Замок - Кафка Франц - Страница 15

• Предыдущая
• 15/57
• Следующая

Встреча со старостой вскоре вполне подтвердила, что К. правильно представил себе здешние порядки. Староста, приветливый, гладковыбритый толстяк, болел – у него был тяжелый подагрический припадок – и принял К., лежа в постели. «Так вот, значит, наш господин землемер», – сказал он, попробовал приподняться, чтобы с ним поздороваться, но не смог и снова опустился на подушку, виновато показывая на свои ноги. Тихая женщина, больше похожая на тень в сумеречном освещении от крохотных окон, к тому же затемненных занавесками, принесла для К. стул и поставила его у самой постели. «Садитесь, садитесь, господин землемер, – сказал староста, – и скажите мне, какие у вас будут пожелания?» К. прочел ему письмо Кламма и добавил от себя кое-какие замечания. И снова у него появилось ощущение необыкновенной легкости общения с местной властью. Они буквально брали на себя все трудности, им можно было поручить что угодно, а самому остаться ни к чему не причастным и свободным. Староста как будто почувствовал в нем это настроение и беспокойно завертелся на кровати. Наконец он сказал: «Я, господин землемер, как вы, вероятно, заметили, уже давно обо всем знаю. Виной тому, что я сам ничего еще не сделал, во-первых, моя болезнь, и потом, вы так долго не приходили, что я уже подумал: не отказались ли вы от этого дела? Но теперь, когда вы так любезно сами пришли ко мне, я должен сказать вам всю правду, и довольно неприятную. По вашим словам, вас приняли как землемера, но, к сожалению, нам землемер не нужен. Для землемера у нас нет никакой, даже самой мелкой работы. Границы наших маленьких хозяйств установлены, все аккуратно размежевано. Из рук в руки имущество переходит очень редко, а небольшие споры из-за земли мы улаживаем сами. Зачем нам тогда землемер?» В глубине души К., правда того не ведая, уже был готов к такому сообщению /……[15]/. Поэтому он сразу и сказал: «Это для меня полная неожиданность. Значит, все мои расчеты рухнут? Могу лишь надеяться, что тут произошло какое-то недоразумение». – «К сожалению, нет, – сказал староста, – все обстоит именно так, как я сказал». – «Но как же можно! – крикнул К. – Неужели я проделал весь этот долгий путь, чтобы меня отправили обратно?» – «Это уже другой вопрос, – сказал староста, – не мне его решать. Но объяснить вам, как произошло недоразумение, – это я могу. В таком огромном учреждении, как графская канцелярия, может всегда случиться, что один отдел даст одно распоряжение, другой – другое. Друг о друге они ничего не знают, и хотя контрольная инстанция действует безошибочно, но в силу своей природы она всегда опаздывает, потому и могут возникнуть всякие незначительные недоразумения. Правда, обычно это сущие пустяки, мелочи вроде вашего дела. Я еще никогда не слыхал, чтобы делали ошибки в серьезных вещах, но, конечно, все эти мелочи – тоже штука неприятная. Что же касается вашего случая, то я не стану делать из него служебную тайну – я ведь совсем не чиновник, я крестьянин и крестьянином останусь, и я вам откровенно расскажу, как все вышло. Давным-давно – прошло всего несколько месяцев, как я вступил в должность старосты, – я получил распоряжение, уж не помню из какого отдела, где в самом категорическом тоне – эти господа иначе не умеют – было сказано, что в скором времени будет вызван землемер и что нашей общине поручается подготовить все необходимые для его работы планы и чертежи. Конечно, это распоряжение не могло вас касаться, это было много лет тому назад, да я сам и не вспомнил бы о нем, не будь я болен – а когда лежишь в постели, времени много, тут всякая чепуха в голову лезет… Мицци! – перебивая себя, позвал он жену, которая в непонятной суете шмыгала по комнате. – Посмотри, пожалуйста, в том шкафу, может, найдешь распоряжение. – И, обращаясь к К., он объяснил: – Я тогда только начинал служить и сохранял каждую бумажку». Жена тут же открыла шкаф. К. и староста взглянули туда. В шкафу было полно бумаг. При открывании оттуда вывалились две огромные кипы документов, перевязанных веревкой, как обычно перевязывают пучки хвороста, и женщина испуганно отскочила. «Да они же внизу, посмотри внизу», – распорядился староста с постели. Обхватывая кипы обеими руками, жена стала послушно выбрасывать их из шкафа, чтобы добраться до нужных документов. Уже полкомнаты было завалено бумагами. «Да, – сказал староста, качая головой, – огромная работа проделана, тут только самая малость, главное спрятано у меня в амбаре, впрочем, большая часть бумаг давно затерялась. Разве возможно все сохранить! Но в амбаре всего еще много. Ну как, нашла распоряжение? – спросил он у жены. – Ты поищи папку, на которой слово „землемер“ подчеркнуто синим карандашом». – «Темно тут, – сказала жена. – Пойду принесу свечку». И, топча бумаги, она вышла из комнаты. «Жена мне большое подспорье во всей этой канцелярщине, – сказал староста, – работа трудная, а делать ее приходится только походя. Правда, для писания у меня еще есть помощник, наш учитель, но все равно справиться трудно, вон сколько нерешенных дел, я их складываю в тот ящик, – и он показал на второй шкаф, – а уж теперь, когда я болен, нас просто завалило». И он утомленно, хотя и гордо, откинулся на подушки. «Может быть, я могу помочь вашей жене искать?» – спросил К., когда та вернулась со свечой и, встав на колени, начала искать документ. Староста с улыбкой покачал головой: «Я вам уже сказал, что служебных тайн у меня от вас нету, но допустить вас самих рыться в бумагах я все же не могу». В комнате наступила тишина, слышен был только шорох бумаг, староста даже немного задремал. Негромкий стук в дверь заставил К. обернуться. Конечно, это пришли его помощники. Видно, что их уже немного удалось воспитать, они не ворвались в комнату и только прошептали в приотворенную дверь: «Мы совсем на улице замерзли». – «Кто там?» – вздрогнул староста. «Да это мои помощники, – сказал К., – не знаю, где бы им подождать меня, на улице слишком холодно, а тут они будут в тягость». – «Мне они не помешают, – любезно сказал староста. – Впустите их сюда. Ведь я их знаю. Старые знакомые». – «Они мне в тягость», – откровенно сказал К. и, переводя взгляд с помощников на старосту, а потом снова на помощников, увидел, что все трое улыбаются совершенно одинаковой улыбкой. «Ладно, раз вы уже тут, – сказал он, словно решившись, – оставайтесь и помогите-ка супруге старосты отыскать документ, на котором синим карандашом подчеркнуто слово „землемер“». Староста не возражал. Значит, то, что не разрешалось К., разрешалось его помощникам, и они сразу набросились на бумаги, но больше расшвыривали документы, чем искали, и, пока один по буквам разбирал надпись, второй уже выхватывал папку у него из рук. А жена старосты только стояла на коленях перед пустым ящиком, она как будто совсем перестала искать, во всяком случае свеча была от нее очень далеко.

«Да, помощники, – сказал староста, самодовольно улыбаясь, как будто все делается по его распоряжению, только никто об этом даже не подозревает. – Значит, они вам в тягость, но ведь это ваши собственные помощники». – «Вовсе нет, – холодно сказал К. – Они тут ко мне приблудились». – «То есть как это „приблудились“? – сказал староста. – Вы хотите сказать, они к вам были прикреплены?» – «Ладно, пускай прикреплены, – сказал К., – но только с таким же успехом они могли свалиться с неба, настолько необдуманно их ко мне прикрепили». – «Необдуманно у нас ничего не делается», – сказал староста и, позабыв о больной ноге, сел и выпрямился. «Ничего? – сказал К. – А как же мой вызов?» – «И ваш вызов был, наверно, обдуман, – сказал староста, – только всякие побочные обстоятельства запутали дело, я вам это докажу с документами в руках». – «Да эти документы никогда не найдутся!» – сказал К. «Как не найдутся? – крикнул староста. – Мицци, пожалуйста, ищи поскорей! Впрочем, я могу рассказать вам всю историю и без бумаг. На распоряжение, о котором я вам говорил, мы с благодарностью ответили, что никакой землемер нам не нужен. Но этот ответ, как видно, вернулся не в тот же отдел – назовем его отдел А, а по ошибке попал в отдел Б. Отдел А, значит, остался без ответа, да и отдел Б, к сожалению, получил не весь наш ответ целиком: то ли бумаги из пакета остались у нас, то ли потерялись по дороге – но во всяком случае не у них в отделе, за это я ручаюсь, – словом, и в отдел Б попала только обложка. На ней было отмечено, что в прилагаемом документе – к сожалению, там его не было – речь идет о назначении землемера. Тем временем отдел А ждал нашего ответа, и хотя у них была заметка по этому вопросу, но, как это часто случается при самом точном ведении дел – вещь вполне понятная и даже неизбежная, – их референт положился на то, что мы им ответим, и тогда он либо вызовет землемера, либо, если возникнет необходимость, напишет нам снова. Поэтому он пренебрег всеми предварительными записями и позабыл об этом деле. Однако пакет без документов попал в отдел Б к референту, который славился своей добросовестностью, – его зовут Сордини, он итальянец, и даже мне, человеку посвященному, непонятно, почему он, с его способностями, до сих пор занимает такое незначительное место. Но прошло уже несколько месяцев, если не лет, с тех пор как отдел А впервые написал нам, и это понятно: ведь если бумага, как полагается, идет правильным путем, то она попадает в свой отдел самое позднее через день и в тот же день ей дается ход; но ежели она как-то пойдет не тем путем – а при такой отличной постановке дела, как в нашей организации, нужно чуть ли не нарочно искать не тот путь, – ну тогда, тогда, конечно, все идет очень долго. И когда мы получили запрос от Сордини, мы лишь смутно помнили, в чем дело, работали мы тогда только вдвоем с Мицци, учителя мне еще в помощники не назначали, копии мы хранили исключительно в самых важных случаях, – словом, мы могли дать только очень неопределенный ответ, что о таком предписании мы ничего не знаем и нужды в землемере не испытываем».

• Предыдущая
• 15/57
• Следующая