Колыбельная для вампиров (СИ) - Борисова Светлана Александровна - Страница 17

Когда до меня дошло, я поспешно выпустила драгоценность из рук и подняла глаза на Тьена, собираясь извиниться за свое невольное попрошайничество… и промолчала. Он смотрел на меня таким странным взглядом, в котором причудливо сплелись печаль и нежность, сожаление и… какое-то чувство, о котором я не хотела бы задумываться.

Опомнившись, Тьен слабо улыбнулся и, сняв с себя медальон, одел его мне на шею. Я тут же стала бурно отнекиваться, пытаясь вернуть его хозяину. Черт возьми, ведь получается, что я на самом-то деле попрошайничала. К тому же безделушка явно была женской. Вдруг это чей-то памятный подарок?

На мои бурные протесты и высказанные вслух опасения, Тьен спокойно ответил, что медальон он заказал специально для меня, чтобы подарить во время выпускного бала. «Это на память о нашей встрече, mon ami. Не хочу, чтобы ты обо мне забыла», — с легкой улыбкой сказал он, стараясь притушить тревогу в золотых глазах. Я растерянно взглянула на него и неожиданно для себя, — думаю, в знак благодарности, нежно поцеловала в губы. Наверно, сказалось дурное влияние любимой подруги. Горячо поблагодарив, я принялась рассматривать причудливую лилию, с удовольствием проводя пальцами по гладкой поверхности нежных лепестков. В который раз мне стало стыдно — друзья — балуют меня прощальными подарками, а я совершенно об этом не подумала. Но что толку себя корить — поезд уже ушел. Потому я не сразу заметила, какой радостью озарилось лицо Тьена, а когда просекла этот момент, мне стало совсем неловко, как будто я обманула ребенка. Я виновато заглянула в сияющие золотые глаза. Но странно, вместе с этой неловкостью, впервые что-то отозвалось в моем сердце нежной щемящей грустью. Словно в преддверии разлуки на нем треснула ледяная оболочка, растопленная жаром чужого чувства. Словно в нём проклюнулся еще такой крохотный и такой уязвимый росток ответного робкого чувства.

«Все! Хватит тормозить! Вперед, друзья выпускники, побольше оптимизма во взгляде! У нас вся жизнь впереди и масса приключений рыдает по нам крокодильими слезами!» — весело воскликнула я, подхватывая Тьена под руку, и мои друзья последовали моему призыву.

Вот в таком приподнятом настроении и некоторые в состоянии полного внутреннего раздрая мы и двинулись в сторону учебных корпусов нашей Академии. А там уже вовсю шумело праздничное веселье, взрываясь разноцветными фейерверками и восторженными возгласами, сияя бенгальскими огнями и радостью в глазах моих товарищей по Академии. Интересно, как администрация решилась на такое кощунство и пережила столь явное нарушение правил техники безопасности под куполом?! Я всегда подозревала, что наши преподы такие же безумцы, как и мы. Хвала им за это! Какая красотища! Ура! Жизнь хороша и наши дали светлы!

Огромный зал, в обычное время служащий спортзалом, сегодня был неузнаваем. Украшенный гирляндами из живых цветов и блестящей фольги, светящимися фонариками и забавными плакатами, он встретил нас веселой музыкой, оживленным многоголосым говором и смехом. Толпа народа была просто ужасающе огромной. Нарядные веселые девушки и молодые люди, казалось, перемещались совершенно беспорядочно, вокруг царила праздничная приподнятая атмосфера. Соня и Иван сразу же затерялись среди этой круговерти, а Тьен обнял меня за плечи, удерживая на месте, чтобы нас не разнесло людским течением.

Официоз уже закончился. Из-за долгих сборов все-таки мы опоздали к началу церемонии, и вокруг шумело только безудержное хаотичное веселье, в котором каждый развлекался, как мог. Где-то там, в глубине первого этажа располагалась эстрада, и на ней «живой» оркестр играл величественную классику и не только старинную, но и современную. Красивые пары кружились в изысканных танцах под чудеснейшую музыку. На втором этаже ревел мощный рок и прочие хэви — металл. На его танцполах творилось нечто невообразимое, из-за огромного количества народа на них было не протолкнуться. Зато на третьем этаже царила относительная тишина и его облюбовали парочки, желающие перекусить и поворковать в мирном уединении. Они сидели за уютными столиками, которые отделялись друг от друга высокими спинками диванов и зеленью в горшках, создающими необходимую интимную обстановку. Официантов в зале я не заметила. Что ж и это правильно, зачем кому-то портить праздничный вечер? Столики находились на самообслуживании по шведскому типу, но периодически кто-то пополнял быстро пустующие стойки с закусками и напитками. Думаю, обслуга не очень перетруждались, и в перерывах между делами тоже веселилась.

Мы с Тьеном посетили по очереди все три этажа, но это случилось позднее. А пока мы возбужденные и веселые двигались по течению вместе со всей остальной такой же возбужденной и веселой толпой на первом этаже. Я усиленно вертела головой по сторонам, тщетно пытаясь вся и всех охватить взглядом. От стоящих в вазах огромных букетов шел одуряющий аромат. Я поморщилась от навязчивого душного запаха лилий: терпеть их не могу. Как можно быстрее миновав мерзкие цветы, я постаралась перебраться поближе к вазам с розами и пригляделась к чудесным бутонам. Поняв, чем вызван мой маневр, Тьен вытащил из ближайшего букета бархатистую тёмно-красную розу и с легким поклоном преподнёс её мне. Не знаю почему, но я страшно растрогалась и чмокнула его в щеку. Отломив ненужную часть стебля, я засунула бутон за корсаж и подхватила Тьена под руку. Мы двинулись дальше, с любопытством оглядывая убранство зала. Мр-р! Вкуснятина! В отдельных альковах стояли длинные столы с закусками и на некоторых из них располагались красивые фонтаны, из которых били разноцветные струи. Подойдя ближе, я подозрительно принюхалась. Вот это да! Сегодня намечается загул по полной программе! От фривольных фонтанчиков ощутимо пахло вином. В нарушение всех академических правил, алкоголя на праздничных столах было хоть залейся. Правильно, гулять так, гулять! И чтобы в аду всем чертям стало жарко! Нефиг нечисти почивать на лаврах, знай наших!

Красивая обстановка, нарядная толпа веселой молодежи и изумительная музыка, создавали непередаваемое настроение. Яркие беспорядочные впечатления наслаивались одно на другое, сменяясь, как в калейдоскопе, и оставляли в душе только общее светозарное ощущение чего-то необычного и чудесного. Отзываясь на праздничный настрой, душа просила сказки, и она не замедлила с появлением.

Оркестр заиграл красивую мелодию, и яркий свет начал гаснуть, сменяясь прозрачной полутьмой. На эстраде, подсвеченная прожекторами, появилась девушка в мерцающем блёстками платье и её красивый низкий голос, сливаясь с мелодией, заворожил нас балладой о прекрасной романтической любви. Повинуясь чувственному посылу певицы, движения танцующих приобрели упорядоченный ритм — ритм эротического танца.

Тьен вопросительно глянул в моё лицо. В знак согласия, я скользнула в его объятия, и мы медленно поплыли в ритме танца. Завораживающий голос певицы, вызывая зябкие мурашки, надрывно плакал о несостоявшейся любви. Исполнение было настолько искренним, что песня проникала в самую душу, сдирая с неё оболочку обыденности, и беззащитная душа, зябко ежась от одиночества, тянулась в любящие объятья своей половинки. Странное чувство непривычной нежности захлестнуло меня с головой. Прижавшись к Тьену, я взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала. Ответив, он еще плотнее прижал меня к себе. И мы снова поплыли в едином ритме несомые волнами желания и любви, полностью отдавшись их всесокрушающей воле. Вот так, нежданно-негаданно первая любовь подстрелила моё сердце на излёте из Академии.

Я уже совсем засыпала на рассвете, окончательно вымотавшись в праздничную ночь, когда почувствовала, что Тьен нежно сжал мои пальцы, вложив в них золотую лилию. Безмолвно прощаясь, он поцеловал меня и, не оглядываясь, растворился в предрассветных сумерках. У меня сжалось сердце. Накануне Тьен предупредил, что не придёт проститься со мной перед отъездом, поскольку не переносит процедуры длительных расставаний. Стараясь не разреветься, я бросилась в кровать и крепко смежила веки.