Былая любовь - Бакстер Мэри Линн - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

– Привет, Оливия.

Его собеседница наигранно вздохнула.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Для начала подошло бы «здравствуй, дорогая».

Уорс не ответил. Во-первых, он никогда не называл ее «дорогая» и не собирался начинать сейчас. Во-вторых, у него было плохое настроение, но сейчас не самое подходящее время объяснять ей причину. Он представлял себе, какой скандал закатит Оливия, если узнает о приезде Молли. Хотя это было совершенно не ее дело.

– Хорошо, ты победил, – небрежно произнесла Оливия. – Можешь себе дуться сколько влезет.

– Тебе нужно от меня что-то конкретное? – холодно спросил Уорс, зная, что ведет себя как настоящий грубиян, но не видя необходимости извиняться.

– Во сколько ты за мной заедешь?

– Заеду за тобой? – тупо повторил он.

– Да, – сказала Оливия, не скрывая раздражения. – Помнишь, ты обещал сегодня со мной поужинать?

– Точно.

– Ты про это забыл, не так ли?

Он действительно забыл, но не собирался ей в этом признаваться.

– Я буду около семи.

Вздохнув, она добавила:

– Кстати, не забудь о завтрашнем приеме у нас дома, на котором речь пойдет о твоем будущем.

– Я помню, Оливия, – устало ответил он. – Мои родители приведут с собой человека, который, возможно, будет содействовать моей политической карьере.

– По крайней мере, ты хоть что-то помнишь.

Сказав это, она положила трубку.

Сегодня он уже поругался с двумя женщинами. Наверное, третьей будет его мать. Обычно они с Евой Кавано редко приходили к согласию. Уорса раздражало, что она постоянно вмешивалась в его жизнь. С отцом все было по-другому. Они отлично ладили друг с другом, хотя Уорс не знал, чем живет Тед Кавано.

По совести говоря, его родители тоже не интересовались, что на душе у их сына. Одно он знал наверняка: они хотели, чтобы он женился на Оливии Блэкберн. Нет, они ждали, что он на ней женится, но это было все равно что махать красной тряпкой перед быком. Уорс не собирался жить по чужой указке. Кроме того, он не любил Оливию. Однажды он уже совершил большую ошибку, влюбившись, и не собирался наступать дважды на одни и те же грабли.

Но он нуждался в том, что могла дать ему Оливия, ив этом заключалась вся проблема. Родители отдали ему триста акров земли, прилегающих к их владениям, но, поскольку его скотоводческий бизнес процветал, ему требовалось больше земли. Он решил бы эту проблему, женившись на Оливии. На землях, подаренных ей отцом, он сможет заниматься разведением лошадей, о чем всегда мечтал.

К черту женщин, подумал Уорс, снова вспомнив про Молли. Ему нужно выпить чего-нибудь крепкого, чтобы снять напряжение.

Только он собрался это сделать, как телефон зазвонил снова. На этот раз он посмотрел на дисплей и обнаружил, что звонит его мать. Ему ужасно не хотелось отвечать, но все же он это сделал. Наверное, она собиралась отменить ужин. Его губы искривились в самодовольной ухмылке. Он ни за что этого не допустит.

– Да, мама.

– Разве так политики отвечают на телефонные звонки?

– Я пока что еще не политик, – раздраженно ответил Уорс.

– Но станешь им, – сухо произнесла она, – как только заявишь о своем участии в выборах.

– Насчет этого я еще не решил.

– Похоже, тебе нравится действовать мне наперекор.

– Мама, если ты собираешься читать мне нотации, наш разговор окончен.

– Ты не посмеешь бросить трубку. – В ее голосе слышалась досада.

Несмотря на то что Ева Кавано была такой же высокой и худой, как он, это нисколько не умаляло ее привлекательности. Яркая блондинка с черными глазами, она знала толк в моде и следила за собой. Но когда была не в духе, как сейчас, ее приятные черты становились резкими и отталкивающими.

– Завтра около восьми я встречусь с вами у Лив. Вот тогда мы и поговорим о политике, хорошо?

– Я звоню совсем не поэтому.

Что-то в голосе матери подсказывало ему, что их дальнейший разговор ему не понравится, и ее следующие слова подтвердили это.

– Почему ты ничего мне не сказал?

– О чем? – недоуменно спросил Уорс.

– О возвращении Молли Бэйли.

В таком маленьком городке, как Скай, сплетни распространялись с удивительной быстротой.

– Потому что это не имеет значения.

– Как ты можешь так говорить? – повысила голос Ева.

– Потому что это так. Она приехала, чтобы заботиться о своей больной матери.

– Я это знаю.

– Тогда в чем проблема?

– В том, что она живет в твоем доме.

– Мама, я не хочу это обсуждать.

Но Ева, казалось, ничего не слышала.

– Ей вполне подошел бы мотель.

Хотя Уорс не собирался защищать Молли, слова матери вывели его из себя. Он решил закончить разговор, прежде чем скажет что-нибудь, о чем потом пожалеет.

– До свидания, мама. Увидимся завтра вечером.

– Уорс Кавано, ты не можешь положить…

– Еще как могу и сделаю это прямо сейчас. – С этими словами Уорс отключился, чтобы больше не слышать сердитый голос матери.

Ох уж эти женщины!

На сегодня их с него достаточно. Сейчас ему бы точно не повредил глоток чего-нибудь крепкого. Он уже собирался идти, обратно в комнату, как вдруг увидел Молли, пересекающую лужайку. Она была одна. На ней были джинсы, облегающие упругие ягодицы. Он не мог отвести взгляд от ее плавно покачивающихся бедер. Затем она слегка повернулась, и он увидел ее пышную грудь, выступающую под тонкой тканью зеленого свитера.

Казалось, он целую вечность пожирал ее фигуру глазами, чувствуя, что его джинсы вот-вот лопнут по швам. Даже когда он перевел взгляд на лицо, это не помогло.

Молли была так прекрасна на фоне падающей осенней листвы, что у него перехватило дыхание.

В этот момент она повернулась и посмотрела на него. Их взгляды встретились, и некоторое время они глядели друг на друга. Затем, мысленно обругав себя, Уорс повернулся на каблуках и, дрожа от желания, вернулся в комнату.

Ей повезло, что Уорс отвернулся первым. По какой-то причине Молли не могла оторвать от него взгляд, хотя он стоял в нескольких ярдах от нее. Она была словно зачарована им, пусть даже чувствовала его враждебность.

К счастью, он ушел, и чары развеялись. Но Молли не могла сдвинуться с места. Тело не слушалось, мысли кружились в беспорядке, подобно листьям на ветру. Ты сошла с ума, сказала себе молодая женщина, направляясь в дом. Несмотря на то что солнце еще не село, уже заметно похолодало. Когда Молли закрывала стеклянную створчатую дверь, она вся дрожала, но вовсе не из-за холода. Опустившись на ближайший стул, она, радуясь своему уединению, несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять бешеный стук сердца. Трент сейчас находился с бабушкой. Он забрался в постель к Максин и внимательно слушал сказку, которую она ему читала.

Прежде чем выйти из спальни матери, Молли немного постояла у двери и понаблюдала за ними. Эта мирная картина наполнила ее душу умиротворением. Она правильно поступила, приехав сюда несмотря ни на что. Ее мать нуждалась в ней и своем внуке, с которым наконец-то сможет познакомиться поближе. До сих пор у Трента и Максин не было возможности установить близкие отношения, которые обычно связывают бабушек и внуков.

Но это не смогло надолго ее отвлечь от мыслей о Уорсе. Войдя к себе в комнату, Молли обнаружила, что по-прежнему дрожит. Тогда, чтобы отвлечься, она попыталась сконцентрироваться на окружающей обстановке. Ее взгляд задержался на большой кровати с пологом и ярким покрывалом ручной работы – настоящим произведением искусства. В противоположной части комнаты стояли письменный стол и стул. Бесспорно, она смогла бы долгое время чувствовать себя комфортно в подобной обстановке.

Если бы не Уорс.

Внезапно ее глаза наполнились слезами. Стиснув руки в кулаки, Молли сказала себе, что не позволит эмоциям вновь ею завладеть. Иначе ей не пережить эти несколько недель. Но это будет нелегко, судя по тому, что у нее и сейчас перед глазами стоял образ Уорса. Его нельзя было назвать красивым в привычном смысле слова, но он был чертовски сексуален. Благодаря верховой езде и клеймению скота – двум вещам, которые он любил больше всего на свете, – его мышцы всегда оставались в тонусе. Правда, она заметила, что в его выгоревших на солнце светло-каштановых волосах появились серебристые пряди и черты лица стали резче.

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая