Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно - Бурлан П. - Страница 34

ЧИТАТЕЛЬ. Детский сад, детям на завтрак подают трюфеля из морской капусты. Садик этот размещен в бутылке из-под шампанского.

ТРЕТИЙ. Меня ни за что ни про что милиционер оштрафовал… Очень обидно.

ЧИТАТЕЛЬ. Разрежьте квитанцию маленькими трапециями, штук четырнадцать. Сложите из них фигуру, напоминающую перевернутый басовый ключ.

ЧЕТВЕРТАЯ. Я выпила скисший компот, чувствую, в желудке буря…

ЧИТАТЕЛЬ. Напишите письмо боевому гималайскому козлу, который живет на горной вершине и трубит в бараний рог.

ПЯТАЯ. У меня муж-пьяница.

ЧИТАТЕЛЬ. Образ: электрическая пятерня, на которой вытатуирована миндалевидная криптограмма.

…Приятно идти по городу, озаренному радужными огнями…

1. Зеркалим жалующегося, осуществляем самообгон по воспринятой от него проблеме, лепим из тех или иных элементов его «глинистого» образа симпатягу. Обучаем работе с этим образом.

2. Все то же, но подключаем клиента к участию в работе над образом. Строим его, поочередно добавляя каждый свои краски, пока клиент не останавливается на устраивающей его картинке.

3. «Молчаливому» клиенту предлагаем обозначить свою проблему словами, не имеющими к ней никакого отношения. Развиваем содержание предложенного им обозначения по принципу «клеточного деления», предоставляя ему возможность выбрать какую-то из наших картинок. Затем работаем так же с этой картинкой… и т. д. Конечный выбор клиента определяет симоронский образ, с которым ему предстоит затем работать.

4. «Отсканировав» исповедующегося, выходим на образ его симпатяги. Демонстрируем этот образ — клиент должен повторить свою исповедь от его имени, копируя нас. Как вариант: предлагаем ему по нашему сигналу вставлять в свою речь вербальное описание образа. Через некоторое время симпатяга вытесняет проблему клиента, замещает ее собой.

5. Оформляем найденного симпатягу клиента в глагольно-повелительной форме — в виде «деловой инструкции». Рекомендуем исполнять эту инструкцию до полного истечения проблемы.

В старом фильме пелось: «Вот и стали мы на год взрослей, и пора настает — мы сегодня своих голубей отправляем в свободный полет…»

Если «голубь» — это наше пробужденное Я, раскроем настежь дверцы всех клеток, где он был прописан до сего дня…

Какое у нас сегодня число? Взгляни-ка на календарь… Ну конечно, то самое! Которое только раз в году. Точнее — раз в сутки. Еще точнее — в минуту. Секунду. Да, да, да — happy birthday!

Как это — не записано в паспорте? Ты не там смотришь… Полистай, полистай… Последняя страничка? Хорошо… Что дальше? Ничего? Абсолютно ничего? Нет, милый: там, за последней чертой — симоронское твое свидетельство. Без цвета, вкуса и запаха. И потому — самое достоверное… В свидетельстве этом записано, что ты явился на свет мгновение назад. В качестве бескачественного Я. И появишься вновь через миг… И вновь… вновь… Так что готовь побольше закусок: праздновать будем основательно. Ассортимент? «Киевский» торт, естественно! Можно еще котлеты по-киевски и киевское «Динамо». Приглашай кого хочешь…

ГОСТИ. А мы уже здесь!

Чудесно. Разрешите тост… Помнишь, читатель, тот роковой в твоей биографии час, когда ты, сместившись с неголодной и гладкой вселенской трассы, парашютировал в здешнюю коммунальную столовку? Нескоро сказка сказывается, скоро жизнь течет, дотекая до мраморного памятника с эпитафией. Так вот, мы с тобой договорились: нет того мрамора в карьерах и на складах, который воздвигнется над твоею главой. Ибо глава эта, разгруженная от зубодробительных жвачек, легкая и крылатая, как сверхзвуковой МиГ-29, воспарит над пространствами…

Итак, при первой же нашей встрече было решено: вместо того чтобы вяло плестись к финишной ленте, нужно шутя и шустро добежать до нее и вернуться к стартовой точке, с которой мы совершили свой памятный спуск. Отсюда, как с верхней площадки Эйфелевой башни, видны не только проходы-выходы в земном лабиринте, но и вся перспектива свободного мироздания.

