Мафия - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 54

• Предыдущая
• 54/72
• Следующая

— Их гостеприимство известно, — кивнул Латынис.

— О, широкие, щедрые натуры. Представляете, Киреев приобрел на мой концерт сто пятьдесят билетов. Целых три ряда! И все для друзей. А они у Доната тоже — душа нараспашку.

— Вы имеет в виду Хинчука? — уточнил Ян Арнольдович.

— Вы и его знаете? — приятно удивился певец.

— Имел честь видеть ваш автограф в салоне его «Элегии».

— Яхта — чудо! — с благоговением произнес Александр. — С заокеанскими миллионерами не проводил время, но, думаю, Хинчук им утрет нос. Что обстановка, что еда, что обслуга. Я им даже спел на яхте. И знаете, оказалось очень даже не зря.

— В каком смысле?

Понимаете, тот же самый Снежков отснял на видео. А мы тут недавно монтировали клип, и я вспомнил о его съемках. Он тут же выслал мне пленку. Прекрасно легло! Американский продюсер посмотрел — он организует мне гастроли в Штатах — и был просто в восторге. А уж америкашки умеют стряпать видеоклипы!

— Любопытно было бы посмотреть, — сказал Латынис. — Если можно, конечно.

— Проще простого.

Белов поднялся, подошел к стеллажу, заставленному видеокассетами, взял одну из них и вставил в видеоприставку.

Клип действительно был сделан лихо, с фантазией. Под исполняемую Александром «Джульетту». Но больше всего оперуполномоченного заинтересовали кадры, где Белов был снят на «Элегии». Особенно эффектно выглядело, как он мчался на водных лыжах с бывшей манекенщицей, а ныне главным администратором южноморского Дома моделей Эвникой.

— Ваша жена?

— Как говорится, одноразового пользования, — тихо хихикнул Белов, оглянувшись на дверь. — Вы, конечно, понимаете…

Ян Арнольдович многозначительно улыбнулся. Когда клип кончился, певец спросил:

— Отличная реклама, не правда ли?

— Еще как клюнут! — подтвердил Латынис.

— Все это было, как я понял, присказка, — сказал Белов, кладя кассету на место. — Выкладывайте, подполковник, что вас интересует. Вы же пришли не ради трепа.

В принципе как раз треп оказался очень полезным. Александр даже не догадывался, что сообщил и показал немало интересного.

Ян Арнольдович попросил подробнее рассказать об отдыхе на так пленившей певца яхте. Белов снова ударился в воспоминания, которые были весьма кстати для дела.

Прощаясь, Латынис сказал:

— Прошу вас о моем визите и нашем разговоре — никому.

— Разумеется, — пообещал Белов.

На улице все так же мерзли несчастные фанаты, не решаясь покинуть свой пост: а вдруг снова повезет взглянуть на кумира?

«Представляю, что было бы, покажи я им визитку, — усмехнулся про себя Латынис. — Разорвали бы! Да и Колосов умрет от зависти»…

Подумав об Антоне, Ян Арнольдович снова ощутил тревогу: надо что-то вспомнить.

И вдруг в голове словно молния сверкнула: Южноморск, беседа со следователем городской прокуратуры, который знакомил Латыниса с материалами нераскрытого убийства в телефонной будке у ресторана «Воздушный замок».

К себе в кабинет подполковник буквально ворвался.

— Ну-ка, дай фото твоего члена-корреспондента! — ошарашил он Колосова.

Тот, удивленный поведением коллеги, протянул снимок.

— С тебя причитается! Я его видел! — проговорил Латынис, убедившись в своей догадке.

— Где? Когда? — аж привскочил Колосов.

— В Южноморске. Этого человека убили в августе.

— Не может быть! — все еще не верил удаче Антон.

— Черт побери! — взъерошил волосы Латынис. — Хоть скажи, как его фамилия! Тамошний следователь уже который месяц ломает голову.

— Ляпунов, — ответил Антон.

Услышав кое-какие подробности от Латыниса, он стал названивать в южноморскую прокуратуру.

По возвращении в Южноморск Дагурова первым делом позвонила в Бузанчи, где лежал в больнице Евгений Мухортов. Но врачи сказали, что у арестованного тяжелое психическое состояние. Такое обычно бывает, когда наркоманов отлучают от наркотиков, применяя соответствующие лекарственные препараты. С ногой же было лучше.

Позвонил Латынис и сообщил, что задержится в Москве, хочет съездить в Звенигород и лично проверить алиби Ларионова.

