пойдёмте завтракать! – Это Дмитрий потряс его за плечо. Альфред вздрогнул. Тоска отступила.

«Элитка» завтракала, как обычно, в отдельной столовой, где накрывался стол на шесть человек. Накрывали стол здесь санитары, а не сами больные. Столовые приборы подавались из дорогого сервиза, привезённого управляющим Станислава. На каждом приборе лежала свёрнутая в пирамидку белоснежная салфетка.

Когда Альфред с Дмитрием вошли в столовую, за столом уже сидели Станислав с Самураем. Станислав рассуждал о соотношении курсов валют, а Самурай внимательно слушал. Как только они сели за стол, наконец, появился человек, которого называли Иисусом Христом. В первый момент он разочаровал Альфреда своей обыденностью, но прошла минута, другая, и лицо Иисуса стало чудесным образом «узнаваться» всё больше и больше.

Да, это был тот самый человек, которого Альфред видел вчера вечером, и тот, которого он видел в сегодняшнем сне, но сейчас Иисус воспринимался иначе, как будто это был уже другой человек.

К Станиславу подошёл санитар и сообщил, что к нему пришла жена и ждёт его в «номере люкс». Недовольный Станислав ушёл.

Альфред сидел напротив Иисуса и ощущал удивительную легкость. Он почувствовал, что это присутствие даёт ему неограниченную свободу и располагает к доверительной беседе на любую тему.

– Смешно! – сказал Альфред. – Я спокойно сижу за столом с человеком, которого все называют Иисусом Христом, а моя жена, яростная христианка, постоянно ходит в церковь и ищет Бога там.

– В церкви Бога нет. Бог есть везде, но в церкви его нет. Бог всегда не там, где его ищут.

– Я не ищу Бога, достаточно того, что моя жена его ищет, но парадокс в том, что я перед вами.

– Но я не Иисус Христос.

– Я понимаю, что вы не тот самый, но вас почему-то так называют и вы очень похожи на того настоящего… Боже мой! – Альфреда вдруг осенило. – Я вспомнил тот рисунок! Вас нарисовала моя жена. Она видела во сне Иисуса Христа и нарисовала его! Это невероятное сходство! Я художник и не могу ошибиться.

– У неё было видение! – убеждённо сказал Скомарохов.

– Альфред, ты позвони ей, пусть она приедет сюда с рисунком. Сравним, посмотрим. Я дам тебе мобильник после завтрака, – сказал Самурай.

– А вы, Альфред считаете, что ваша жена как-то неправильно ищет Бога? – спросил Иисус.

–Не в этом дело. Бог на земле не нужен. Я много думал об этом. У людей есть надежда на Бога, как у детей есть надежда на заботливых, любящих, всесильных и мудрых родителей. Надежда, что Бог услышит, поможет и спасёт в трудный момент. Если бы Бог был на земле, то все люди обращались бы к нему за помощью и видели бы, что Бог ничего не может изменить. Кому он был бы нужен такой Бог? Бог скрывается от людей! Зачем же я буду его искать? И чем взрослее человечество, тем присутствие Бога на земле менее явно. Дети вырастают, и им больше не нужна помощь родителей.

– Но вы всё же надеетесь на постороннюю помощь в самый трудный момент?

– Если честно, да. Я хотел спастись от депрессии – это моя слабость. Это было малодушное желание. Депрессия – вещь тяжёлая. Но в депрессии видишь то, чего не видят другие. Когда иссякает желание жить, хорошо видишь, чем пополняют это желание другие люди. Просто глупые пустые желания, дурацкие амбиции, наивные мечты и надежды. Молодые должны реализовать то, что в них заложено, им интересно, что приготовил для них этот мир. Из поколения в поколение идёт обман – взрослые ведут себя так, как будто они знают, что делают в этом мире. Обман раскрывается слишком поздно: когда человек задумывается о смысле жизни, то оказывается, что он сам уже взрослый и, возможно, у него самого уже есть дети. Так что обман продолжается.

И потом, холод, голод, жестокость, несправедливость, обман, вообще всякое несовершенство мира будто намеренно существуют для того, чтобы вызвать у людей интерес к жизни, пробудить желание бороться и преодолевать трудности. Это движет людьми и даёт им силу. Если бы люди не хотели изменить этот мир, то им было бы просто неинтересно жить.

Когда находишься в депрессии, воздух вокруг разрежен, мир как бы разжижен, и он тебя не притягивает, не схватывает. В нём неинтересно, и ты ясно видишь, что всё в этом мире бесполезно и этот мир не стоит того, чтобы люди в нём жили. Это ничтожный мир! Невыносимо жалко людей. И то, что люди хотят жить – это просто чудо! Они наивно полагают, что делают что-то стоящее, значительное в этом мире…

Я иногда покупаю старые почтовые открытки. Люди, которые на них писали, давно умерли…

– Альфред, – перебил его Самурай. – Ты сходи на кладбище. Там, ты представляешь, все – мертвые!

Все рассмеялись, в конце концов засмеялся и сам Альфред. В это время вернулся Станислав.

– Все представления о мире, – сказал Иисус, – складываются в зависимости от жизненных сил, которыми человек располагает. Из сил черпается знание, знание позволяет приумножать жизненные силы. Если человек не стремится к знанию, то он может впустую растрачивать свои жизненные силы, не понимая, что он делает, и рано или поздно его силы иссякнут. «Разжиженный воздух», о котором вы говорили, свидетельствует о недостатке жизненных сил – это разжиженные мысли. Если мысли сгущены, жизненных сил в избытке, тогда и в мире всего достаточно, тогда мир совершенен, к нему нет претензий.

Тогда и Богу незачем прятаться и он может появиться перед вами, ведь ему тогда незачем краснеть за то, что он создал. Чем жалеть весь мир, не лучше ли постараться понять, где и когда вы теряете свои силы. Вы и сами замечаете, что ваши разочарования происходят одновременно с потерей жизненных сил.

Когда вы безрассудно разбрасываете свои жизненные силы, замедляетесь и не замечаете того, что замечали раньше, мир действует на вас с прежней силой, поэтому он кажется враждебным, агрессивным, на вас валятся все неудачи, несчастья. События наваливаются быстрее, чем вы можете на них реагировать, и вам приходится только отбиваться от них. Какой уж тут интерес к жизни?!

– Очень может быть, – ответил Альфред. – И женщины этого чаще всего не понимают… Это то самое болото, о котором я думал. Но как избавиться от всего этого?

– Просто вернитесь к тому моменту, с которого вы покатились вниз, и решите проблему заново. Ворота в ад всегда открыты, но их никто никогда не охраняет. Каждый, когда захочет, может войти внутрь и в любой момент, когда пожелает, может покинуть ад.

• Предыдущая
• 10/43
• Следующая