Ориентируясь на нее, мы не очень тревожимся, если игровая инерция вновь сбрасывает нас: мы теперь знаем способы, с помощью которых можно, не закусывая, восстановиться в своем симоронском статусе. Накапливая опыт такого восстановления, все меньше держимся за прежние кулинарные атрибуты — предметы, явления, отношения, — все больше оперируем открытиями, совершаемыми своим расширенным Я. Интересы наши простираются в область непрерывного, не подпитываемого утилитарными продуктами творчества. Это превращает нас в существ, образ жизни которых качественно отличается от едоков, регламентирующих свое бытие между процедурами «завтрак-обед-ужин».

Так заполним же по этому поводу полости, запустим в работу челюсти!..

Петь? Танцевать? Конечно, какой день рождения без того. Сейчас, сейчас…

Вспомним наши первые практикумы, когда, вырисовав после самообгона масштабную маршрутную карту, мы облачали ее в удобоваримый ассоциативный образ. Период работы с такими образами — позади. Напрактиковавшись с симпатягами, можем теперь освободить их от временных узнаваемых упаковок и двигаться по высвечиваемой ими трассе так, как подсказывает их чистая партитура. Это неизмеримо приблизит нас к СЕБЕ.

Для начала повторим простейшую самообгонную процедуру, отталкиваясь от какого-либо своего житейского желания. Все присутствующие, приготовьте бумагу и ручки-фломастеры для зарисовки загогулины…

Теперь, не прибегая к интерпретациям, попытайтесь найти звуковой эквивалент данного высотного образа. Обычные слова здесь не подойдут — они характеризуют конкретные вещи, наблюдаемые в общепитовских низовьях. Придется создать неологизмы — новые сочетания звуков, соответствующие нарисованной картинке.

Потренируемся. Назовите пару любых предметов-явлений, затем суммируйте их названия так, чтобы получилось одно — экономное — на двоих…

МОЛОДОЙ. Баранка…

БАБУЛЯ. Часы…

Видите — какие-то звуки осыпаются, какие-то остаются. Проделайте то же с тремя вещами… четырьмя…

БАРЫШНЯ. Кисель…

ДЯДЯ. Граница…

МОЛОДОЙ. Экология…

БАБУЛЯ. Бандаж…

ГРАЖДАНКА. Клицадан.

Вот примерная модель обозначений, которыми мы будем пользоваться, озвучивая свою загогулину. Плюс к этому — интонационный аккомпанемент, который в данном случае сгущается также, как и слова. Представим себе, что по линиям нашего рисунка движется адаптер, считывающий его мелодию:

– Луубиканн… канабун… люлисима… пентюр… рисыцэл… шошу…

Как вам песенка? Годится для торжества? Натуральный симпатяга! Только не визуальный, а аудиальный. Не похож ни на что вокруг, ни на какие речи — и прекрасно!..

Но локальная загогулина, как мы знаем, — лишь фрагмент нашей заоблачной карты. Один скромный куплет. Переходя от куплета к куплету, мы можем воспроизвести всю вокальную партию — опыт своего движения по целостной трассе… Расположитесь сейчас кружком и, передавая друг другу по эстафете «ноты», распевайте все, что попадет вам в руки. Второй, третий раз это будет уже звучать по-другому. Постарайтесь не делать пауз между куплетами…

…Задушевно, однако. Похлеще, чем хор Александрова. Не сидится? Что ж, впору и сплясать.

Мы с вами знаем, как важно задействовать тело в опытах по симпатизации. Если какая-то часть нашей личности остается в стороне, если мы не включены полностью, всем существом в творческий процесс, освобождение будет относительным. Прибавим же к вокалу хореографию: исполним содержание загогулин не только голосом, но и движением, соответствующим данному рисунку. Адаптером при этом будут ноги, руки, весь наш физический аппарат.