Тайна «морского ежа» - Бонзон Поль-Жак - Страница 18

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая

— Кажется, работник того магазина выпил здесь стаканчик, — шепнул мне Бифштекс.

Побродив около прилавка, Кафи, нюхая пол, повернул к двери. Мы быстро допили последние капли апельсинового сока и встали из-за стола. Кафи напал на след! Он обвел нас вокруг гостиницы и привел к конюшне, откуда только что выехали лошади.

— Подождите, — сказал Корже. — В конюшне, наверно, никого нет, но из дома нас могут увидеть через это окошко. На нем нет занавесок.

К счастью, именно в этот момент к гостинице подъехали три машины с целой компанией молодых ребят и девушек. "Арлезианка" и наездники занялись ими и не заметили, как мы вошли в конюшню.

В конюшне в ряд помещалось около пятнадцати одинаковых стойл. В трех переступали с ноги на йогу маленькие белые лошадки, которые недоверчиво смотрели на Кафи. Ноздри их беспокойно дрожали. Но Кафи они не были нужны. Сначала его сбил с толку тяжелый запах пота и лошадиного навоза; он потерял след и снова ткнулся носом в кепку, потом несколько раз прошелся вдоль стойл, остановился около одного из них, в котором, как и в остальных, лежала соломенная подстилка, и начал передними лапами разрывать солому.

— Встань перед дверью и сторожи, — приказал Корже Гилю.

Не боясь испачкать руки, мы принялись разрывать подстилку. Мои пальцы нащупали какой-то металл.

— Кольцо!

Кольцо было прикреплено к люку, который мы без труда подняли. Перед нами открылась темная дыра, вниз уходила деревянная лестница. Стриженый достал фонарик. Пол был всего в двух метрах под нами, но подвал шел под всей конюшней. На мгновение мы заколебались.

— Скорее, — посоветовал Корже. — Как только мы спустимся, Гиль закроет люк и набросает сверху солому… Никто и не догадается, что мы здесь. Потом он возьмет велосипед и поедет навстречу Мади и ее отцу, скажет им, где мы находимся.

Как только люк за нами закрылся, мы осторожно пошли вперед. Через пять метров дорогу нам преградила тяжелая железная дверь.

— Этого следовало ожидать, — прошептал Сапожник. — Они довольно предусмотрительны.

Но, хотя в двери и был замок, она оказалась незапертой. Легко повернувшись на хорошо смазанных петлях, дверь открыла нам путь в просторное помещение, полное ящиков и сундуков. Но едва мы вошли, как негромкий щелчок заставил нас вздрогнуть. Дверь за нами захлопнулась… Открыть ее изнутри мы не смогли.

— Понятно, — испуганно сказал Сапожник. — Это ловушка… Мы в плену. Но скоро приедет мсье Шарве, они с Гилем выпустят нас. Только бы их никто не увидел!

Слегка успокоившись, мы принялись осматривать помещение. Хорошо зацементированные стены не пропускали воду, и в подвале было сухо.

— Посмотрим, что в ящиках, — предложил Бифштекс.

Но в этот момент Кафи навострил уши и вытянул морду. Мы затаили дыхание и стали вслушиваться.

— Я слышу хрип, — шепнул Стриженый.

Под защитой Кафи он осторожно пошел вперед… и вдруг воскликнул:

— Простак!

Рыбак лежал, прислонившись к стене между двумя рядами ящиков. Ему заткнули рот и крепко связали; ослепленный светом фонарика, он с трудом нас узнал. Я вытащил кляп, а Бифштекс и Корже развязали веревки. Несчастный Простак глубоко вздохнул и провел рукой по лбу, как будто просыпаясь.

— Это вы… вы, малыши?

Сколько он уже тут сидит?.. Как он сюда попал?..

Где мы находимся? — испуганно глядя на нас, спросил рыбак.

В Камарге, на ферме Сигуле.

Это из-за… из-за подводной лодки!

Из-за подводной лодки?

Тогда ночью я подумал, что Бартавель нас не заметил. Но я ошибался. Видимо, он узнал "Пескаду"… И лодка протаранила нас не случайно, а нарочно, чтобы перевернуть… — Он замолчал, потом продолжил — Когда Бартавель узнал, что "Пескаду" все-таки вернулся в порт, он предупредил своих сообщников… К счастью, он думал, что я был на борту один. Помните, я высадил вас на краю дамбы, чтобы облегчить лодку? Если бы он вас увидел, вы бы тоже попались!

Когда они вас похитили?

Вчера вечером, на закате. Два каких-то человека постучались в "Эльдорадо". Они были в масках, но я заметил, что один был маленький и толстый, а второй повыше. Они сразу бросились на меня и сунули в нос какую-то тряпку. Я потерял сознание, а очнулся уже в машине, и у меня были завязаны глаза. Но я все равно громко храпел и притворялся, что сплю. Они говорили тихо, но я слышал, что перевозки на подводной лодке и "Морском еже" кончаются. Если не ошибаюсь, последний раз они встретятся сегодня ночью, а потом — фьюить! — птички спокойно улетят.

Эти двое еще спускались в подвал?

Нет, но ночью приходила женщина в капюшоне, она принесла мне остатки ухи… а утром я слышал голос того шофера, который сгружал ящики. С ним были еще двое или трое. Но не будем терять времени! — поспешно продолжил Простак. — Надо предупредить полицию. Вы потом мне расскажете, как нашли этот подвал…

Корже стоило немалых трудов объяснить рыбаку, что, как и он, мы тоже пленники в этом подвале, что дверь за нами предательски закрылась. Сумасшедший огонек вспыхнул в глазах рыбака.

— Значит, все пропало! Бедные мы, бедные!..

Какое несчастье! Завтра вся шайка преспокойно смоется, и концы в воду…

У нас оставалась еще надежда на отца Мади, но время шло, и мы уже начинали волноваться. Мои часы показывали половину двенадцатого. Мы расстались с Мади в десять. Может быть, с ней что-то случилось по дороге? Или ее отец не нашел машину техпомощи?..

В любой момент эти лже-наездники могли спуститься в подвал — возможно, вместе с "арлезианкой", которая принесет еду Простаку. Было бы хорошо, если бы она пришла одна. Мы бы справились с ней и отобрали ключи… Но Стриженый считал, что это вряд ли случится: "арлезианка" сейчас слишком занята с клиентами.

А если наездники придут все втроем? Что мы тогда будем делать? Я лично решил для себя этот вопрос.

Нас шестеро… А Кафи стоит еще шестерых.

Да, — согласился Корже, — но они могут быть вооружены. Надо застать их врасплох…

Это будет нелегко, — отозвался Простак. — Они сразу увидят, что я не связан и без кляпа во рту.

Давайте мы снова вас свяжем, засунем в рот платок, и вы ляжете, как раньше.

В глазах рыбака появилось беспокойство.

Опять лежать спеленутым?.. И потом, тогда вы останетесь впятером.

Но ведь с нами Кафи!

Мы поспешно связали Простака. Кафи удивленно смотрел на нас, словно спрашивая, зачем мы так поступаем со своим другом. Но вдруг пес повернулся к двери. Он услышал какой-то шум…

— Быстро! Прячемся! — скомандовал Корже.

Ни в один промежуток между ящиками мы не смогли бы спрятаться все шестеро. Бифштекс, Стриженый и Сапожник втиснулись в какой-то угол, Корже и мы с Кафи — в другой. Мы затаили дыхание. Вот бы оказалось, что это мсье Шарве, Мади и Гиль пришли к нам на помощь!

Вдруг сноп света от сильного фонаря упал в проход между ящиками и бидонами. Послышались тихие голоса… мужские голоса. Сколько их? Двое?.. Нет, трое! Судьба была против нас. Это были наездники!

— Зря мы его не допросили, — прошептал один. — Бартавель говорит, что он не такой дурак, хоть у него и вид простака. Неизвестно, что он про нас знает…

Мимо нас с Кафи и Корже прошли три силуэта. Я прижал к себе пса и почувствовал, как он дрожит. Кафи понял, что это враги; стоит только дать ему знак, и он прыгнет на них… Нет, не сейчас.

Простак прекрасно играл роль узника. Он даже захрипел сквозь кляп.

— Что, — ухмыльнулся один всадник, — надеешься нас разжалобить? Можешь на это не рассчитывать, приятель! Радуйся, что не наглотался морской воды, а то давно бы подох. Вот что бывает со слишком любопытными… Развязать тебя? Я, пожалуй, выну твой кляп, и ты нам расскажешь, как тебе это в голову пришло — лезть куда не надо, вместо того чтобы удить себе спокойно рыбку.

Что вы от меня хотите? — спокойно ответил Простак. — Море общее, могу гулять где захочу.

Ах, вот ты как?! Ну что ж, посмотрим!..

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая