Чеки серии «Д» - Биргер Алексей Борисович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая

- Имеется, - солидно кивнул Седой. - Он, кстати, все уговаривает меня бросить слесарить и пойти в офицерское училище.

- Что ж, может, он и прав, - сказал полковник. - Из тебя, по-моему, хороший офицер получится. Звони своему майору, если ты в нем уверен. А я потом сделаю ещё несколько звонков.

Седой позвонил майору, который сперва долго ругался на него - опять, мол, влип в такую историю, что только диву даешься - потом малость успокоился, особенно когда полковник взял трубку и тоже объяснил, в чем дело, и сказал, что свяжется с нашим участковым и выручит паршивца. Потом полковник сел за телефон.

- Можно на твой адрес друзей вызывать? - спросил он у Юрки. - Я имею в виду, родители не скоро придут, ведь не стоит тебя закладывать? Ну, как я понял, не стоит им знать о том, в какую историю вы вдряпались из-за валютных чеков, так? И что вы вообще пытались эти чеки потратить?

- Не стоит, - согласился Юрка. - Но родители сегодня будут дома не раньше шести.

- Порядок! - заявил полковник. - Десять раз управимся, все будет шито-крыто... - он набрал номер. - Генка, ты? Хорошо, что застал. Запиши адрес, по которому нужно подъехать. История скверная, я тут... в общем, валютных "кидал" нарвался, и такие типы оказались, что сейчас, когда деньги из них вышибли, могут пойти на ножи. Надо проучить их, чтоб больше не возникали. Ну, увидимся - подробней расскажу. Значит, Андрюху подними, там, Кольку, кого еще... сам сообрази, кто нам пригодится и кто сейчас в городе. Нет, милицию впутывать не хочу, не тот расклад... Да, ещё одно! У тебя ж после Германии ещё эти консервированные мандарины остались - ну, те, которые ты так любишь? Очень хорошо! Прихвати три банки, а? Я не дурака валяю, это действительно важно. Со всей историей связано... Все, жду.

Он положил трубку.

- Мои ребята разберутся. Мы с ними такие огонь и воду прошли, что эти валютчики забудут дорогу в ваш район.

- "Подсадную утку" из меня хотите сделать? - спросил Седой.

- Вроде того. А теперь дайте мне послушать магнитофонную запись. Мне важно знать, что там записалось, а что нет.

Было часа три дня, начало четвертого. Юрка и Ленька сидели в отделении милиции и ждали, когда освободят Димку. Дядя Володя встретил их несколько хмуро, но, в целом, приветливо.

- Тут из-за вашего поганца такой трезвон идет, - сообщил он. - Может, расскажете, что за тайный смысл у его выходки, почему за него все вступаться вздумали?

- Да просто... - Ленька запнулся. - Просто мы не знаем! Но ведь его скоро отпустят?

- Отпустят... - проворчал участковый. - Тут и инспектор детской комнаты подключилась, и акт об изъятии огнестрельного оружия составлен... Не знаю уж, как быть. С другой стороны, говорят, он помог кому-то в чем-то... Цирк!

- Изъятие огнестрельного оружия - это очень серьезно? - спросил Юрка.

- Было бы серьезно, если бы ему было больше четырнадцати лет, ответил участковый. - Тогда ему и колония для несовершеннолетних светить могла. А так... Родителям на работу "телега" уйдет, да в школу извещение. Пусть взгреют его как следует. Думаю, больше он ничего отмачивать не будет. Тут, кстати, самое страшное - если говорить о серьезном - что такие самодельные штуковины часто взрываются. Перекосило бы или заклинило патрон - а гильзы, я поглядел, у него все старые, кое-где побитые и помятые, любую в стволе заклинить могло - и разворотило бы ствол так, что мог бы он без рук остаться, а то и без глаз. Просто повезло ему, что эта хреновина не рванула... Ладно, подождите немного, я его ещё чуть-чуть припугну и выпущу. Ну, а уж как с ним в школе будут разбираться - это их дело.

- Могут из школы исключить? - с тревогой спросил Ленька.

- Исключить не исключат, но пометка в личном деле останется. И в архивах детской комнаты нашего отделения тоже этот случай зафиксируют, надо полагать... Ладно, садитесь, ждите, и не вынимайте мне мозги. У меня и без вашего стрелка дел полно.

И друзья уселись ждать в закутке коридора: закутке без окон, освещенным тусклым светом. Откуда-то до них доносились голоса.

- И когда ты за ум возьмешься? - говорил мужской голос. - Надоела ты нам хуже горькой редьки!

- Да я... - этот голос был женским, и молодым, похоже, но при этом подсевшим - то ли простуженным, то ли прокуренным. - Да я ведь ничего и не делала, а что повеселились, так это никому не запрещается, и все равно, честное слово, это в последний раз.

- Знаю я твои "последние разы"! - возражал мужской голос. - Тунеядка ты, вот кто. Да ещё и укрывательница краденого, если не хуже. Смотри, вышибем тебя наконец за сто первый километр - узнаешь, где раки зимуют!

- Я работаю! - заспорил женский голос. - А что до краденого, то ничего я не укрывала. Я за всех своих гостей не могу быть в ответе. Если кто-то из них чужой каракулевый полушубок принес, на огонек завернув, то я-то тут при чем? Вот его и сажайте!.. И потом, он ведь не у кого-то постороннего украл, а у собственной жены, так? Выходит, их это, семейное дело, и нечего милиции вмешиваться.

- Что-то ты при этом частью их семьи оказываешься, - ехидно ввернул мужской голос.

- Да я-то что, да я ничего... - опять заспорил женский.

Ребят настолько увлекло это разбирательство - в милиции они до сих пор не бывали ни разу, и ничего подобного им слышать не приходилось - что они не сразу заметили, как Димка наконец вышел из дверей одного из дальних кабинетов.

- Димка! - замахали они ему.

Димка, надев ранец на одно плечо, помахал им в ответ.

- Пошли отсюда скорее, - сказал он. - Мне этих часов в милиции на всю жизнь теперь хватит.

И рванул таким быстрым шагом, что друзья с трудом поспевали за ним.

Остановился он только в палисадничке напротив отделения милиции - и жадно втянул воздух, переводя дух.

- Теперь я понимаю, что это значит, когда у Дюма или кого там ещё герой бежит из тюрьмы и "с наслаждением пьет первые глотки сладкого воздуха свободы"! - заявил он. - Я чувствую приблизительно то же самое.

- Ну, ты дал! - сказал Ленька. - Как тебя угораздило?..

- Не знаю. Честное слово, не знаю. Палец случайно дернулся на курке. Я тысячу раз это им объяснял, но, по-моему, они мне так до конца и не поверили... Теперь ещё в школе будут со мной разбираться... Ой, а что родители со мной сделают, если этот полковник предъявит счет за колесо!

- Не предъявит, - поспешил успокоить его Юрка. - Седой ему все объяснил. Полковник тебя и отмазывал.

- Да, я почувствовал, как в отношении ко мне дяди Володи, что-то изменилось, - кивнул Димка. - Где-то с час назад. А эта инспектор детской комнаты - такая мымра, въедливая до жути! Просто, знаешь, как врага тебя пытает, и все придирается, к каждому слову! Честное слово, нельзя бабам ментами быть, мужики не такие стервозные!

Да, судя по всему, за несколько часов в милиции Димка обогатился немалым жизненным опытом.

- Тебя ещё и майор отбивал - ну, тот, с которым Седой задружил, помнишь? - и ещё люди звонили, - продолжал объяснять Юрка. - А этот полковник, когда мы ему деньги вернули...

- Какие деньги? - живо спросил Димка. - Не забывайте, я ничего не знаю.

- Конечно, не знаешь! - подхватил Ленька. - А у нас ведь происходили такие события, такие события, полный наворот событий! Начать с того, что мы с Седым поднимаемся к Юрке, начинаем слушать твою магнитофонную запись она, кстати, ещё так пригодилась, и полковник тебе очень благодарен - и слышим такое, что не фига не врубаемся, но волосы у нас дыбом встают, и тут звонок в дверь и...

- ...И врывается полковник, злой как сто чертей, мол, где мои деньги, мошенники, где мои деньги! Хорошо, Седой с первого момента въехал, что происходит, и сумел ему объяснить, а то бы ещё та кутерьма была!..

- Погоди! - взмолился Димка. - На полтемпа ниже! Я не успеваю ухватывать...

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая