Месть Фантомаса - Сувестр Пьер - Страница 58

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая

«Ничего себе! Что им от меня нужно?..»

— Послушайте!.. Послушайте!.. Да что с вами?.. В такое время, вы что, чокнулись?..

Дьяк оборвал его.

— Хватит! Идешь с нами или нет?

Жюль хотел крикнуть «нет!», но на это ему не хватило времени.

Дьяк с быстротой молнии набросил ему на шею длинный шарф и надавил коленом на спину.

Жюлю удалось лишь инстинктивно выдавить слабый, приглушенный, сдавленный стон. У него даже не было сил, чтобы попытаться сопротивляться.

И когда он растянулся на земле, не устояв от внезапного нападения, Борода набросился на него, уселся на грудь и держал руки…

Когда дело было успешно и совершенно бесшумно завершено, Борода снова воспрял духом…

— Ну, прямо, как маленький! — иронично заметил он. — Месье чертовски плохо поет оперу. Ни черта не было слышно… Он откинулся, прямо как женщина… Не нравятся мне такие мужики… Шейка, как у воробья… три щелчка, и он на земле…

И, возвращаясь к своему обычному занятию, Борода сказал Дьяку, добросовестно старающемуся связать ноги несчастного Жюля:

— Подай-ка мне шарф!

— Держи, старик…

— Отлично! Я сейчас сделаю «заглушку»…

«Заглушка» Бороды была не чем иным, как обыкновенным кляпом, который удерживался шарфом, мастерски обвязанным вокруг головы слуги.

— Ноги готовы? — спросил Борода.

— Да, все шикарно!

Он перевернул Жюля, словно это был обыкновенный мешок, и связал ему руки за спиной.

— А до колымаги далеко идти?..

— Нет… и потом, смотри-ка, бьюсь об заклад, что это она…

Действительно, роскошный автомобиль медленно и бесшумно двигался по улице Раффэ…

— А если это не он?..

— Приложи-ка его к насыпи. В такой темноте, возможно, ничего видно не будет!..

Дьяк и Борода быстро уложили тело Жюля около балюстрады, тянувшейся вдоль улицы. Жюль все еще был без сознания. Затем они достали сигареты и укрылись, чтобы зажечь спичку…

Но это было ненужной предосторожностью.

Двигавшийся автомобиль остановился напротив них. Знакомый голос Эмиле-Мимиля спросил:

— Ну что, готов парень?

— Да, старик!

— Ну ладно, бросайте его ко мне в зад…

— В зад? — спросил Дьяк. — Что ты хочешь этим сказать?

Эмиле шутливо заметил:

— Иногда, братья мои, вы просто ничего не знаете в том, что касается механики!.. Зад — это багажник моей машины.

Борода засмеялся:

— Ну, понятно… ладно… давай, Дьяк, берись…

Они подняли тело Жюля и резко бросили его в машину.

Небрежно наброшенная накидка должна была скрывать его от посторонних взглядов.

— А теперь садитесь, — сказал Эмиле, — мы пока еще не дома, а при сегодняшней солнечной погоде мне бы хотелось быстрее оказаться в тепле… А этот тип храпит?

— Да, — сказал Дьяк, — он путешествует по стране, где не бывает кошмаров…

Эмиле испугался:

— Черт возьми, вы его пришили?

— Не бойся, он просто молчит как рыба…

Эмиле безразлично пожал плечами:

— Ну, ладно…

Он включил зажигание. Машина мчалась со всей скоростью. Бандит объяснял:

— Когда приедем, нечего сильно драть глотку. Особенно с тем, что мы везем. Я газану и буду сваливать как можно быстрее… Понятно?

— Поехали, понятно…

Борода, громко смеясь, добавил:

— Мы уже везем не товар, за который нам платят, а мясо…

Это было странное помещение… Подвал со сводчатым потолком и земляными стенами. Кое-где валялись инструменты: лопата, кирка, грабли и лейка, но это были уже непригодные инструменты, которыми давно не пользовались. Со свода потолка на веревке свисал охваченный выпуклой металлической сеткой фонарь, похожий на те, которые висят в конюшнях кавалерийских полков. Его слабый, тусклый свет едва освещал комнату, слишком большую для такого дрянного освещения.

Прямо под фонарем, в вырисовывающемся круге света, сидели какие-то люди, лица которых трудно было различить.

Это было странное, страшное и в то же время торжественное собрание. Тот, кому довелось бы его увидеть, почувствовал бы, как его охватывает страх…

Разговоры, которые вели эти люди тоже казались по меньшей мере странными.

— Послушай, Эрнестин, — спрашивал человек с тщательно выбритым лицом и постоянно моргающими недоверчивыми глазами, — скажи-ка, красотка, ты уверена, что Дьяк понял, где мы будем ждать его?

Эрнестин, сидевшая на корточках и гревшая руки у костра, горевшего прямо на каменной плите перед камином и наполнявшего комнату клубами дыма, ответила, пожимая плечами:

— Черт! Ты об этом спрашиваешь постоянно, прямо, как часы. Нибе, раз я тебе сказала «да!», — значит, «да!». Черт побери! Ты, что, думаешь, Дьяк тупой как пробка?

Раздался взрыв смеха.

Нибе не очень-то любили в банде Цифр… Все знали, что это нужный и верный кореш, что с ним ты вне опасности, что он тоже допускает ошибки, но все немного завидовали его положению служащего. И к тому же униформа тюремного охранника чертовски впечатляла дружков.

Но Нибе был не из тех, кого можно смутить.

— Ну, что здесь такого, — сказал он, — я просто спросил, что они там втроем могут делать… Если они знают, где это, то они уже должны были сюда примчаться…

— Эй! Косоглазка, скажи-ка, который час…

— У меня часов нет… — покачала головой старуха.

Послышался возмущенный шепот.

Семь или восемь бандитов, собравшихся в ожидании Бороды и Дьяка, отправленных вместе с Эмиле за Жюлем, посчитали сказанное Косоглазкой неправдой…

Матрос взял старуху за плечи и тряхнул ее.

— Ладно тебе, лгунья, — сказал он. — Тебе не стыдно все время бояться?

И, по-прежнему потряхивая старую женщину, он снова пошутил:

— Ох, уж эта мамаша Косоглазка, сколько времени она торгует всякой рухлядью, сколько времени набивает свою маленькую мошну, которая с тех пор уже стала большой и раздулась, благодаря тому, что мы проливаем пот, и она еще над нами издевается! Так ты говоришь, что у тебя часов нет? Да у тебя их десятки!..

Эрнестин прервала разговор:

— Половина второго…

Вдруг среди присутствующих пробежал легкий трепет. Нибе, приложив палец к губам, только что подал всем знак прислушаться.

И в заброшенном помещении для выращивания шампиньонов, которое банда Цифр с недавнего времени избрала для себя в качестве места для встреч, установилось глубокое молчание…

— А откуда он возвращается? — спросил Матрос.

Нибе энергичным «Тсс!» призвал возмутителя тишины к молчанию.

— Вот они, — сказал он, — вот обвиняемый!..

И поскольку все смотрели на него удивленно, добавил:

— Да Жюль это, если вы уж не понимаете!..

Эрнестин резко поднялась. Она прошла вглубь помещения и превосходно сымитировала зловещее уханье совы.

В ответ раздался такой же сигнал.

— Порядок! Это они!..

Она снова уселась у костра.

Но Нибе уже засуетился: он схватил Эрнестин за плечи и силой заставил встать.

— Давай, шевелись!..

И добавил, поскольку толстуха запротестовала.

— Ну ладно! Хватит! Нечего нам тебя слушать, у нас есть другие дела! Эй, Матрос! Эй, ты… иди сюда… садись на эту доску, будешь судить его вместе с нами, с Дьяком и мной… Борода будет обвинителем, а Эрнестин, если ей так подсказывает сердце, защитником…

— Мне не очень-то хочется распускать слюни из-за стукача, — ответила Эрнестин. — Этого я больше всего не люблю… Можете его порешить!

Бандиты, толпившиеся вокруг женщины, зааплодировали, поскольку все прекрасно знали, что имелись серьезные подозрения о ее тесной связи с теми, кого они называли «грязными людишками из префектуры»…

Однако вскоре наступила тишина.

Слышно было, как на ворот, позволяющий спускаться в помещение для выращивания шампиньонов при помощи гигантского ведра, напоминающего корзину, со скрипом наматывалась веревка.

Несколько секунд спустя бандиты образовали круг под черной дырой колодца.

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая