Стройность - Анчаров Михаил Леонидович - Страница 23

Уезжает.

ПИТУ. Неужели Франсуа нас выдал? Питу, ты перестал понимать людей. Ого… Идут…

Скрывается. Входят Гильом и Генрих, кутаясь в плащи.

ГЕНРИХ. Какого черта ты вызвал меня сюда?!

ГИЛЬОМ. Сейчас, сейчас, Генрих! Сейчас. Вот уже пришли. Это здесь. Вот по этой дороге поведут Франсуа.

ГЕНРИХ. Опомнись, он сидит у Сен-Поля в подвале.

ГИЛЬОМ. Король потребовал, чтобы его судили открытым судом, а не церковным. Народ волнуется… престиж короля и прочее…

ГЕНРИХ. Его же взяли как еретика.

ГИЛЬОМ. Нет, его будет судить уголовный суд.

ГЕНРИХ. Та-ак… Что же делать?

ГИЛЬОМ. Генрих, ты понимаешь, если всплывет история с ограблением епископской казны, то тебе головы не сносить. Мы не успеем уехать. Они нас догонят.

ГЕНРИХ. Что же делать? Что же делать? Боже!

ГИЛЬОМ. Генрих, сейчас все зависит от тебя.

ГЕНРИХ. Что же делать?!

ГИЛЬОМ. Генрих, есть единственное средство. Прикажи Катерине уговорить Франсуа не упоминать о нас на суде…

ГЕНРИХ. Катерина?! Ты с ума сошел!

ГИЛЬОМ. Генрих, Генрих! Это необходимо!

ГЕНРИХ. Молчи, тварь! Ты забыл, кто я! Ты хочешь, чтобы я торговал своей любовницей? Только ты мог придумать это! Подлец!

ГИЛЬОМ. Я подлец? Ладно… Гильом дрянь! Гильом хитер! Но ты, благородный Генрих, будешь в ногах валяться у Гильома, чтобы я спас твою шкуру! Я ухожу, но если из-за тебя нас схватят, я тоже не промолчу о том, как ты выдал собственных бандитов, чтобы поделить со мной деньги!

ГЕНРИХ. Молчи, тварь, или я прикончу тебя!

ГИЛЬОМ. Поздно, Генрих! Теперь не прикончишь! Ты уже не граф божьей милостью. Я ухожу.

ГЕНРИХ. Постой…

ГИЛЬОМ. Живей… остаются считанные минуты!

ГЕНРИХ. Франсуа поведут солдаты?

ГИЛЬОМ. Не бойся, Генрих, они подкуплены… Ты не огорчайся, все будет хорошо. Франсуа никогда не мог устоять перед Катериной.

ГЕНРИХ. Прочь! Мразь! Прочь!

ГИЛЬОМ. Хорошо… Хорошо… Иду…

Уходит. Катерина де Вессель.

КАТЕРИНА. В чем дело, Генрих? Зачем он нас сюда привел? Мне холодно.

ГЕНРИХ. Катерина! Мы пропали!

КАТЕРИНА. Что такое? Что он тебе сказал?

ГЕНРИХ. Катерина, ты должна спасти меня! Слышишь?

КАТЕРИНА. Что же мне остается делать?!

ГЕНРИХ. Катерина! Я был плох с тобой все это время! Но все переменится!

КАТЕРИНА. Мне становится страшно… Что тебе еще нужно от меня?!.

ГЕНРИХ. Катерина… Есть некоторые дела… Катерина, я хочу, чтобы ты уговорила Франсуа не упоминать мое имя на суде.

КАТЕРИНА. Что ты сказал?..

ГЕНРИХ. Катерина!

КАТЕРИНА. Я давно знала, что ты подлец… но не думала, что ты кот…

ГЕНРИХ. Катерина! Это необходимо…

КАТЕРИНА. Ты с моей помощью погубил Франсуа; теперь ты просишь, чтобы я его уговаривала!

ГЕНРИХ. Катерина, если ты не уговоришь Франсуа, — мы погибли!

КАТЕРИНА. Я уговорю Франсуа? Он плюнет мне в лицо! На большее рассчитывать нечего. Неужели у тебя так плохи дела…

ГЕНРИХ. Катерина! Минуты бегут… Сейчас его поведут по дороге. Солдаты подкуплены… Только ты можешь спасти нас… Не забывай, ты ждешь ребенка… Франсуа не устоит перед тобой!

КАТЕРИНА. Ты струсил, Генрих… Ты давно уже потерял все перья, которыми я тебя изукрасила в своей душе, но на тебе оставалась корона — ты был храбр… И вот ты в грязи. И перед кем? Перед Гильомом! Пойди, убей его!

ГЕНРИХ. Не могу, Катерина, король отменил мой титул…

КАТЕРИНА. Да, ты был храбр, когда за твоей спиной стояли головорезы, которых ты выменивал на золото. Молчи, я все знаю! Вийон! Как вы смеялись над бедным Вийоном! Вам легко было чувствовать превосходство!

ГЕНРИХ. Время идет! Время идет! Я умоляю тебя, уговори Вийона, чтобы он молчал, и мы умчимся с тобой на край света. Кони за оградой.

КАТЕРИНА. Трус!

ГЕНРИХ. Я убью тебя!

КАТЕРИНА. Глупости! Ты больше не граф божьей милостью. Пусти, Генрих, идет Франсуа.

Солдаты вводят Франсуа. Катерина кидается на колени в грязь на дороге. Солдаты расступаются. Франсуа отскакивает, подняв вверх руки с кандалами.

ФРАНСУА. Прочь! Я расшибу тебе голову! Вы… собаки, что же вы не защищаете меня?

КАТЕРИНА (поднимает лицо). Франсуа, ты не узнал меня?

ФРАНСУА. Катерина?!

КАТЕРИНА. Франсуа, делай что хочешь, но не упоминай имени Генриха на суде!

ФРАНСУА. Давно я тебя не видел, Катерина. Ты плохо выглядишь… Эй, стража! Оттащите ее в сторону и ведите меня в тюрьму, или я заявлю, что вы подкуплены!

КАТЕРИНА. Франсуа! Спаси моего ребенка!.. Он ни в чем не виноват… Не губи его…

ФРАНСУА. Ребенка надо спасти… Когда-нибудь скажи ребенку, что его мать и человек, который мог бы быть его отцом, попали в клоаку, думая попасть в большой свет. Ты права, я не могу тебя судить. Я сам был таким. Прощай, Катерина. Когда-то я тебя любил.

Уходит. Входит Генрих.

КАТЕРИНА. Я сделала, как ты просил… Идем…

ГЕНРИХ. Ну, поговорила со своим Вийоном? Проснулась старая похоть?

КАТЕРИНА. Генрих!

ГЕНРИХ. Ты издевалась надо мной, гадина!

КАТЕРИНА. Генрих! Генрих!

ГЕНРИХ. Кони двоих не унесут!

КАТЕРИНА. Генрих! Не оставляй меня!

ГЕНРИХ. Прочь! Сука! (Хлещет ее плетью.) Раз!.. Два!..

КАТЕРИНА (падает). Ох!

Генрих убегает. Раздается стон. Возня. Крик Генриха.

КАТЕРИНА. Боже, что это?

Хрип. Выбегает Пишу. Его хватают подбежавшие солдаты.

ФРАНСУА. Питу?!

ПИТУ. Франсуа! Это Генрих выдал всех Гильому-епископу! Теперь он покойник.

Все уходят. Остается Катерина, которая встает, держись за стену.

Тюрьма Парижа. Огромный подвал с прикованными к стенам заключенными. Женщины. Дети.

ПИТУ. Я не хочу! Я не хочу! Куда вы меня тащите?

ФРАНСУА. Смотри, это Питу… Куда они его потащили?

ЖАК. Обычный конец вора.

ФРАНСУА. Какой это вор? Это — несчастный. Когда негде работать, долго ли поскользнуться? Каждого вора обманул вор постарше.

ЖАК. Франсуа, а самого старшего?

ФРАНСУА. Тс-с… Ты касаешься священной особы короля.

ЖАК. Молчи, юродивый. Здесь уши.

ФРАНСУА. Здесь уши, и там уши. Уши здесь, и уши там. Уши, что здесь нужно вам? (Щелкает, по носу мальчишку.)

МАЛЬЧИШКА. Папочка! Не знаешь, где уши, где нос!

ФРАНСУА. О! Парижские дети! Собственно, касайся короля или нет, а придется нам покачаться…

ЖАК. Переменим тему. Что ты на этот раз пишешь?

ФРАНСУА. Пишу эпитафию, Жак.

ЖАК. Торопишься на виселицу?

ФРАНСУА. Друг Жак, неужели у тебя сомнение? Приговор уже составлен, им остается сыграть комедию.

ЖАК. Понятно. И ты хочешь скрасить им неприятное чувство.

ФРАНСУА. Вроде того. Вроде того. Но знаешь, именно теперь мне не хотелось бы умирать. Мне это стало не безразлично, друг. Я как-то не привык умирать.

ЖАК. Ты попробуй, Франсуа. Может быть, тебе понравится…

ФРАНСУА. Я это и пытаюсь сделать в своей эпитафии. Вот слушай:

ТЮРЕМЩИК. Тише, сволочь! Простите, господин судья. Я не заметил вас.

БУАССОН. Ничего, мой друг. Ступай себе.

ТЮРЕМЩИК. Господин судья, вас проводить?

БУАССОН. Ступай, ступай!