Пираты Короля-Солнца - Алексеева Марина Никандровна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/171
• Следующая

— Как тут у вас замечательно! — воскликнул Вандом восхищенно, — Просто Лувр под парусами! Цветы, картины, а книг сколько!

— О книгах чуть позже, — произнес капитан, — Мои милые пассажиры, я должен предупредить вас, и, полагаю, вы передадите своим приятелям мое правило, которому я неукоснительно следую.

— Не зачитывать книги и аккуратно с ними обращаться? — влез Анри, — Это мы поняли.

Люк и Гугенот тревожно взглянули на капитана. По лицу де Вентадорна, ставшему вдруг напряженным и суровым, путешественники догадались, что их любезный и умный гид хочет сообщить им нечто очень важное и не очень веселое.

— Что-нибудь случилось? — спросил Люк.

— На корабле пробоина, и нас заливает? — спросил Гугенот, — Нужно организовывать помощь?

— С кораблем все в порядке. Быть может, светлейший герцог не довел до вашего сведения, что здесь, на корабле, строго запрещены дуэли.

Пассажиры беспечно расхохотались.

— Открыли Америку! — фыркнул паж.

— Дуэли запрещены королевским указом, — заметил Гугенот, — На суше тоже.

— Примите к сведению, молодой человек, и вы все тоже — а также ваши товарищи на шканцах — если здесь кто-нибудь из вас осмелится устроить дуэль — будет ли то поединок между пассажирами, спровоцируете ли вы и ваши друзья кого-нибудь из офицеров моего экипажа, хотя мне такое не представляется возможным, исход один: виновные будут повешены на ноке рея.

Наступила тишина. Нарушил молчание Анри.

— Какой ужас! — воскликнул Анри, — Вы не имеете права! Дворян не вешают!

— Морской закон, — ответил капитан, — Гревской площади здесь нет, палача я не держу. Дуэлянта ждет веревка, кем бы ни был дуэлянт. Вы поняли, шевалье де Монваллан?

— Да, господин капитан. Я понял. Но я не собираюсь драться. Я обнажу шпагу только против мусульман.

— А вы, господин де Вандом?

— Я, как добрый католик, считаю кровопролитие грехом. Но…если меня оскорбят? И я буду драться?

— Будете болтаться на ноке рея.

— Понял, — сказал Вандом, — Сурово, капитан.

— Мое дело предупредить, — произнес капитан, — Надеюсь, до этого не дойдет.

— Вот что, любезный капитан де Вентадорн, — с учтивым нахальством заговорил Анри, — Вы, конечно, здесь хозяин, но над вами, сударь, стоит кое-кто повыше! Я уверен, что мой… герцог, да-да, мой герцог, Великий Адмирал Франции, отменит ваш бесчеловечный, дикий, варварский приказ, оскорбляющий наше сословие! Я готов в этом поклясться!

— А я уже клянусь, что велю повесить любого, так я и поступлю, не будь я Ришар де Вентадорн. Что до вашего…герцога… Светлейший герцог уже подписал приказ. Это доведут до сведения экипажа и пассажиров. Завтра утром. Сегодня мы решили не тревожить это милое общество, и так день был тяжелый. Пусть себе гуляют.

— Бофор… подписал? Сам Бофор? — переспросил Гугенот, — Но ведь герцог сам неоднократно дрался на дуэли!

— Бофор подписал… — умирающим голосом произнес Анри.

А Люк ничего не сказал. Он разглядывал книги и картины.

— А что вы так переживаете, шевалье? Вы только что заверяли меня, что намерены применять оружие только против мусульман.

— Да, но…бывают непредвиденные обстоятельства.

— Значит, вы все-таки рассчитывали на защиту Бофора?

— Черт возьми! — сказал Гугенот, — Хитро придумано.

— Выясняйте отношения где угодно, но не на моем корабле.

— Венсенский лес слишком далеко, — вздохнул Гугенот, — Остается только читать, пить и спать. Но я, право, ни с кем не собирался затевать ссоры. Просто… чем строже запрет, тем сильнее искушение его нарушить. Так уж устроен человек.

— Запретный плод сладок, но лучше откажитесь от мысли его попробовать и займите чем-нибудь свой ум, вот вам мой добрый совет, — сказал капитан уже более мягким тоном.

— А ведь вы верно сказали, уважаемый господин Гугенот!/ Анри назвал Гугенота его прозвищем, но в пылу полемики даже не заметил это/. Меня так и подмывает устроить дуэльку и посмотреть, что из этого выйдет! Неужели Бофор велит МЕНЯ повесить? Или барабанщика? Очень сомневаюсь!

— Вы же несовершеннолетний, — сказал капитан, — И вы, Вандом, и барабанщик. Известно ли вам, что негласный дуэльный кодекс запрещает участие в поединке несовершеннолетних? Ни один уважающий себя дуэлянт не вызовет малолетка. Если и вызовет, то для потехи, попугать молокососа. Но в данной ситуации, как бы вы ни петушились, никто из моего экипажа не примет ваш вызов, милый юноша. За экипаж я ручаюсь.

— А я ручаюсь за наших, — сказал Гугенот, — Хотя, господин капитан, позвольте заметить, иногда и несовершеннолетние дрались на дуэли. И побеждали.

— Вы имеете в виду гасконца? — спросил паж.

— Я имею в виду нашего адъютанта. Он дрался еще в более молодом возрасте и победил. Без всякого кровопролития, учтите. Просто разоружил противника несколько раз.

— Господин де Монваллан, видите, у Вандома уже слюнки текут от зависти. Господин Люк, вы нашли для себя что-то интересное?

– 'Жизнеописания художников' Вазари и 'Сонеты' Микеланджело Буонаротти. Господин капитан, я хотел спросить вас, знаменитый трубадур Бернар де Вентадорн не ваш предок?

– ' Уж не вернусь я, милые друзья,

В наш Вентадорн, она ко мне сурова", — процитировал Ришар де Вентадорн, — Нет, господин Люк, мой предок как раз сеньор знаменитого трубадура.

— Виконт Вентадорнский? — спросил Люк, — Ясненько! С чем вас и поздравляю! Ergo, мы с вами земляки, капитан.

— Это я уже понял. Хотя вы и носите фамилию Куртуа.

Люк сдержался, не желая называть свою настоящую фамилию, которую скрывал от всех. Только Рауль, волей случая узнавший его тайну, знал, что Люк — не кто иной как наследник славного и знатного рода де Фуа и кузен Сержа. Но Люк умолял сохранить его тайну…

— Поэтому меня, как южанина, особенно задевает наглость пиратов Магриба, — сказал Ришар де Вентадорн.

— Ну, если вы потомок виконта Вентадорнского, — тоскливо сказал Анри де Вандом, — С вами все ясно. Что же вы раньше не похвастались своим знаменитым предком?

— Зашел разговор, к слову пришлось, и всего лишь. В отличие от нашего восторженного барабанщика, который кстати и некстати поминает доблестного соратника Людовика Святого, героического крестоносца…

— Жоффруа де Линьета! — хором сказали Люк, Гугенот и Анри, и все захохотали.

— Понимаю, — засмеялся и капитан, — Ролан и вас достал со своим предком.

— Достал — не то слово! Кажется, о Жоффруа уже знают и кок, и капеллан, и врач, и, наверно, последняя корабельная крыса. А крысы здесь водятся?

— Вы боитесь крыс, шевалье де Вандом? — спросил капитан насмешливо, — Не бойтесь — крысы в трюмах.

— Вот еще! Очень мне нужно бояться!

— А туда нам нет доступа? — спросил Гугенот.

— Вы желаете посетить трюмы?

— Я просто так спросил. Я желаю подробнее ознакомиться с 'Короной". Пушки нам, к примеру, не показали.

— Не все сразу, друг мой. Если интересуетесь, покажу. Я счел, что всему обществу это не интересно.

— Итак, мы можем ходить, где хотим? — спросил Анри.

— На бушприт и на салинг-то вы сами лезть не захотите.

— Это куда Ролан залез?

— Ролан забрался на ростр.

— Боже сохрани! Я не самоубийца! А спросил я вас потому, что у меня возникли подозрения. А не везете ли вы, к примеру, контрабанду?

— Королевская таможня, — рассмеялся капитан, — Не волнуйтесь, груз проверен не один раз. Будь на борту контрабанда, стал бы я разрешать пассажирам свободно бродить по всему кораблю?

— А в трюмах только груз и крысы? — продолжал вредничать Вандом.

— А что же еще?

— А не везете ли вы, случайно, негров?

— Негров — из Тулона? Где вы таких глупостей набрались, паж?

— Мне говорили, что есть такие жестокие капитаны, которые наживаются на торговле людьми!

— Против таких мы и начинаем войну. Только их называют "реисами' .

— Я не имею в виду торговлю людьми, которую ведут мусульмане. Просто я слышал, что и европейцы промышляют работорговлей.

• Предыдущая
• 59/171
• Следующая