Декабристы - Йосифова Бригита - Страница 38
- Предыдущая
- 38/104
- Следующая
Оболенский в письме к государю: «Служащий при генерале Ермолове Грибоедов — он был принят месяца два или три перед 14 декабрем и вскоре потом уехал; посему действия его в обществе совершенно не было».
Трубецкой: «Я знаю только со слов Рылеева, что он принял в члены (Тайного общества. — Авт.) Грибоедова».
Следствие продолжало плести сети обвинения. Учрежденный 17 декабря 1825 года по высочайшему повелению Комитет требует от господина корнета Конной гвардии князя Одоевского ответа: «Коллежский асессор Грибоедов когда и кем был принят в Тайное общество? С кем из членов состоял в особенных сношениях? Что известно ему было о намерениях и действиях общества и какого рода вы имели с ним рассуждения о том?»
Ответ: «Так как я коротко знаю господина Грибоедова, то о нем честь имею донести совершенно положительно, что он ни к какому обществу не принадлежит. Корнет князь Одоевский».
И снова вопрос к поэту К. Рылееву: «Когда и где приняли в Тайное общество коллежского асессора Грибоедова? Что именно сказали ему о целях и средствах общества? Не было ли сделано ему поручения о свидании с кем-либо из членов Южного общества, а также и распространении членов оного в корпусе генерала Ермолова и не имели ли вы от него уведомлений об успехах его действий?»
Ответ: «С Грибоедовым я имел несколько общих разговоров о положении России и делал ему намек о существовании общества, имеющего целью переменить образ правления в России и ввести конституционную монархию; но как он полагал Россию к тому еще неготовою и к тому же неохотно входил в суждение о сем предмете, то я и оставил его.
Поручений ему никаких не было делано, ибо хотя он из намеков моих мог знать о существовании общества, но, не будучи принят мною, совершенно не имел права на доверенность Думы.
Слышал я от Трубецкого, что во время бытности Грибоедова в прошлом году в Киеве некоторые члены Южного общества также старались о принятии его в оное, но не успели в том по тем же причинам, по каким и я принужден был оставить его. Подпрручик Кондратий Рылеев».
Пока продолжается эта длинная, подробная писанина, пока арестованные скрипят гусиными перьями по бумаге, из Петербурга на Кавказ отправляется царский фельдъегерь. Он не имеет права останавливаться, не имеет права медлить. В его сумке важные документы, которые надлежит вручить непосредственно генералу Ермолову. Фельдъегерь везет царский приказ об аресте Грибоедова и немедленной его отправке в Петербург.
Кто такой Алексей Ермолов?
Невозможно писать, говорить и понять дело декабристов, не вспомнив генерала Ермолова. Как будто он далек от этих восторженных молодых офицеров. За его плечами многолетняя царская служба, взлеты и падения. Но он не только их друг, наставник, командир. Ермолов в минуты тяжелейших испытаний для молодых своих друзей находит возможности и силы их защитить, спасти.
«Поэты суть, гордость нации!» — так высоко он ценил своих друзей. Среди них Грибоедов, Кюхельбекер, Лермонтов, Жуковский, Пушкин. В 1829 году Пушкин делает круг в двести верст, чтобы заехать повидать Ермолова, Нет русского поэта того времени, который бы не посвятил ему своих стихов и восторженных слов! Вспомним Пушкина:
— Смирись, Кавказ! Идет Ермолов…
Грибоедов служил под командованием генерала Ермолова. Вместе с ним отправился в Иран. «Что за славный человек, — писал Грибоедов, — мало того, что умен, нынче все умны, но совершенно по-русски на все годен, не на одни великие дела, не на одни мелочи, заметь это. При том тьма красноречия, и не нынешнее отрывочное, несвязное наполеоновское риторство, его слова хоть сейчас положить на бумагу».
Любой, кто знал и дружил с Ермоловым, не остался равнодушным к нему. Поэт Жуковский, воспевая героев войны против Наполеона, восклицал: «Ермолов, витязь юный!» К. Рылеев обращался со стихами к прославленному генералу, просил его помочь греческому народу.
Грибоедов писал, что пристал к Ермолову «вроде тени». Он признавался, что не может оторваться от своего начальника! Они проводят дни и месяцы в разговорах. «Остроты сыплются полными горстями», — утверждал Грибоедов.
И какие остроты! Они становятся крылатыми фразами, летят через горные вершины Кавказа и достигают салонов Петербурга и Москвы. О заикавшемся Паскевиче генерал Ермолов говорил, что… пишет без запятых, а говорит с запятыми. Когда Московский университет сообщил ему, что избрал его своим почетным членом, Ермолов отказался. Генерал объяснил, что не заслужил этой чести, но с течением времени он ее заслужит.
Алексей Ермолов — человек широкого кругозора и огромной культуры. Во время ссылки в Кострому, в период капризов императора Павла, Ермолов изучал латинский язык. И потом он не только читал по-латыни, но и свободно изъяснялся на этом языке! На его рабочем столе всегда лежала книга Тита Ливия, а своих приемных сыновей он назвал Клавдием и Севером. Он страстно увлекся античностью, политическими деятелями древности. Знаменитый князь Петр Долгоруков в эмиграции написал книгу о Ермолове и утверждал в ней, что он «приличествует» героям древности «своей суровой цельностью и благородной простой жизнью».
Политический портрет Ермолова весьма противоречив и сложен. Грибоедов называл его «сфинксом новейших времен». За его спиной — тюрьма, Петропавловская крепость, гнев императора Павла. Тридцать лет этот выдающийся русский военачальник жил в вынужденном бездействии. В его личном архиве сохранились исключительно интересные письма. Царский дворец его ненавидит, но… общается с ним. Он словно магнит привлекает всех. Великая княгиня Екатерина Павловна (дочь императора Павла) пишет ему любезные письма. Он позволяет себе писать будущему престолонаследнику Константину в шутливом тоне, что является «иезуитом, патером Губером», и получает такое же шутливое послание от Константина. Даже Аракчеев, который всю жизнь вредил Ермолову, пишет ему хитрое письмо и просит его о «теплом местечке». А Ермолов открыто заявил, что является противником военных поселений…
С яростью и болью Ермолов писал о Мартынове, убийце Лермонтова: «Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный: таких завтра будет много, а таких людей, каков Лермонтов, не скоро дождешься».
Алексей Ермолов покровительствовал многим молодым борцам. Вот только один пример. При нем служил испанец Ван Гален. Когда он в Испании попал в руки инквизиции, в наказание за свободолюбивые идеи его растягивали на железном стане. Сумел бежать, друзья переправили его в Лондон. Там с помощью братьев Тургеневых, Блудова и других он получает русский паспорт и отправляется в Россию. Сумел получить назначение в армию генерала Ермолова, на Кавказ. Он дружил с Грибоедовым, с грузинским поэтом Чавчавадзе, с Ермоловым. Когда Ван Гален получил благоприятные известия из Испании, он попросил уволить его со службы. Взбешенный этим Александр I писал Ермолову: «Этого испанца следует выгнать!» Но Ермолов, несмотря на огромный риск, нарушил царский приказ, поступил и в данном случае с присущей ему смелостью и твердостью. Он собственноручно написал аттестацию об отличной службе Ван
Галена. Дал ему 300 золотых голландских дукатов и письмо к генералу Гогелю, который служил на границе в Дубно. Он посоветовал испанцу ни в коем случае не показываться в Петербурге, а южным путем, через Ростов-на-Дону, пробираться к границе русской империи.
Вот при каком человеке служил Грибоедов…
Царский фельдъегерь Уклонский мчится дни и ночи. На каждой почтовой станции ему давали свежих лошадей. Путь от Петербурга до Кавказа он преодолел менее чем за месяц.
22 января 1826 года он предстал перед генералом Ермоловым.
Генерал Ермолов только что возвратился из похода. Еще даже не успели разгрузить обозы. Он сидит в своем кабинете в крепости Грозная, внимательно читает секретную почту из Петербурга. На лице его усталость и печаль.
В кабинете генерала штабной офицер и его адъютант — Талызин. Он наблюдает, как генерал Ермолов наконец разрезает небольшой пакет. Извлекает из конверта вдвое сложенную бумагу. Это письмо от генерала Дибича. Талызин подходит со спины к генералу и бросает быстрый взгляд. Успел прочитать приказ об аресте Грибоедова.
- Предыдущая
- 38/104
- Следующая