Через пару дней следователь снова позвонила в больницу. На этот раз врачи были благосклоннее, разрешили допрос.

При появлении Ольги Арчиловны в больничной палате на лице Мухортова появилось нечто вроде вымученной улыбки. Дни, проведенные в полном одиночестве, сделали свое — тут любой собаке обрадуешься, было б только с кем поговорить.

Начала Дагурова с того, что расспросила Евгения, откуда он родом, кто родители. Выяснилось, что Мухортов родился в небольшом поселке на Кубани. Без отца. Мать была готова поскорее сбагрить его куда-нибудь и с радостью отпустила в южноморское ПТУ, готовящее работников общепита. Евгений получил специальность официанта. По окончании ПТУ сразу забрили в армию.

— А когда пристрастился к наркотикам? — поинтересовалась Ольга Арчиловна, пока обходясь без всяких записей.

— После армии. До этого я даже грамма вина в рот не брал.

— Как тебе это удавалось?

— Не имел права, — серьезно ответил Мухортов. — Тут же бы турнули из спорта.

— Чем занимался?

— Подводным плаванием. Был кандидат в мастера спорта. Когда вернулся на гражданку, устроился в ресторан. Первое время держался. Вернее, старался держаться, — поправился Евгений. — Ну а потом пошло-поехало. По сто, по двести грамм. А скоро уж без горючего и работать не мог. К концу дня накачивался — счет не мог выписать.

— И долго это продолжалось?

— Сгорел за полтора года, — горько усмехнулся Евгений. — Из ресторана выперли. Никуда устроиться не мог: кадровики по физиономии определяли, что алкаш. Перебивался в порту, грузил по ночам бочки, мешки. Только бы на пузырь хватило. А потом — на опохмелку. Выпивка дорогая, потреблял всякую дрянь.

— Одеколон?

— Одеколон?.. — снова усмехнулся Мухортов. — Это, считайте, как коньяк. Политура, клей, клопомор… — Он передернул плечами. — Жуть! Ну и как-то попробовал сесть на иглу. Знакомые ребята поделились мулькой. Тоже кайф. Не нужно глотать всякую гадость и закуски не требуется. Так и втянулся. Вам не нужно объяснять, что это такое.

— Где брал наркотики?

— Мир не без добрых людей, — уклончиво ответил Евгений.

— На наркотики нужны деньги. Много денег… Мухортов не ответил.

— Ладно, Женя, — выдержав паузу, сказала Дагурова. — Теперь расскажи, с какой целью ты стрелял в человека в сквере возле яхт-клуба.

Обвиняемый глубоко вздохнул, посмотрел в потолок.

— Отпираться, надеюсь, не будешь? — продолжала следователь.

— А чего отпираться? Можно сказать, тепленького взяли… А стрелял я, чтобы попугать.

— Давай договоримся не играть в детские игры. Отвечай серьезно. Согласен?

— Согласен…

— И правду, — добавила Ольга Арчиловна. — Когда хотят попугать, стреляют в воздух. А ты ранил человека из боевого оружия, которое у тебя изъяли. Знаешь хоть, в кого стрелял?

— Знаю, — тихо проговорил обвиняемый. — В сыскаря.

— Подполковника милиции, — уточнила Дагурова. — Фамилия его Латынис… В армии хорошо стрелял?

— Был отличником боевой и политической подготовки, — не без гордости ответил Мухортов.

— Выходит, промахнулся?

— Выходит, — уставился в пол обвиняемый.

— Чем же тебе насолил Латынис?

— Ничем, — поспешно ответил Евгений. — Меня попросили стрельнуть.

— Кто?

— Один парень.

— Фамилия?

— Не знаю, — стараясь не глядеть на следователя, сказал Мухортов. — Кличка у него Борода, зовут Жора.

— Это он был с тобой в сквере?

— Да.

— Где живет этот Жора по кличке Борода? Чем занимается?

— Не знаю.

— Выходит, любой человек попросит тебя: убей, мол, такого-то, и ты выполнишь? — усмехнулась следователь.

— Конечно, нет! — вскинул на нее глаза обвиняемый и тут же отвел. — Борода снабжал меня марафетом.

— И за Шмелева тоже?

— К-какого Шмелева? — от испуга стал заикаться Мухортов.

Ольга Арчиловна показала ему снимок повешенного. У Евгения на лбу выступили капли пота.

• Предыдущая
• 54/72
• Следующая