Жюв против Фантомаса - Сувестр Пьер - Страница 23

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая

Жозефина пребывала в игривом настроении, громко смеялась и вообще была очень любезна со своим спутником, хотя выражение беспокойства нет-нет да и мелькало на ее лице. Разговаривая со своим кавалером, она время от времени становилась вдруг рассеянной, украдкой бросала взгляды по сторонам, и Фандор, который сначала посчитал, что присутствует всего-навсего при увеселительной прогулке влюбленных, начал спрашивать себя, не притворяются ли эти две особы, выставляя напоказ свое отношение друг к другу, чтобы скрыть свои истинные намерения и свое настоящее лицо.

Набирая скорость, поезд катился сквозь темноту ночи.

За окном мелькнул вокзал Вильнев-Сен-Жорж, и состав, паровоз которого раз за разом выплевывал черные клубы дыма, вылетавшие из топки, все дальше и дальше удалялся от Парижа.

Однако поезд еще не набрал максимальную скорость, с которой он мчится на прямых участках пути. Множество железнодорожных путей, изобилие железнодорожных стрелок и веток, пересекающихся друг с другом, и нескончаемый ряд небольших вокзалов и станций, тянувшихся вдоль пути, все это заставляло поезд сдерживать ход.

Лишь через километров пятьдесят состав сможет набрать полную скорость, а пока машинист и кочегар должны были смотреть в оба и быть чрезвычайно внимательными при выезде из Парижа и его окрестностей.

Хотя еще было не очень поздно, пассажиры начали устраиваться на ночь. Свет лампочек смягчали небольшие голубые плафоны. Двери купе, выходившие в коридор, закрывались.

Фандор не спешил устраиваться в своем купе, где только обозначил тростью и шляпой свое место.

«Когда же закончится эта слежка? Где выйдет Жозефина? Не возникнет ли какое-нибудь неожиданное осложнение, которое помешает ему достичь цели — в чем он себе поклялся — и предупредить Жюва.»

Фандор почувствовал огромную ответственность, поскольку отныне ему придется самому принимать решения.

Он вернулся в свое купе.

Два угловых места купе возле окна уже были заняты, спиной к движению поезда сидел мужчина лет сорока с блестящими усами, судя по внешности, офицер в штатском; напротив него сидел школьник с бледным лицом.

Три остальных купе вагона были закрыты, что, впрочем, естественно, когда путешествуешь ночью и не хочешь, чтобы тебя беспокоили.

Фандор начал устраиваться в своем углу, расположенном ближе к коридору вагона.

Офицер в штатском, погруженный в чтение газеты, тяжело дыша, громко свистел носом.

Журналист не мог не заметить про себя:

«Ну вот славный малый, который, если заснет, будет храпеть, как кузнечные мехи… Тем лучше для меня, это поможет мне не заснуть, иначе, если я прилягу, то просплю до утра, поскольку чертовски устал…»

Но репортер переоценил свои силы.

Не посидел он и десяти минут, как на него накатилась сонливость и глаза его начали слипаться.

Сквозь дремоту Фандору казалось, что по коридору ходят какие-то люди, загадочные и подозрительные, он слышал перешептывание, обрывки голосов, ему мерещилось сверкание оружия.

Перед глазами проходили силуэты бандитов. Его неотступно преследовали образы Шалека, Лупара, Жозефины. Время от времени он резко просыпался, издавая глухие стоны, словно по-прежнему видел себя принимающим песчаный душ или проходящим по зловонным стокам для нечистот. Внезапно Фандор вскочил: только что он явно почувствовал, как кто-то, приоткрыв дверь, ведущую из купе в коридор, наклонился над ним, едва не задев его.

— Кто там? — прошептал Фандор слабым голосом, еще тяжелым ото сна, который, впрочем, заглушался стуком колес поезда.

Ответом было молчание.

Журналист вышел в коридор.

Там не происходило ничего необычного. Лишь в конце вагона пассажир с длинной черной бородой курил сигару и, уткнувшись лицом в окно, казалось, внимательно всматривался в темноту.

Фандор вернулся на свое место, проклиная про себя свои страхи. Глупо было с его стороны метаться туда-сюда, так как в конце концов он всего лишь следил за женщиной легких нравов, отправившейся в увеселительную прогулку со своим любовником, старым волокитой, которого она удостоила своей благосклонности за небольшое вознаграждение. Этот добропорядочный буржуа, возможно женатый, собирался провести пару веселых деньков в провинции, а посему Фандору не следовало представлять себе, что из-за того, что он следит за Жозефиной, весь поезд должен быть набит бандитами и сообщниками любовницы Лупара. Несмотря на эти успокоительные объяснения, пять минут спустя Фандора опять что-то заставило вздрогнуть, на этот раз, выглянув в коридор, он заметил, как по нему прошли два типа с подозрительной внешностью.

Один из них, проходя мимо купе Фандора, бросил на журналиста зловещий взгляд.

Фандор посмотрел на своих спутников: офицер в штатском и школьник спали крепким сном. Оба? Не совсем! Если военный храпел, как честный и добропорядочный гражданин, который не вызывал никаких подозрений, то сон школяра был не таким глубоким. Юноша изредка бросал по сторонам беспокойные пристальные взгляды и как только встречался глазами с Фандором, закрывал их, притворяясь спящим…

Поезд подъезжал к Ларошу.

Офицер в штатском резко проснулся и вышел из купе.

Фандор, видя, что тот уходит, вдруг сразу почувствовал себя одиноким… покинутым!

Одно мгновение журналист подумал о том, что стоит позвать людей, установить личность его соседей по вагону… Фандор представил, как комиссар железнодорожной полиции допрашивает пассажиров… Но он тут же отбросил эти глупые мысли. Здорово бы он выглядел, если сам разрушил бы свои замыслы, и потом, чем бы он обосновал перед полицией необходимость этого расследования? К тому же, можно быть почти уверенным, что никакой чиновник не пошел бы на это! А если бы и согласился с доводами Фандора, то было бы еще хуже! Что они сказали бы в свое оправдание за вмешательство в частную жизнь граждан? Вот это была бы история! Жюв остался бы доволен им!

Прицепили новый паровоз, и поезд вновь тронулся в путь. После ухода офицера в штатском в вагоне последовали изменения. Дверь купе, где находилась Жозефина со своим спутником, открылась и — странная вещь — школьник покинул свое место и уселся в этом купе напротив крупного господина. Фандор остался в купе один. Встревоженный предчувствием опасности, Фандор, решивший бодрствовать, оставил удобный обитый тканью диван первого класса и устроился на одной из откидных скамеечек, тянувшихся вдоль коридора вагона, на которой заснуть было почти невозможно. Фандор выбрал скамеечку, находившуюся как раз напротив купе Жозефины, дверь в которое была открыта. Но усталость журналиста была слишком велика и несмотря на неудобное положение, в котором он сидел, согнувшись вдвое, он почти тотчас же заснул.

Вдруг резкий толчок заставил его влететь через открытую дверь на сиденье в купе Жозефины. Отупевший ото сна, не понимающий, что с ним произошло, Фандор постепенно приходил в себя. Когда наконец его глаза открылись, из груди вырвался стон.

В трех сантиметрах ото лба на него угрожающе глядел ствол пистолета. Человек, державший оружие, высокий, крепкий мужчина с лицом, спрятанным под маской, резким голосом приказал:

— Всем руки вверх!

Но пораженные пассажиры не сразу поняли, что здесь происходит, и мужчина с пистолетом был вынужден повторить:

— Руки вверх и не двигаться! Одно движение — и я вам прострелю башку.

На этот раз Фандор окончательно проснулся. Повинуясь, он соединил руки за головой и принялся ждать, как события будут разворачиваться дальше. Внезапно от неожиданности он вскрикнул.

Проскользнув мимо высокого бандита, в купе появился его помощник — некое существо наподобие карлика с мягкими движениями тела.

На обоих были черные полумаски, скрывающие черты лица.

— Не двигаться! — приказал высокий бандит, угрожая револьвером.

Фандор слишком хорошо был знаком с полицейскими делами, чтобы не догадаться сразу о том, что происходило у него на глазах. На них напала банда грабителей «по-американски». Классический прием, неоспоримые намерения. Это почти успокоило его. Фандор хорошо знал, что жулики, промышляющие в поездах, никогда без необходимости не пускают оружие в ход, и того, кто не оказывает сопротивления, они не трогают.

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая