Мишель - Морской волк - Байяр Жорж - Страница 19
- Предыдущая
- 19/30
- Следующая
И тут Мишель вздрогнул от неожиданности, не веря своим глазам.
"Бур" стоял у пристани.
У пристани, которая заканчивалась почти совсем разрушенной башней — уцелевшая часть была не выше человеческого роста.
Похоже на старый заброшенный порт, — прошептал Мишель.
Буйная растительность беззастенчиво захватила каменные руины.
Мальчик подошел к борту, удивляясь, что нигде не видно матросов. Только один что-то делал на полубаке.
"Может, спать легли?" — подумал Мишель.
Затем он обнаружил, что причальные канаты корабля обмотаны вокруг двух старинных пушек, стоящих на пристани.
Ну как вам наши причальные тумбы, мсье Терэ? — тихо произнес голос за спиной мальчика.
Тот обернулся и заулыбался — рядом стоял главный механик.
Выспался? — спросил моряк.
Еще как… а который теперь час?
Одиннадцать… Нам удалось причалить около шести утра. Уже совсем рассвело, но остров прикрывал нас от посторонних взглядов.
А где мы?
В старом порту острова Тортуга… или, если тебе больше нравится, Черепашьего острова. Как говаривали в старину — в самом логове жестоких пиратов!
Тортуга? — переспросил Мишель в изумлении. — Но я же все объяснил лейтенанту Порьону…
Да, я в курсе… наши пираты на острове Майадеро. Лично я бы охотно побеседовал с ними о правилах поведения в этих краях! — сквозь зубы проговорил офицер.
Но они же от нас уйдут…
Знаю… Лейтенант Порьон считает, что с этим ничего не поделаешь. Мы в испанских территориальных водах, так что, напади мы на этих господ, неприятностей не оберешься. Похоже, сначала надо оповестить власти Испании… ну, знаешь, морское право…
Но будет уже поздно!
Наверное… да только, молодой человек, не я командую кораблем и решать не мне. Конечно, в какой-то степени лейтенант Порьон прав… Он выслал на остров команду матросов во главе с боцманом, они постараются отыскать телефон или радиосвязь…
Мишель не мог прийти в себя от возмущения. Как же так? Пусть пираты спокойно осуществляют свои планы, исчезают с награбленным, делают что хотят с пленниками, а они даже не попробуют вмешаться… пока не поставят в известность испанские власти?
Так нельзя! — закричал он. — Лейтенант Порьон, наверное, не совсем еще оправился от удара! Надо что-то предпринять!
Наоборот, Порьон выглядит вполне благополучно. А для человека, пролежавшего пять часов без памяти, у него и вовсе, я бы сказал, весьма цветущий вид.
Мишель отметил это про себя, пока что машинально, не придавая особого значения, поскольку весь он кипел от бессильной ярости. Никогда в жизни ему не приходилось преодолевать столько препятствий… а вот теперь оказалось, что самое сложное — сломить упрямство старого моряка, цепляющегося за необходимость соблюдать морское право, твердящего о территориальных водах, когда жизнь Даниеля, капитана и радиста, возможно, висит на волоске!
И тут перед мысленным взором мальчика снова возник Порьон, как он появился на пороге капитанской рубки — без единой царапины, если не считать шишки на макушке.
"А может, он не хочет нападать на пиратов потому, что сам был их сообщником? И теперь специально дает им время уйти?.."
Мало-помалу это подозрение обретало плоть и кровь. Еще накануне Мишель удивлялся, как пиратам удалось так быстро разработать весь этот сложный план. Потом, обнаружив, что на острове Майадеро у них есть сообщники, мальчик уже не сомневался, что речь идет не о стечении обстоятельств, а о заранее продуманной и подготовленной акции: и падение самолета вблизи "Бура" не было случайным, и о содержимом трюмов судна воры отлично знали…
"Значит, им все было известно еще до отплытия корабля из Марселя… А это можно объяснить только одним — у них был сообщник на борту!"
Лейтенант Рансье не мешал мальчику думать. Он водил кончиком прутика по контурам трещин в древних камнях пристани.
"У лейтенанта Порьона были причины стать сообщником пиратов, — продолжал размышлять Мишель. — Он страшно обиделся, когда командовать "Буром" поставили не его, старого моряка, а капитана Памье".
Откуда знать, какую бурю гнева скрывала невозмутимая внешность первого помощника, какие планы мщения он вынашивал?
Да вот и главный механик тоже заметил, причем без всякой недоброжелательности, как быстро оправился лейтенант Порьон после падения. А чему, собственно, удивляться, если… он и не падал? Шишка на голове — Порьон утверждал, что это пираты его стукнули, — отличное алиби.
"Я себе целых две вчера набил, причем сам, без посторонней помощи", — подумал Мишель.
Рансье, сочувственно взглянув на мальчика, предложил:
А почему бы тебе самому не поискать лейтенанта Порьона? Напомни ему, что в руках пиратов твой брат. Возможно, тебе он не откажет, вышлет экспедицию на Майадеро…
Мишель не слишком в это верил, но не попытаться не имел права.
Думаете, вышлет? — спросил он. — Ладно, схожу… А вы не знаете, где сейчас лейтенант Порьон?
Рансье улыбнулся.
Где ж ему быть? На мостике, разумеется! Как принял командование, так ни разу оттуда не спускался.
Что ж, попробую его убедить.
А если не получится, предлагаю совершить прогулку по острову. Вдруг нам повезет и мы наткнемся где-нибудь на дебаркадер! Можно будет поплавать под парусом, заодно и развеешься. Я лично это дело обожаю, а особую слабость питаю к маленьким яхтам. Конечно, с точки зрения маневренности с трехмачтовыми им не сравниться, но удовольствия бездна! Вот увидишь!
Договорились, господин Рансье!
Мишель пошел к мостику. Только тут моряк обратил внимание на его походку.
О, мсье Терэ, — протянул он, — да у вас авария! Надо срочно вставать на ремонт. Отправляйся-ка ты срочно к коку! Возьмешь у него побольше ваты, чтобы мягче ступать было, и пластырь. И еще пару резиновых сапог. Скажешь, я приказал. Ты у нас как зайчик заскачешь!
Спасибо за совет, пойду зайду к Оливу!
Несмотря ни на что, Мишель все же еще надеялся, что ему удастся убедить лейтенанта Порьона, поэтому подлечиться было необходимо.
"А вдруг придется выехать немедленно? — думал он. — Надо быть в полной боевой готовности!"
Кок Олив как ни в чем не бывало возился на кухне.
Ну скажите на милость, как я удержу кастрюлю на большом огне при таком-то крене? Ох, попались бы мне эти прохиндеи! Это же надо, такое сотворить!
Мишель так и не понял, что больше возмущало повара — что его ударили по голове или что кастрюля на плите не держится?
Мальчик объяснил, зачем пришел и что ему посоветовал лейтенант Рансье, и кок тут же напустил на себя загадочный вид.
У меня есть кое-что получше, — сказал он. — Уж я знаю, как бороться с занозами и колючками. Сами увидите!
Олив достал из аптечки пачку ваты, бинты, пластырь, а затем, затаив дыхание, словно демонстрируя некую драгоценность или, по крайней мере, невероятный деликатес, показал мальчику небольшую баночку с густой черной мазью.
Благодарить меня будете!
Усадив мальчика на стол, кок обмазал ему ступни мазью, от которой сильно пахло мылом.
К вечеру не останется ни единой занозы! Это я вам говорю!
На обматывание ног Мишеля у него ушла вся пачка ваты, две упаковки бинта и целый рулон лейкопластыря.
На случай, если удастся все же уговорить помощника капитана начать поиски, мальчик попросил кока еще и перевязать потуже запястье — оно не было сломано, как показалось ему сначала, но болело очень сильно. Щедрый Олив не пожалел еще одной изрядной порции ваты и пачки бинта. Потом он принес резиновые сапоги с короткими голенищами; Мишель тем временем обрезал разорванные штанины джинсов выше колен. Сапоги оказались довольно тяжелыми, зато ходить теперь было совсем не больно.
Ну! Что я говорил? — Кок так и сиял. — Это моя мазь начинает действовать!
Мишель поблагодарил добряка и отправился в капитанскую рубку. Лейтенант Порьон и в самом деле был здесь. Он был бледен — трудно сказать от чего: то ли от волнения, то ли от угрызений совести…
- Предыдущая
- 19/30
- Следующая
