Наездники - Булычев Кир - Страница 13
- Предыдущая
- 13/27
- Следующая
– Мытое, – сказала она.
– А что с ней случилось? – спросила Верка. – Отчего она умерла?
Ей надо будет сказать Олегу. Верке не хотелось, чтобы Олега считали убийцей. А то она совсем одна останется.
– Что-то непонятное, – сказала Елена. Она смотрела в окно и думала о чем-то своем, но Верке отвечала.
– Ее ударили?
Верка имела в виду Олега Владиславовича, который ударил бомжиху.
– Хуже, – сказала Елена. – Ей сделали какую-то операцию. Она должна была умереть раньше. Она не могла жить…
Верка ждала, что Елена скажет что-то еще, но та молчала.
Верка взяла яблоко и пошла во двор больницы. Опять зарядил дождик. На улице никого не было, только две санитарки, накрыв головы полотенцами, несли за ручки большую голубую кастрюлю. Скоро обед.
Верка вышла к воротам.
У ворот стоял милицейский «газик». И больше никого там не было.
Наверное, Олег еще не пришел.
Не ждать же его!
Но он не знает, что та бомжиха умерла, пойдет Верку искать, тут его и возьмет милиция. Впрочем, откуда милиции догадаться?
А что, если поглядеть на нее в морге? Ведь она, наверное, в морге лежит? Конечно, страшно. Но Верку тянуло посмотреть на бомжиху. Как будто если она посмотрит, то увидит что-то важное для себя. Бывает такая глупая убежденность: надо посмотреть – и все!
Она себя уговаривала, что все равно надо дождаться Олега.
А под дождем стоять – милицейский шофер увидит и удивится.
Верка знала, что ее не замечают. Бывают люди заметные, не обязательно взрослые или красиво одетые. На некоторых взгляд останавливается, а других пропускает. Верка как-то в класс вошла посреди урока, села за свою парту. Анна Дмитриевна на нее смотрела как на пустое место, хотя шла контрольная. Иногда Верка обижалась на это, а потом привыкла. Даже в кино ходила без билета. А самое лучшее – выиграла у мальчишек десять порций мороженого, когда прошла в метро без билета через тот проход, где только пенсионеров и инвалидов пускают.
Вот и сейчас она направилась к моргу. Навстречу, вынимая из пачки сигарету, вышел усатый пожилой мужик в синем халате. Он закурил и встал у входа. Верка прошла рядом с ним. Если бы она боялась или была не уверена в себе, он бы ее заметил. А так не заметил.
Из-за этого ее умения Димон как-то сказал: «А потому что ты бледная вошь». Но Димон ее ненавидел за то, что она сказала Паничке, что он у нее «Паркер» свистнул. Нормальные люди не вмешиваются, но Верка знала, что Паничке эту ручку подарил отец, который потом уехал неизвестно куда. А у Верки у самой проблемы с родителями.
«Ну ладно, бледная – так бледная», – сказала себе Верка и вошла в морг.
Морг был невелик. Коридор, потом зал, вернее, комната беленая, где стояли два пустых гроба, а к стене были приставлены крышки. Ждут клиентов. Потом комната с лабораторным столом и приборами. Смотри-ка, они тут наукой занимаются! А вот и главная комната. Два стола, застеленные не очень белыми клеенками.
На одном столе лежал кто-то, с головой накрытый простыней.
Надо подойти и поглядеть.
И времени терять нельзя, потому что мужик с усами вернется и выгонит.
Верка взялась за угол простыни.
Запах в морге был несильный, но противный. Конечно же, это смерть так пахнет. И всякая дезинфекция.
Верка чуть не закричала, потому что глаза девушки были приоткрыты и смотрели прямо на нее.
Простыня съехала, и Верка увидела самое страшное.
Девушка была разрезана пополам.
Разрез, грубый, словно сделанный топором, начинался от горла и шел до пояса и даже ниже пояса. Кожа разошлась, там запеклась кровь, и не угадаешь, что внутри… И уже не хочется…
– Ты что, любопытствуешь? – спросил усатый мужик, тот, который курил на крыльце. – Тебе здесь не место.
– Ой, простите! – сказала Верка. – Я нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно. Не обманывай старших. Ты, наверное, некрофилка.
– Я не знаю, что это такое, – сказала Верка и на несколько шагов отступила от стола.
Мужик натянул на бомжиху простыню.
– Как она существовала с такой раной, – сказал он, – представления не имею, и вся медицина в моем лице разводит руками. А ты иди отсюда, иди, некрофилка. Кстати, так именуются глупые люди, которым доставляет наслаждение лицезреть смерть.
– Мне не доставляет, – сказала Верка. – Но я видела, как она вчера упала.
– Упала?
– И вроде бы ногу сломала. Мой друг сказал, что она ногу сломала. Она на него напала, а потом ногу сломала.
– Как так напала? – Мужик из морга интересовался куда больше милиционера.
– Только пойдемте отсюда, – попросила Верка. – Я вам расскажу.
На самом деле ей хотелось посмотреть, нет ли у ворот Олега Владиславовича.
– Пошли, – согласился усатый. Но не спешил, нагнулся, зашнуровывая ботинок.
И вдруг Верка закричала:
– Бегите!
Она схватила мужика за рукав и потянула за собой так резко, что тот чуть не грохнулся.
– Да ты что…
– Да бегите же!
Откуда у нее силы взялись?! Она помчалась к дверям, и мужик проникся ее страхом – наверное, страх бывает заразным.
Они выбежали в коридор, и в этот момент…
Сзади полыхнуло белым огнем.
Их ударило в спину, они покатились по коридору.
На какую-то секунду Верка даже потеряла сознание.
И поэтому она совершенно не представляла, сколько времени прошло…
Она лежала, жутко неудобно лежала, уткнувшись головой в стену коридора, а мужик навалился на нее, как мешок с кирпичами, и стонал. Верка стала выбираться.
В коридоре было столько дыма и пыли, что ничего не разберешь.
В ушах звенело.
Верка никак не могла выбраться из-под мужика. Может, он помер?
Грохнула дверь с другой стороны – от входа.
Кто-то вбежал и остановился.
– Есть здесь кто? – раздался громкий голос.
Потом уж оказалось, что первым к ним подоспел шофер милицейского «газика», что стоял у ворот.
Из большой комнаты слышался треск. Верка догадалась, что начинается пожар.
– Там есть кто? Кто там был?! – кричал милиционер.
– Он, кажется, раненый, – сказала Верка, имея в виду мужика из морга.
Внутрь вбегали другие люди, еще больше толпилось снаружи.
– Уходи! – крикнул ей милиционер и сделал несколько шагов к пламени. Но ему пахнуло в лицо огнем, и он отшатнулся.
– Пошли, – сказала Верка мужику.
Они поднялись и побрели к выходу из морга.
Люди расступились, лица их были внимательными и сосредоточенными.
Верка взглянула на мужика. Он был весь черный, даже волосы обгорели, и одежда – в клочья.
«Значит, и я такая же!»
– Как ты догадалась? – спросил мужик. Губы ему плохо повиновались.
– Я увидела в окне, – сказала Верка.
И в самом деле, их спасло то, что за секунду или несколько секунд до взрыва она увидела, что в низкое окно заглядывает детеныш. Он поднял руку, чтобы бросить гранату или что-то вроде гранаты.
Тогда объяснять было некогда. Верка поняла, что он сейчас это кинет!
– Кого увидела? – спросил усатый и закашлялся. Сзади громко трещало пламя.
– Кого? – переспросила Верка. – Одного ребеночка.
По высокой траве от лечебного корпуса к ним бежала Елена Борисовна.
– Господи! – кричала она. – Что случилось? Ну зачем ты туда пошла?
Будто Верка была виновата во взрыве.
Олега Владиславовича не было. Так и не пришел к воротам. Почему? Катастрофа какая-то! Ведь неизвестно, что делать, что можно говорить, а о чем лучше промолчать.
Верка чуть с ума не сошла. «Батюшки, я свихнулась! У меня крыша поехала!» Сказать это можно было лишь одному толстому очкарику по имени Олег Владиславович, хотя и он может притворяться. Все здесь притворяются.
Если у тебя крыша поехала или случилось психическое заболевание, бояться уже не стоит. Зачем бояться? Маленькие детеныши взрывают больницу, а в морге лежит девушка без внутренностей…
«Я ведь ребенок, правда? Мне хочется в куклы играть! Впрочем, я, наверное, преувеличиваю. В куклы мне играть не хочется, а хочется, чтобы кто-то умный и добрый купил мне компьютер, а еще лучше ноутбук, чтобы можно было в электричке играть…
- Предыдущая
- 13/27
- Следующая
