Встреча в Зазеркалье - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая

– Приглашаем фотографироваться с лисичкой, кроликом, питончиком, – слегка смягчила формулировку Витькина мама, – на память о цирке...

От смущения мне хотелось куда-нибудь провалиться. Неужели вся эта семейка не понимает, как глупо выглядит?

В отличие от меня, в панику никто не впадал. Люди подходили, разглядывали зверей, интересовались расценками. И несмотря на то что стоило удовольствие довольно дорого, желающих сфотографироваться оказалось много, даже выстроилась небольшая очередь. Любителей фото с животными усаживали на невысокий помост с ярко-разрисованным задником, аккуратно выдавали им на руки зверей, и Витькин папа щелкал фотоаппаратом.

– Хочешь подержать питона? – спросил Витька.

Замешкавшись на секунду, я кивнула. Питона так питона! Я никогда не боялась ни змей, ни крыс с мышами – это вам не пауки с тараканами какими-нибудь.

Я осторожно взяла питона. Действительно совсем легкий, и так забавно изгибается прямо у меня в руках... Я немедленно почувствовала на себе множество любопытных взглядов. Все, теперь точно не удастся сделать вид, что я не с ними... Неожиданно я поймала себя на мысли, что мне это нравится. Когда еще попробуешь себя в роли укротительницы змей!

Семья усаживалась фотографироваться. Девочка взяла на руки кролика, а женщине Витькина мама хотела посадить на колени лису, но вдруг задумчиво проговорила:

– У вас колготки...

Я заинтересовалась этим неожиданным пассажем, подошла поближе и услышала продолжение:

– Вы юбку опустите пониже, а то она может когтями порвать.

Тем временем отец семейства скептически оглядел нас с питоном и махнул рукой:

– Ладно, давайте мне змею!

Я хотела передать ему питона, но с удивлением обнаружила, что тот успел незаметно обвиться вокруг моей руки. Я осторожно размотала его, а кончик хвоста вытащила из-под рукава свитера.

– Греется, – пояснил Витька, заметив мои манипуляции.

Подошли две женщины, увидели меня и сразу заявили:

– Только без змеи!

Их нелюбовь к пресмыкающимся разделяли многие, поэтому я по большей части простаивала без дела. Сначала я обижалась на такое невнимание публики к моему «питонцу», но потом меня отвлекла толпа любопытных мальчишек лет десяти.

– Кто это? – спросил один из них.

Я удивилась про себя – что, возможны варианты? – но решила не издеваться над ребенком и просто ответила:

– Питон.

– А он холодный?

Я тоже сначала так решила, поэтому посмотрела на мальчишку с уважением:

– Нет, теплый.

– Можно потрогать?

Я нерешительно оглянулась, но Витька и его родители были заняты, и я на свой страх и риск разрешила.

– Ой, какая собачка! – услышала я, обернулась и увидела девчонок пригламуренного вида.

Короткие юбки, тонкие цветные колготки, открытые кофточки – а я еще полагала, что оделась слишком легко для зимы. По сравнению с ними я собралась на зимовье в Антарктиду!

– Это лиса, – снисходительно пояснила я.

– А почему не рыжая? – спросила одна. Вторая опасливо посмотрела на питона:

– Он не кусается?

– Нет, – хмыкнула я, а незаметно подошедший сзади Витька тихо добавил:

– Вот когда отвечаю на такие вопросы, всегда хочется добавить: «Он душит!»

Я хихикнула и хотела поинтересоваться, часто ли об этом спрашивают, но он сразу убежал, а ко мне привязался толстый мальчишка с зажатыми в кулаке деньгами:

– Сколько стоят фотографии?

Я сказала.

– А разные?

– Вон девушка, – показала я на девчонку за столом, на котором совсем недавно сидел кролик. – Деньги собирает и квитанции выписывает. Спроси у нее.

Мальчишка послушно ушел, но вскоре вернулся.

– А вот мужчина фотографируется с лисой и змеей, это столько же стоит? – обстоятельно поинтересовался он. – Можно мне тоже с двумя?

– Да хоть с тремя, – весело ответила я.

Я уже вполне освоилась с ролью «девушки с питоном» и даже начала получать от нее удовольствие, но тут прозвенел третий звонок, и фойе начало стремительно пустеть.

– Все, – выдохнул подошедший ко мне Витька.

– Закончили?

– Еще в антракте, но там недолго, всего пятнадцать минут, – пояснил он и без перехода предложил: – Давай я тебя щелкну.

– Я с вами разорюсь, – хмыкнула я, а Витька махнул рукой:

– Да бесплатно, для своих это ничего не стоит.

Он не обиделся – или не подал вида, – и мне вдруг стало стыдно.

– Ладно, давай, – смутилась я.

Он взял у папы фотоаппарат, а я заняла место на помосте и запечатлелась со всеми животными по очереди. И уже на последних кадрах вспомнила, что так и не посмотрелась в зеркало! Ну все, привет. Фотки получатся высший класс. Нет, надо было столько собираться и в итоге...

– Пойдем представление смотреть, – позвал меня Витька.

Ну и ладно. Как вышла так и вышла. Симпатичные зверьки будут отвлекать внимание от растрепанной меня.

– Пойдем, – нетерпеливо повторил он и протянул руку.

Я непринужденно, как будто давно привыкла, подала ему свою и легко поднялась с помоста:

– Идем.

Вход из фойе оказался закрыт, и мы побежали вверх по лестнице, чтобы зайти со второго яруса. Отогнув тяжелую пыльную портьеру, мы остановились. Над манежем прыгали гимнасты-эквилибристы, гремела музыка, сверкали огни. Я растерялась – куда теперь? – но Витька уверенно потащил меня еще выше.

Несколько последних рядов оказались пусты, и мы уселись на свободные места. Мою руку Витька так и не отпустил. Чувствовать его ладонь в своей было приятно, но неловко, и я не знала, что делать – то ли аккуратно освободиться, то ли оставить все как есть. Спас меня конец номера: публика зааплодировала, и я тоже незаметно убрала руку, чтобы похлопать. Почему бы не похлопать, если люди старались. Сам же говорит, что в цирке работает, должен понимать.

Я успокаивала себя, не понимая толком, в чем виновата. Вечно я боюсь людям лишнее беспокойство причинить, чем-то ненароком задеть или обидеть, хотя большинству все равно, народ моих вымышленных задеваний и обид даже не замечает. А все потому, что меня саму легче легкого задеть и обидеть, вот я и не хочу так же расстраивать окружающих. Давно пора что-то с этим делать, и начать надо, конечно, с себя – перестать слишком болезненно на все реагировать. Только легко сказать – перестать! Как будто можно одним словом характер изменить...

– Тебе не нравится? – сквозь грохот музыки донесся до меня голос Витьки.

На манеже выступали клоуны, но я даже не вникла в суть интермедии, настолько увлеклась самоедством.

– Нравится, – проорала я в ответ и послушно уставилась на арену.

Во втором отделении обещали тигров, и я хотела остаться посмотреть, как будут устанавливать сетку, но Витька опять отправился на свою, как он выражался, «точку», и я пошла за ним. Питона мне больше не доверили, да и вообще к антракту желающих фотографироваться поубавилось: то ли все успели перед началом, то ли после первого отделения до публики дошло, что на память о цирке им вполне достаточно самого цирка.

Нас предупредили, что опоздавших на второе отделение пускать не будут, и я все время смотрела на часы, боясь не услышать последний звонок. Интересно, кстати, почему не будут пускать? Тигры могут испугаться?

Наконец звонок дали, но Витька никуда не торопился, возясь со своими питомцами, и я нетерпеливо сказала:

– Ну я пойду?

– Да, давай, – не оборачиваясь, бросил он. – Я позже подойду.

И я побежала в зал. Как он, интересно, подойдет, если пускать не будут? Конечно, он, наверное, этих тигров уже раз пятьсот видел, вот ему и все равно, ну а мне-то нет. И если пригласил меня, то мог бы и отвлечься от своих питонов...

Когда я раздраженно плюхнулась на свое место, тигры вовсю бегали по арене, но я так накрутила себя, что смотреть на них было уже неинтересно. А минуты через три явился Витька.

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая