Невеста скандального шпиона - Брэдли Селеста - Страница 3

Тем не менее, она должна в скором времени привести помощь для него. Она медленно подняла голову, чтобы посмотреть сквозь траву на разрушенное гнездо. Сейчас оно настолько было покрыто разозленными шершнями, что само гнездо скрылось под грудой беспокойных крылатых насекомых. Она могла ощущать, как от их совместного жужжания вибрирует земля. И все больше шершней прилетало с каждым проходящим моментом, чтобы приземлиться на гнездо.

Это было угрожающее зрелище. Шершни в таком количестве на самом деле могут быть опасны. Медленно, демонстрируя безвредность каждой клеточкой своего существа, Вилла опустилась обратно рядом со своей последней жертвой.

— Vespa crabro, — объяснила она ему шепотом. — Шершень обычный. На самом деле, они совсем послушные и симпатичные… в обычных условиях, — она прислушалась к яростному гулу всего в нескольких футах от них.

— В том случае, если не потревожить их гнездо, конечно, — продолжила она, она почти выдыхала слова в его неслышащее ухо. — Я бы описала это гнездо, как в достаточной степени потревоженное. Даже разрушенное. Но не чувствуйте слишком сильной вины, потому что когда пройдет лето, они проживут всего лишь несколько месяцев, самое большее.

Она издала усталый вздох и поудобнее устроилась в высокой траве.

— Мы просто должны лежать тихо и ждать. Они успокоятся, когда наступит темнота, и тогда я приведу кого-нибудь на помощь из Дерритона.

Темнота была уже близко. В действительности, вряд ли можно было бы все еще назвать это днем, так как синие сумерки уже расползались по небу. Становилось также прохладно, верный признак того, что поднимется туман. Превосходно. Холод уменьшит защитный пыл шершней, а туман еще сильнее смутит их.

Затем она приведет помощь. Она вздохнула. Обязательно будет шум, когда она это сделает. И она так ужасно устала быть причиной шума.

О, она знала, что все они любят ее, но неприятная вещь заключалась в том, что она была сиротой, воспитанной целой деревней, и каждый мог свободно критиковать ее. И каждый делал это.

Было уже достаточно плохо, что она настолько поздно задержалась в полях, но стать причиной такого несчастного случая, когда она должна сидеть в безопасности у очага? Ей никогда не устанут об этом напоминать.

Никто не будет смягчен ее объяснением, что потребовался весь вечер, чтобы найти ловушки, поставленные мистером Праттом, и разрядить их с помощью рогатки, которую она позаимствовала. Она сказала Джону, что просто идет искать последние созревшие ягоды дикой смородины.

Ее опекун не одобрял браконьерства, но он не считал подходящим занятием для Виллы предотвращение его. Конечно, подходящим занятием для нее не было и сбивание с лошадей ни в чем не виноватых незнакомцев на тропинке.

Возможно, если ее прекрасный товарищ по несчастью сам придет в деревню, своими собственными силами, то вокруг ее последнего приключения шума будет меньше. Она вытянула шею, с надеждой взглянув ему в лицо.

Никаких шансов. Он без сомнения не находился в том состоянии, чтобы ходить. Опустив подбородок на один кулак, она посмотрела на него. Она никогда не была так близко рядом с мужчиной, особенно рядом с таким великолепным экземпляром.

Никто из мужчин, которых она знала, не подойдет к ней близко, даже если они и были бы расположены к ней. Тем более ни один из них не поцелует ее, после того, что случилось с бедным Уэсли Моссом. А теперь, после Тимоти, ее репутация без сомнения станет известна везде и всюду.

В самом деле, она может прожить остаток своих дней и не узнать, что такое поцелуй. И так как этот мужчина уже без сознания, она может использовать эту уникальную возможность в своих интересах.

Она наклонилась над ним, надвигающаяся темнота придавала ей храбрости. От него замечательно пахло специями, лошадью и каким-то головокружительным запахом, который она не могла назвать, но на который так или иначе реагировала.

Сделав еще один глубокий вдох, Вилла предположила, что она смогла ощутить исходящий от него запах приключений. Этот мужчина обонял ароматы разных уголков мира, она могла держать на это пари. Он вдыхал воздух в экзотических местах, таких как пыльные улицы Каира или благоухающие салоны Вены.

Он мог прямо сейчас быть на пути в Лондон. Эта дорога не вела туда, но Вилла знала, что, в конце концов, она пересекает большую дорогу к югу от Дерритона, хотя она никогда и не была так далеко. Только представить себе, Лондон!

Вилла покачала головой. Это было глупо. Но все же даже ощущение губ этого мужчины под кончиками своих пальцев заставило ее затаить дыхание и практически умирать от любопытства.

Никого не было рядом. Никто никогда, никогда не узнает.

Медленно скользя вверх по груди незнакомца таким образом, который привел ее в бездыханное состояние еще раз и по-новому, Вилла колебалась. Разве это правильно — целовать кого-то без его разрешения? Тимоти сначала очень вежливо спросил ее об этом. Не то чтобы это принесло ему какую-то пользу, с этими сломанными костями и всем прочим.

— Вы не возражаете, если я поцелую вас?

Отлично, он могла совсем правдиво ответить, что с его стороны не было протеста. Пробежав кончиком языка по своим губам, Вилла прижала их к губам симпатичного незнакомца.

Это было прекрасно, что и говорить, но в каком-то смысле не то, что она ожидала. С разочарованным вздохом, она соскользнула с его груди и спряталась в траве рядом с ним.

Он был в ужасном беспорядке, его пальто закрутилось вокруг него и его конечности неуклюже разбросаны. Если она уйдет и кто-то другой обнаружит его в таком виде, ему вероятно будет неудобно за свой неопрятный внешний вид. Не говоря уже о том, что желание привести его в порядок обеспечивало для нее повод прикоснуться к нему еще раз.

К тому времени, когда она передвинула его к своему удовлетворению, она снова была бездыханной. Разве это не странно, что прикосновение к твердому бедру или к большой, загрубевшей руке может лишить человека дыхания? Возможно, ей следует прекратить прикасаться к нему, если она хочет облегчить себе дыхательный процесс.

Опираясь на локти и закинув голову назад, Вилла рассматривала наступающий сумрак. Она может оставить его сразу же, как только успокоятся шершни. Она ушла бы как можно скорее, потому что он все еще не очнулся, и это не было хорошим признаком.

Она уйдет сразу же, как только шершни затихнут…

Комната, спрятанная в башне Вестминстерского дворца, едва ли заинтересовала бы неподготовленного наблюдателя, потому что это была просто круглая комната, чьи закругленные стены с промежутками были украшены арочными панелями, изображающими нелепые идиллические сельские сцены, выписанные неизвестным художником предыдущего века. Краски потускнели от сажи и небрежного ухода, сделав смуглыми пухлых крестьян, изображенных там. Но никто этого и не заметил.

В центре комнаты под вовсе не изящной люстрой стоял один круглый стол с четырьмя стульями, стоящими на одинаковом расстоянии друг от друга. Стулья были почти одинаковыми, но были небольшие отличия в причудливой резьбе, украшающей их деревянные спинки. Среди большого количества изображенной растительности, можно было различить — если посмотреть внимательно — разные пары глаз, вырезанных на каждом стуле.

Одна пара глаз была похожа на глаза рептилии. Другая пара напоминала пристальный взгляд хищной птицы. На третьем стуле безошибочно различались раскосые глаза лисы, и последний изображал мощный лоб и глубоко посаженные глаза льва.

Королевская четверка была в сборе.

Или, во всяком случае, Королевская двойка. Сегодня присутствовала только половина из четырех членов самого избранного и эксклюзивного джентльменского клуба, отборной группы, которая тайно консультировала премьер-министра и Короля — четверо блестящих, принципиальных мужчин, с таким глубоким чувством чести и преданности Англии, что никакое количество власти или обещаний не смогут поколебать их убеждения.